Нео-адвайта

Все проблемы начинаются тогда, когда приёмник (объект) принимает себя за транслятор (субъект)!!!.. Тогда возникает мучительный перегрев всей проводки приёмника(организма) от ИДЕИ, что транслируемые передачи (мысли-формы) не те, какие хочется послушать (переживать)!!!.. Ты не можешь принять это лишь потому, что думаешь, будто есть метод, который позволяет контролировать возникновение мысли-образов!.. Но ты даже не выбираешь думать так или не думать…
Замри на мгновение и послушай рассказ о себе, он соткан из вибраций Любви!!!...))

Читать дальше →

«Истинный отказ лежит в осознании того, что отказываться не от чего,
потому что ничто вам не принадлежит.»
Спасительным вопросом, в моменты отчаяния, может стать «КТО?»
Когда появляется какая-то мысль о себе, то спрашивай «кто её подумал?»…
И наблюдай за ответом…
Если возникает образ, то ты можешь увидеть,
что возникающий образ не может думать, так как он сам видится-представляется…
Если в ответ на вопрос возникает некое чувство себя, то также можно увидеть,
что чувство знается, а следовательно не может думать мысли…
Так ты придёшь к чувствованию САМОГО ВОПРОСА,
как возникающее «движение некой энергии»…
Дальше попробуй уловить тот фон покоя, из которого появляется вопрос…
Этот фон осознаётся… значит и это не ты!
Осознаётся и то, что ОСОЗНАЁТСЯ, то что есть Осознание!
Но ты даже осознанием не являешься, так как фиксируется и это…
Что из этого всего не является мыслью?)

«Но хотя я есть все и всегда, я одновременно не есть и никогда не был»©

Не является ли он всем, что он может не знать?©

Может быть, потому что то, что он ищет, пытается узнать и обнаружить, и есть то, что ищет, пытается и смотрит?©

Все восприятие — это, очевидно, отражение видимого в том, что обознаяается, как «чистый ум», обычно сравниваемый с беспредельным зеркалом, отражающим все и не удерживающим ничего и не имеющим познавательного существования.©

То, что я есть,- вечно свободное. В том, что я есть, нет ничего, что может быть несвободным.
Несвобода и вытекающее из нее страдание — то есть все страдание — полностью зависит от идеи объективного я, то есть «какого-то меня». Но такого противоречия в терминах никогда не существовало, не существует и никогда не будет существовать.
Более того, никакой объект не может существовать вообще. Так как я могу существовать в виде объекта?
Объект, все, что объективировано, — это видимость. Это и есть то, что представляет собой объект, все, чем объект может быть, и все, что был призван описать этот термин.
Быть объектом — значит просто быть воспринимаемым, то есть являться.
Являться кому? Восприниматься чем?
Только я могу воспринимать. Что еще может воспринимать? Что есть, что могло бы воспринимать?
И что бы я ни воспринимал, должно быть моим объектом.
Мой объект — это объективизация того, что я есть. Чем еще он мог бы быть?
Значит, каждый объект является мной. Не может быть ничего, что не является мной. Я — не что иное, как мои объекты, и мои объекты — не что иное, как я.
В чем польза от писания, говорения, лекций о чем-то столь простом и очевидном?
Больше просто нечего говорить, больше ничто не может быть сказано! Никогда не было и никогда не будет.
Нужно ли добавлять очевидное? Каждое чувствующее существо может сказать это.
Замечание: Даже махая хвостом…
Читать дальше →

Концепция «просветления» по отношению к индивидууму — очевидно, абсолютная чушь, поскольку это слово описывает состояние, с которым несовместима никакая сущность. Никакое «я» не может быть «просветленным».
Как указывалось ранее, мнимая сущность может «пробудиться» к этому состоянию, то есть она пробуждается от сна личной обособленности к нормальному состоянию, отмеченному термином «просветление» или «освобождение» от пут иллюзорного отождествления.
Сам термин, однако, выбран плохо, поскольку предполагает кого-то, кто «просветлен», но поскольку феноменальная жизнь основана на понятии сущности, язык неизбежно несет в себе такую нагрузку.
Идея «просветления» предполагает, что его отсутствие — нормальное состояние, хотя на самом деле нормально противоположное. Такое отсутствие — временное состояние феномена именно потому, что такое затмение ноуменальности и есть феноменальность, и исчезновение этого затмения — это в то же время исчезновение феноменальности и раскрытие ноуменальной нормы.
Псевдосущность пробуждается от иллюзии обособленности и обретает состояние универсальности, названное словом «просветление», поскольку мнимая сущность осознала свою универсальность и вернулась к полному осознанию тотальности, которой
Читать дальше →

