Творчество

… Побудь со мной в тот самый трудный час,
Когда сквозь мир просвечивает пламя,
Когда с меня проникновенных глаз
Не сводит свет, прощающийся с нами.
В тот самый час, когда малейший вздрог
Уже подобен громовому звуку,
Когда весь мир на это сердце лег,
Как яблоко в протянутую руку.
Последний зов, последняя труба…
И где-то на весах у миродержца
В такой тиши решается судьба
Всех лепестков и всех движений сердца.
Весы дрожат… дрожат, и — наконец
Сейчас! Сей час… Так вот он, час мой судный!
Но кто же я — ответчик иль истец?
И почему мне так блаженно-трудно?
Побудь со мной у этого огня…

… Вот так с небес из своего далека,
Вот так когда-то Бог позвал меня
С Ним разделить такую одинокость…

Зинаида Александровна Миркина

Человек шептал: «Господь, поговори со мной!»
И луговые травы пели.
Но человек не слышал!

Человек вскричал тогда: «Господь, поговори со мной!»
И гром с молнией прокатились по небу.
Но человек не слушал!

Человек оглянулся кругом и сказал:
«Господь, позволь мне увидеть тебя!»
И звезды ярко сияли…
Но человек не видел.

Человек вскричал снова: «Бог, покажи мне видение!»
И новая жизнь была рождена весной.
Но человек этого не заметил!

Человек плакал в отчаянии:
«Дотронься до меня, Господь, и дай мне знать, что ты здесь!»
И после этого Господь спустился и дотронулся до человека!
Но человек смахнул с плеча бабочку и ушел прочь…

из Всемирной сети

В жару крестьянин
Прилёг на цветы вьюнка.
Так же прост наш мир.

В капле воды,
Отражается эхом…
Звучание…

Не кончен, не создан. Еще не готовый,-
Наш мир создается все снова и снова.
И нет завершенья. Не знает конца,
Не знает покоя работа творца.

И этому миру наступит конец
Не прежде, чем бросит работу творец.
А день наш последний? А огненный суд?
Не прежде, чем кончится творческий труд…

Зимняя ночь в саду.
Ниткой тонкой — и месяц в небе,
И цикады чуть слышный звон…

Подруга
Даниил Хармс

На лице твоем, подруга,
два точильщика жука
начертили сто два круга
цифру семь и букву К.

Над тобои проходят годы
хладный рот позеленел
лопнул глаз от злой погоды
в ноздрях ветер зазвенел.

Что в душе твоей творится
я не знаю. Только вдруг
может с треском растворится
дум твоих большой сундук.

И тогда понятен сразу
будет всем твой сладкий сон.
И твой дух, подобно газу
из груди умчится вон.

Что ты ждешь? Планет смятенья?
Иль движенья звездных толп?
Или ждешь судеб сплетенья,
опершись рукой на столб?

Или ждешь, пока желание
из небес к тебе слетит
и груди твоей дыхание
мысль в слово превратит?

Мы живем не полным ходом
не считаем наши дней,
но минуты с каждым годом
все становятся видней.

С каждым часом гнев и скупость
ловят нас в свой мрачный круг,
и к земле былая глупость
опускает взоры вдруг.

И тогда, настроив лиру
и услышав лиры звон,
будем петь. И будет миру
наша песня точно сон.

И быстрей помчатся реки,
и с высоких берегов
будешь ты, поднявши веки
бесконечный ряд веков

наблюдать холодным оком
нашу славу каждый день,
и на лбу твоем высоком
никогда на ляжет тень.

Все, чего достиг?
На вершины гор, шляпу
Опустив, прилег…

Уходя,
Не забудь взять с собою
Унылую осень… (Сики)

О кленовые листья!
Крылья вы обжигаете
Пролетающим птицам. (Сико)

По дороге не ссорьтесь,
Помогайте друг другу, как братья,
Перелетные птицы! (Исса)

Никого не минует,
Даже тех, кто в обычные дни
Ко всему равнодушны, —
В каждом сердце родит печаль
Первый осенний ветер. (Сайге)

Когда смежает Бог ресницы,
В час угасающей зари,
Мир хочет в Бога погрузиться
Мы как бы у Него внутри.

И тихо сумрак наплывает,
Склоняясь медленно к горам.
Как будто Бог лицо скрывает,
Но открывает душу нам.