Литература

Мой небосвод хрустально ясен
и полон радужных картин.
Не потому, что мир — прекрасен.
А потому, что я — кретин.

В один прекрасный день я все долги отдам,
Все письма напишу, на все звонки отвечу,
Все дыры зачиню и все работы сдам —
И медленно пойду к тебе навстречу.
Там будет мост — дорога из дорог —
Цветущая большими фонарями.
И на перилах снег. И кто б подумать мог?
Зима и тишина, и звёздный хор над нами!

1947

* * *
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

24 мая 1980

* * *
Точка всегда обозримей в конце прямой.
Веко хватает пространство, как воздух – жабра.
Изо рта, сказавшего все, кроме «Боже мой»,
вырывается с шумом абракадабра.
Вычитанье, начавшееся с юлы
и т. п., подбирается к внешним данным;
паутиной окованные углы
придают сходство комнате с чемоданом.
Дальше ехать некуда. Дальше не
отличить златоуста от златоротца.
И будильник так тикает в тишине,
точно дом через десять минут взорвется.

1982

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья.
Только в уборную – и сразу же возвращайся.

О, не выходи из комнаты, не вызывай мотора.
Потому что пространство сделано из коридора
и кончается счетчиком. А если войдет живая,
пасть разевая, выгони не раздевая.

Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернешься вечером
таким же, каким ты был, тем более – изувеченным?

О, не выходи из комнаты. Танцуй, поймав, боссанову
в пальто на голое тело, в туфлях на босу ногу.
В прихожей пахнет капустой и мазью лыжной.
Ты написал много букв; еще одна будет лишней.

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната
догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

Не будь дураком! Будь тем, чем другие не были.
Не выходи из комнаты! То есть дай волю мебели,
слейся лицом с обоями. Запрись и забаррикадируйся
шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы,
Читать дальше →

В эту зиму с ума
я опять не сошёл. А зима,
глядь, и кончилась. Шум ледохода
и зелёный покров
различаю. И, значит, здоров.
С новым временем года
поздравляю себя
и, зрачок о Фонтанку слепя,
я дроблю себя на сто.
Пятернёй по лицу
провожу. И в мозгу, как в лесу —
оседание наста.

Дотянув до седин
я смотрю, как буксир среди льдин
пробирается к устью. Не ниже
поминания зла
превращенье бумаги в козла
отпущенья обид. Извини же
за возвышенный слог:
не кончается время тревог,
но кончаются зимы.
В этом — суть перемен,
в толчее, в перебранке Камен
на пиру Мнемозины.

апрель 1968

У всего в этом мире есть две стороны. Две полярные стороны. И между ними сотня промежуточных. Будь их всего две, это бы здорово упростило нам жизнь, но сделало бы её черно-белой. Цель каждого из нас – найти свою точку на этом отрезке, внося максимальное количество радости в свою жизнь. Потому что мелочи – самая показательная характеристика. Во всем. Не зря люди часто говорят: «Бог в мелочах», «дьявол в деталях» – подразумевая, что самое главное – в мелких нюансах:

Иногда кажется, что белое — это ослепительно белое, и его ни с чем не спутаешь. А черное… Это же не синее и не красное, это же сразу понятно — вот черное. С добром и злом, мы думаем, дело обстоит так же… А между ними тонкая, очень тонкая грань.

Вот, например, честность… Похвальное качество. Благо даже. Это же смелость — быть честным. И такая тонкая грань… Глядь за нее — бесчувственность и эгоизм. «Ты не женственна» или «ты ни на что не годен»- это не честность, это манипуляции, цель которых — убить самооценку партнера.

Или любовь… «Я люблю» — светлое, созидательное чувство. Ощущение большого мира и бескорыстное отдавание. И тонкая грань… «Я же тебя люблю», поэтому могу сказать то, что причинит боль. Могу сделать все, что эта фраза оправдает. Могу решить, что ты должен, потому что я люблю.

Забота… Когда ее нет, это очень чувствуется. Она приятна самим фактом, что другой взрослый для тебя что-то делает… Тонкая грань… А за ней — опека и контроль. Удушье.

Принятие… Прекрасное мироощущение. Широкое, свободное от предубеждений восприятие другого человека. Тонкая невидимая грань… И — безразличие. Будь любым, потому что мне все равно.

Безоценочное суждение о мире… Идеал. Вершина духовного роста. Но как только решил, что ты уже там, то перешагнул тонкую грань, за которой — оценка другого: «Ну, почему ты не можешь относиться к миру без лекал своих убеждений?».

Между хорошим и плохим, светом и тенью нет пропасти. Даже разделительной линии нет. Только тонкая прозрачная грань. Проницаемая.
Читать дальше →

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.

Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины…
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины…

звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание — молчаливо.
Тишины.

Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее — неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха — поет соловей.

Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины…
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.

1964

Книга произвела впечатление весьма взрослой книги. И — на мой взгляд — самая что ни на есть адвайта-адвайта, причем не разговорная, а настоящая практическая. И мозги ставит на место.
Ну да — американская манера, достаточно легко о главном (например, почему стоит любить своих врагов и болезни, и быть им благодарным). Скачать её несложно. Если в пдф, то с рисунками, а в доке — только текст.
Чтоб понять основную идею, достаточно прочитать первую главу (там суть такого прощения показана на конкретном примере). И главу о Диане.
Мне эта книга попала «совершенно случайно», решил глянуть ради любопытства и… аминь, аминь, аминь — на каждый абзац. Некоторые моменты я бы объяснил немного по-другому, но в целом… редкостный подарок для меня.