К черту, к десяти тысячам чертей все эти
фантазии, основанные на концепциях
«себя» и «других»-себя, судящего других,
ведущего бой с тенью в ложном уме,
«меня» и «тебя».
Только я могу говорить, но я не говорю того,
что говорится мной как объектом.
Только я могу смотреть, но я не вижу того,
что видится мной-как-объектом.
Я делаю все, но я не делаю того,
что делается «мной».
Я не сущность, не не-сущность, но отсутствие
не-сущности, источник всего деяния,
но не исполнитель действий. Я источник
всех мыслей, но не мыслитель.
И снова: я есть, нет никакого я, кроме я,
но меня нет совсем, нет тебя, нет его, ее,
этого, нас или их.
И любое живое существо — не существо,
потому что все, чем является существо, есть я.
А я не есть.
Сказанное здесь может сказать любое
чувствующее существо, поскольку любое
чувствующее существо есть я.
И больше сказать нечего, вообще нечего-
и это уже слишком много!..

Любой намеренный акт чтения, напевания,
слушания, обсуждения, возражения,
объяснения и т.д. неизбежно усиливает
мысль, создающую «связанность».
Никакое намеренное действие не может
«освободить» от «связанности», поскольку
нет сущности, чтобы быть свободной
или несвободной.
Возможно лишь осознание того, что уже
известно, и сознательное проживание того,
что уже проживается.
Все остальное — видимость, то есть
феноменальный сон…

Есть только я, необусловленный, свободный
от качеств или личности.
Любая мысль обо «мне» — мгновенная
несвобода.
У несвободы нет длительности, кроме
настойчивой концепции «меня»,
то есть ее видимая длительность совпадает
с такой концепцией.
Нет никакого «меня», никогда не было,
никогда не будет и никогда не могло бы быть
такой сущности.
Нет никакого «тебя», никогда не было,
никогда не будет и никогда не могло бы быть
такой сущности.
Нет нужды читать книги, повторять сутры,
заучивать писания, проводить странные
ритуалы, — нет ничего, о чем можно было бы
поспорить, что обсудить или объяснить.
Нечему учить и нечему учиться.
Каждое живое (чувствующее) существо знает
это и может осознать это и «жить» этим.
Все остальное называется «связанностью»,
«несвободой», — и это иллюзорная мысль,
концептуально препятствующая чистому
(недвойственному) видению…

Абсурдность ничтойности
Чжу Даоцянь (называемый Фашэнем, 286-374), один из группы монахов, изучавших и проповедовавших «Изначальное Небытие», говорил: «Что есть небытие? Пустота без формы, из которой, однако, порождают­ся мириады вещей. Хотя существующее плодовито, сила порождать все вещи — у несуществующего».

При ближайшем рассмотрении обнаружится, что «несуществующее», «пустота», «небытие» и т. д., о ко­торых столько писалось и втолковывалось до и после Фашэня, фактически представляет собой не что иное, как философскую попытку объективировать субъ­ективность.
Пока это не будет понятно, останется соблазн пытаться помыслить их объективно либо как «не­мыслимое» аннулирование и ничто, либо как равно «немыслимый» мистический источник и ключ всех вещей — альтернатива, которая кажется противо­речащей, но на самом деле таковой не является.

Однако пытаться помыслить их как объекты — значит просто смотреть в неверном направлении, так как пока привычный механизм попыток объективи­ровать каждое восприятие, превращать все воспри­нимаемое в объективную концепцию, не отброшен или не отложен в том смысле, который имеется в виду здесь, сущностное понимание не сможет развиться.
Мы можем непосредственно видеть, что эти такие привычные «пустоты», описываемые
как «несуще­ствование, вакуум, небытие и т. п.», — вовсе не объ­екты и не могут быть чем-то как объекты, поскольку они есть то, что есть их воспринимающий, и нельзя
увидеть, что они существуют, есть, не существуют, или не есть, поскольку их вообще невозможно уви­деть.

На самом деле тут воспринимающий подошел к той точке в своем исследовании, когда он смотрит на то, что есть он сам. Он зашел в тупик в своем ана­лизе и оказался лицом к лицу со своей собственной природой. Но вместо того чтобы признать ее как та­ковую и осознать, что его пустота — это то, что видит глаз, когда смотрит сам на себя, он продолжает пы­таться объективировать то, что не видит и никогда не сможет увидеть, превращая это в объективную
Читать дальше →