— А, «я» знаю что такое, ТО.
— ????????
— Незнаю!!!
— Как не знаешь, ты же сказал, что знаешь.
— «Я» знаю, «я» же говорю — НЕЗНАЮ. НЕЗНАЮ это божественно, восторженно, бесконечно и невообразимо и это- что ТО, без всего. :)
— И ты ощущаешь эТО?
— Нет не ощущаю, я эТО ЕСТЬ!!!

Каким мне коснуться словом
Белых одежд Ее?
С каким озареньем новым
Слить Ее бытие?
О, ведомы мне земные
Все твои имена:
Сольвейг, Тереза, Мария…
Все они — ты Одна.
Молюсь и люблю… Но мало
Любви, молитв к тебе.
Твоим-твоей от начала
Хочу пребыть в себе,
Чтоб сердце тебе отвечало — Сердце — в себе самом,
Чтоб Нежная узнавала
Свой чистый образ в нем…
Читать дальше →

ЛЮБОВЬ

В моей душе нет места для страданья:
Моя душа — любовь.
Она разрушила свои желанья,
Чтоб воскресить их вновь.

В начале было Слово. Ждите Слова.
Откроется оно.
Что совершалось — да свершится снова,
И вы, и Он — одно.

Последний свет равно на всех прольется,
По знаку одному.
Идите все, кто плачет и смеется,
Идите все — к Нему.

К Нему придем в земном освобожденьи,
И будут чудеса.
И будет все в одном соединеньи — Земля и небеса.

Мера

Всегда чего-нибудь нет,-
Чего-нибудь слишком много…
На все как бы есть ответ — Но без последнего слога.

Свершится ли что — не так,
Некстати, непрочно, зыбко…
И каждый не верен знак,
В решеньи каждом — ошибка.

Змеится луна в воде,-
Но лжет, золотясь, дорога…
Ущерб, перехлест везде.
А мера — только у Бога.

Господь. Отец.
Мое начало. Мой конец.
Тебя, в Ком Сын, Тебя, Кто в Сыне,
Во Имя Сына прошу я ныне
И зажигаю пред Тобой
Мою свечу.
Господь. Отец. Спаси, укрой — Кого хочу.

Тобою дух мой воскресает.
Я не о всех прошу, о Боже,
Но лишь о том,
Кто предо мною погибает,
Чье мне спасение дороже,-
О нем,- одном.

Прими, Господь, мое хотенье!
О, жги меня, как я — свечу,
Но ниспошли освобожденье,
Твою любовь, Твое спасенье — Кому хочу.

НЕЛЮБОВЬ

Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни,
Как ветер черный, поешь: ты мой!
Я древний хаос, я друг твой давний,
Твой друг единый,- открой, открой!

Держу я ставни, открыть не смею,
Держусь за ставни и страх таю.
Храню, лелею, храню, жалею
Мой луч последний — любовь мою.

Смеется хаос, зовет безокий:
Умрешь в оковах,- порви, порви!
Ты знаешь счастье, ты одинокий,
В свободе счастье — и в Нелюбви.

Охладевая, творю молитву,
Любви молитву едва творю…
Слабеют руки, кончаю битву,
Слабеют руки… Я отворю!

Сошлись чертовки на перекрестке,
На перекрестке трех дорог
Сошлись к полночи, и месяц жесткий
Висел вверху, кривя свой рог.

Ну, как добыча? Сюда, сестрицы!
Мешки тугие,- вот прорвет!
С единой бровью и с ликом птицы,-
Выходит старшая вперед.

И запищала, заговорила,
Разинув клюв и супя бровь:
«Да что ж, не плохо! Ведь я стащила
У двух любовников — любовь.

Сидят, целуясь… А я, украдкой,
Как подкачусь, да сразу — хвать!
Небось, друг друга теперь не сладко
Им обнимать да целовать!

А вы, сестрица?» — «Я знаю меру,
Мне лишь была б полна сума
Я у пророка украла веру,-
И он тотчас сошел с ума.

