Творчество

Нисаргадатта Махарадж, Ты так велик,
Что описать Твоё Познанье невозможно:
Ты, проявляя в этом мире Божий Лик,
Мгновенно видишь в нём, что истинно, что ложно;

Мечём Познанья разрубаешь вмиг
Узлы сомнений, тяжких заблуждений
Затем, чтоб ищущий легко постиг
Свою Природу в мире наваждений;

Всё видя ясно – суть вещей, проблем,
Любому объясненье дашь явленью,
Всех жаждущих духовных перемен
Ведёшь прямой дорогой к Просветленью.

Адвайтин (ne-2)

Прощальные стихи
На веере хотел я написать –
В руке сломался он.

Когда бы доверяли не словам..,
А истине, что сердцем познается,.
Да сердцу, что от истины зажжется,…
То не было б предела чудесам!..

Никто чертой не обведет
Творца, никто не втиснет в образ.
Он сам прочерчивая вход
Внутрь нас, нам взламывая ребра.

Ни жалости и ни добра. –
Он входит, грудь нам раздвигая.
Но лишь из моего ребра
Родится в мире плоть другая.

Он должен нас перебороть,
В глухой ночи сразиться с нами.
Он истончает нашу плоть,
Как волны моря точат камень.

Растит нам зрение и слух
И обретает сквозь потери.
Нас так теснит творящий Дух,
Как волны размывают берег.

Когда ж сопротивленья нет,
Когда душа уже покорна,
Он оставляет тяжкий след
Присутствия. И это – форма…

Солнце зимнего дня,
Тень моя леденеет
У коня на спине…

Осенний ветер
Мелкие камни бросает
В колокол храма…

В одном мгновенье видеть вечность
Огромный мир — в зерне песка,
В единой горсти — бесконечность
И небо — в чашечке цветка.

ЗАБОТА У НАС ТАКАЯ

Полыхают в синеве города
Остывает на ветру горизонт
Нам с тобой одна забота
Навсегда, навсегда.

Радуга над полем
Радуга над пеплом
Радуга над копотью
Бесконечный апрель.

Над тобой небесных рек берега
Подо мной подземных вод молоко
Нам с тобой одна забота
Навека, навека.
Радуга над бездной
Радуга над ямой
Радуга над пропастью
Безнадежный апрель.

Бережет земля своих мертвецов
Стережет своих гостей теремок
Лишь одно для нас с тобою
Ремесло, ремесло.
Радуга над миром
Радуга над прахом
Радуга над кладбищем
Негасимый апрель.

Блаженной нежности доверчиво хлебну
Давай послушаем Святую Тишину.
Давай послушаем и Благости нальём
В хрустальном блеске слышен подвенечный звон.

Не нарушай просторы солнечных зарниц,
Не разрушай покой нетронутых страниц.
Взойдём в Истоки изначального ключа
Где льётся речка и свежа и горяча.

И в обладании, всем сердцем сотворя
Взойдём к подножию родного Алтаря.
Роскошный жемчуг упадёт к твоим ногам
Картины счастья раскрывая по стопам.

Блаженной нежности доверчиво хлебну.
Давай послушаем Святую тишину…

Cita

______________________

В самом начале третьего семестра, на одной из лекций по эмэл
философии, Никита Сонечкин сделал одно удивительное открытие.
Дело было в том, что с некоторых пор с ним творилось непонятное:
стоило маленькому ушастому доценту, похожему из одолеваемого
кощунственными мыслями попика, войти в аудиторию, как Никиту начинало
смертельно клонить в сон. А когда доцент принимался говорить и показывать
пальцем в люстру, Никита уже ничего не мог с собой поделать — он засыпал.
Ему чудилось, что лектор говорит не о философии, а о чем-то из детства: о
каких-то чердаках, песочницах и горящих помойках; потом ручка в Никитиных
пальцах забиралась по диагонали в самый верх листа, оставив за собой
неразборчивую фразу; наконец, он клевал носом и проваливался в черноту,
откуда через секунду-другую выныривал, чтобы вскоре все повторилось в той
же самой последовательности. Его конспекты выглядели странно и были
непригодны для занятий: короткие абзацы текста пересекались длинными
косыми предложениями, где речь шла то о космонавтах-невозвращенцах, то о
рабочем визите монгольского хана, а почерк становился мелким и прыгающим.
Сначала Никита очень расстраивался из-за своей неспособности
нормально высидеть лекцию, а потом задумался — неужели это происходит
только с ним? Он стал приглядываться к остальным студентам, и здесь-то его
ждало открытие.
Оказалось, что спят вокруг
Читать дальше →