Карл Ренц

Ты – сама Воля, но не обладаешь Волей!
Ты – сама Сила, но не обладаешь Силой!
Ты – сама Энергия, но не обладаешь Энергией!
Читать дальше →

«Позволяй» сновидению быть таким, как оно есть,
и просто наслаждаться тишиной, которой Ты являешься.
Которую никогда не может нарушать никакой взрыв никакого беспокоящего ума.
К. Ренц

Вопрос.: Как насчет самоотдавания? Несомненно, оно играет в традиции большую роль!
Карл.: Что принадлежит тебе, что ты могла бы отдать? И кто должен принять это? У тебя есть иллюзия обладателя, которому что-то принадлежит. И иллюзия то¬го, что ты снова можешь расстаться с обладаемым. Кому нужно, чтобы это случилось? С кем это случается? Когда ты переходишь от индивидуального сознания к вселенскому, это лишь смена состояний. Из пункта А ты попадаешь в пункт Б. Но кто он, кто делает этот шаг? И кто получает от этого выгоду? Существует ли тот, кто проигрывает, находясь в индивидуальном сознании? Это бы значило, что только во вселенском сознании Я находится в своем естественном состоянии. В индивидуальном сознании оно было бы чем-то неправильным и преходящим. Но и то, и другое есть Сознание.
Со смертью индивидуальное сознание также прекращает свое существование. Оно переходит в бесформенное сознание и при первой возможности снова обретает форму. И то, и другое есть Сознание. То во времени, это — в невремени. Более ничего. Абсолютное не обусловлено никаким состоянием.

Эхо безмолвия
Возвращаясь к «Авадхута-гите»
Эта книга содержит полный перевод Авадхута-гиты Даттатреи, каждая строфа которой сопоставляется со схожими по духу и содержанию выдержками из бесед Карла Ренца, одного из самых необычных современных учителей недвойственности.

Даттатрея — древний индийский мудрец, который отбросил все привязанности и поднялся над всеми условностями, таким образом обретя полную Свободу и став авадхутой.

Карл Ренц называет свои беседы «живыми словами» — они не учат, не дают советов, ничего не навязывают, но разрушают привычные умопредставления и… освобождают.

Your text to link...

Все в этой Вселенной заполнено Атманом.
«Я — Атман, бесформенный, всезаполняющий по самой Cвоей природе Поскольку Атман объят и пронизан Самим Собою, как Я могу выказывать почтение этому бесформенному, неделимому, неизменному Благому (Шиве)». [1:2:5]

.

К: Это самое лучшее. Ты становишься подавленным, но это самое лучшее, что Ты можешь получать – «глубокий покой» *. Ты становишься глубоким покоем, поскольку, чем ближе Ты подходишь к покою – беспокойности, представляющей собой покой, – «ты» становишься подавленным. Когда Ты все больше приближаешься к покою Того, что ты есть, нет никого, кто может в этом покоиться. И это делает фантом, которым Ты Себя воображаешь, подавленным. Так что Ты подходишь ближе к покою, и это будет смерть того, на кого можно было бы обращать внимание.
Читать дальше →

«Станьте, как малые дети» просто означает: выкинь прочь все это дерьмо -переживания, мировую мудрость, кладики, которые Ты таскаешь с «собой»! В осознании того, что они ничего не стоят, они сразу же исчезают.

Тебе от них все равно нет никакой пользы. Так просто забавляйся, занимаясь поиском. Наслаждайся поиском. Или же радуйся, что не можешь достичь понимания, поскольку им в любом случае невозможно овладеть. Слава Богу!

И предполагается, что этот болтливый чудила, вещающий со стула, должен понимать Это? Он может говорить об Этом, но он не знает, о Чем он говорит. Если бы я понимал То, о Чем рассказываю, Бог ты мой!..


Читать дальше →

Это в природе я имею ввиду эту тенденцию ожидать что-то. Фантом всегда имеет тенденцию не быть фантомом. Фантом хочет стать реальным, поняв что-то или найдя что-то. Но фантом никогда не станет реальностью, не смотря на свое самое глубочайшее понимание. Поэтому из непросветленного фантома может получиться просветленный фантом, но он будет продолжать быть фантомом.

Как же тогда быть?