Он этой верой махал, как флагом,
Кричал, кричал… Постой же, друг!
К нему подкралась я тихим шагом — Да флаг и вышибла из рук!»

Хохочет третья: «Вот это средство!
И мой денечек не был плох:
Я у ребенка украла детство,
Он сразу сник. Потом издох».

Смеясь, к четвертой пристали: ну же,
А ты явилась с чем, скажи?
Мешки тугие, всех наших туже…
Скорей веревку развяжи!

Чертовка мнется, чертовке стыдно…
Сама худая, без лица
«Хоть я безлика, а все ж обидно:
Я обокрала — мудреца.

Жирна добыча, да в жире ль дело!
Я с мудрецом сошлась на грех.
Едва я мудрость стащить успела,-
Он тотчас стал счастливей всех!

Смеется, пляшет… Ну, словом, худо.
Назад давала — не берет.
»Спасибо, ладно! И вон отсюда!"
Пришлось уйти… Еще убьет!

Конца не вижу я испытанью!
Мешок тяжел, битком набит!
Куда деваться мне с этой дрянью?
Хотела выпустить — сидит".

Чертовки взвыли: наворожила!
Не людям быть счастливей нас!
Вот угодила, хоть и без рыла!
Тащи назад! Тащи сейчас!

«Несите сами! Я понесла бы,
Да если люди не берут!»
И разодрались четыре бабы:
Сестру безликую дерут.

Смеялся месяц… И от соблазна
Сокрыл за тучи острый рог.
Дрались… А мудрость лежала праздно
На перекрестке трех дорог.

По Слову Извечно-Сущего
Бессменен поток времен.
Чую лишь ветер грядущего,
Нового мига звон.

С паденьем идет, с победою?
Оливу несет иль меч?
Лика его я не ведаю,
Знаю лишь ветер встреч.

Летят нездешними птицами
В кольцо бытия, вперед,
Миги с закрытыми лицами…
Как удержу их лёт?

И в тесности, в перекрестности,-
Хочу, не хочу ли я — Черную топь неизвестности

Не важно, через какую форму вы это слышите, это может быть Цезарь, Экхарт Толе, Шанкара и т. д… Здесь есть микрофон, а там колонка, не важно, какая, круглая, квадратная, “Sony”, “Panasonic”, “LG”, важно то, о чем говорится через эту колонку. Когда вы ее слушаете, кажется, что кто-то говорит оттуда, но если вы ее откроете, то обнаружите, что там никого нет. Если вы разобьете колонку на кусочки, увидите, что все, что от нее останется — это пространство. Не возвеличивайте Цезаря, не придавайте этой форме какое-то особое значение. Эта форма, то, что называется Цезарем, совершенно не важна.

источникwww.cesarnet.ru/ru/silence/#1

Раньше я искал сочувствия, сострадания.Потом успокаивал и пытался сочувствовать.И то и другое одно и то же -испитие чаши яда.В первом случае, потому что никогда не получаешь то что ищешь, во втором, потому что не можешь дать!
Когда знаешь себя как Существование — весь иллюзорный мир словно дитя которое ты ласкаешь.
Оставаться радостным покоем лучшее сострадание.Среди бури, битвы или горя-покой(не путать с маской равнодушия)и есть сострадание.
Мне говорят «страдаю» — я говорю «ты совершенен, всё что произошло произошло не с тем кем ты являешься.Ты -покой на фоне которого происходят все переживания.Если увидишь это, то даже страдание не будет для тебя проблемой.Страдание — только поиск смысла в нём.Просто наблюдаемое оно исчезает.Что-то сучилось, что то надо делать при этом, ты просто делаешь. За всем что есть этот сострадающий Покой.В нём истинное сострадание самому себе."

Мы — участники космического путешествия, кружащаяся звёздная пыль, совершающая свой танец в вихрях бесконечности. Жизнь вечна