Быть тем, кем вы не можете не быть. А это уже то, чему не нужно никакое просветление, и то, что никогда не было непросветленным. Просто будьте тем, что вы есть, а не тем фантомом, который просыпается каждое утро. Что еще я могу сказать?

Я ненавижу каждое мгновенье — я не шучу. Никто мне не верит, но я ненавижу каждое из этих чёртовых мгновений. Но что поделать. Да и мне вовсе необязательно любить их, для того, чтобы быть тем, что я есть. И это мне нравится больше всего — то, что мне не надо любить что бы то ни было, чтобы быть тем, что я есть, и я предпочитаю ненавидеть это.

Я ненавижу, потому что я ленивый, ведь для того, чтобы любить что-то, надо прилагать усилия. А ненависть происходит автоматически. (Смех) Вот видите, это было распознавание этой автоматической ненависти. И вам всегда надо прилагать усилие, чтобы распознать… О, так всё не так плохо,… О, так это всё я,… Это просто сон… Ух, как я ненавижу это.

Мне вообще не надо знать, что всё это сон — я ненавижу в любом случае, и я действительно именно это имею ввиду, когда говорю, что я — это безусловная ненависть, непрерывная. Вот видите, сколько радости в ненависти. Но если вы назовёте это любовью, то оно сразу превращается в тяжёлую историю «вашей любовной интрижки»… и вот уже страсть тут как тут. А в ненависти вы сразу же убиваете всё, без промедления. Вы убиваете время и у оно больше не течёт для вас момент за моментом.

(отрывок из сатсанга в Бомбее, 2012)

Да, такая вот внутренняя усмешка. Её просто невозможно остановить. Ведь что-то сейчас усмехается, как, впрочем, и всегда.
На заднем плане что-то всегда усмехается. Что-то посмеивается над тем, кто считает себя здесь столь значительным. Значительным настолько, что не способен смеяться над тем, что с ним происходит.
Эта безмолвная, дружелюбная улыбка на заднем плане — от неё «тебе» никак не избавиться!
И Оно улыбается особенно сильно, когда «ты» думаешь, что мог бы что-то сделать, чтобы достичь Его. Эта шутка нравится Ему больше всего. В неё Оно играет постоянно. На самом деле. Всегда, когда существует время, играется в неё. У «тебя» нет шанса. Даже попытка не насаждать «свою» волю — это попытка насаждать её. Шансов нет.
И Ты — эта тихая улыбка. И Ты же — то барахтающееся существо, которое хочет здесь что-то сделать и которое не умеет смеяться над собой.
Здесь Ты беспомощен. И с этой беспомощностью Ты не можешь смириться. Подойти к этому как можно ближе — это смириться с тем, что Ты не способен смириться.

Пусть он даже будет просветленным. Кому какое дело? Он может утверждать все, что угодно. Он не может претендовать ни на что. Поскольку претендент в сновидении, претендующий на объект сновидения, даже просветление, кого это волнует? До этого он считал себя непросветленным, а потом он, возможно, считает себя просветленным. Ха-ха-ха! Чудесно. Но что он может отнимать у Тебя? Ничего. Он вор, которому нечего красть. Только уделяя ему внимание, Ты делаешь его реальным. И теперь Ты уже уделил внимание первому «Я», ты влюбился в то первое «Я». Теперь Ты уделяешь внимание. Поэтому Ты платишь.

С.: Так что когда «Я» не существует…

К.: Оно никогда не было реальным. Оно никогда не существовало. Оно всегда было нереальным. Поскольку То, что является Реальностью, всегда есть до и за пределами того «Я». В «Я» никогда не было никакой реальности. И его нельзя уничтожить. Поскольку никогда не было никакого «Я», чтобы его можно было уничтожить. А для Того, что ты есть, оно никогда не нуждалось в том, чтобы быть уничтоженным. Только «Я» нужно уничтожать «Я». Но кому какое дело, если для того фантома история кончается? То, что может кончаться, начинается снова. В окончании нет окончания, в начале нет начала. Так что пусть он воображает, что теперь это ему удалось. Ха-ха. Будь великодушным. Будь абсолютно великодушным и позволяй сновидению быть сновидением и просто будь Тем, чем ты не можешь не быть. Вот и все. Ничто из этого сновидения не может давать ничего, чем Ты уже не
Читать дальше →