@relsam
Онлайн

Я ненавижу каждое мгновение, я не шучу. Никто мне не верит, я ненавижу каждое сволочное мгновение.
Но что делать?
И мне не нужно любить его, чтобы быть тем, что я есть.
И это мне нравится больше всего — то, что мне не нужно любить что бы то ни было, чтобы быть тем, что я есть, и я предпочитаю ненавидеть.
Ненавидеть это меня заставляет моя лень, потому что, чтобы любить, вам нужно совершать усилие.
А ненависть происходит автоматически. (смех)
Видите, это признание факта автоматической ненависти.
И вам всегда нужно предпринимать усилия, чтобы сделать это…
И это не так плохо… это всё, что я есть… это просто сон.
Нет, я просто ненавижу это.
Мне не нужно знать, что это лишь сон, я все равно ненавижу это, я не шучу, когда говорю, что я есть необусловленная и непрекращающаяся ненависть.
Видите ли, в ненависти столько радости.
Но если вы называете это любовью, это реально становится тяжелой историй «вашего любовного романа»… и тогда начинается страсть.
В ненависти вы уничтожаете все сразу же, без колебаний.
Вы уничтожаете время, у вас нет этого: «от мгновения к мгновению».

Карл Ренц
Из беседы в
Читать дальше →

► Несколько дней назад в журнале Classic Rock появилось интервью с легендарным немецким гитаристом. В нём он рассказал, о своем отношении к музыке других исполнителей:

Я занимаюсь, тем, что люблю больше всего. Мне тяжело поддержать беседу о гитарах, потому что я совсем не разбираюсь в технических деталях. Я не могу даже обсудить какую-либо музыку, я могу просто сыграть.

Каждый человек уникален, и он может привнести в мир нечто, не существовавшее ранее. Я делаю это с помощью своей музыки, начиная с 17 лет. И с самого начала я перестал слушать музыку, чтобы не копировать кого-либо. Никакой музыки, никакого радио, ничего. Я достаю новые краски. Это и есть чистое самовыражение

***

Это опять, кому надо. Мы не говорим о какой-то панацее, но если есть такие которые выходят на желание именно в такое вибрационное состояние, то для них же должны быть условия которые они могли бы использовать. Но это не для всех.
Я все время привожу образ супа, гармонии как образ супа. Там есть вода, самое большое 99% людей, которые уже являются просветленным состоянием, проживая не задумываясь зачем они живут. Они просто совершают бытовой социум. Есть чуть-чуть ищущие, это картошечка морковочка, всякие там уже дальше которые ходят в религию, там приседают, отжимаются и так далее. И есть гвоздичечка такая малюсенькая, специя, вот это есть та адвайта и все. Поэтому все всегда, суп всегда будет такой, не будет того что либо станет одна картошка как хотят каждые эти ингредиенты чтобы все было… никогда не будет просто одной воды и никогда не будет, естественно, в кастрюле одной огромной специи.
Это не для всех (гвоздичка), это очень маленький процент условных людей которых я знаю в этом мире. По образу специй я привожу: гвоздичка маленькая но она охватывает весь суп, но она маленькая.

Поэтому это не учение о панацее, как сказало бы вам любое учение вам приглядывающееся, как ОНИ видят мир. Что хорошо бы ВСЕ взяли это учение… здесь не так… здесь просто портал для тех кто чувствует что он уже Я. Для тех полезно особенно, которые уже нивелировали мир вот в эту трешку, в Я, тема понятная. Остальные могут немножечко как я самоутвердиться принятием непринятием слушанием, что тоже по своему
Читать дальше →

Одна только идея о том, что в один прекрасный день ты получишь помощь, что кто-то или что-то поможет тебе, что придет некое понимание, и тогда ты сделаешься счастливой на веки вечные, – это порождает войну. Но если ты увидишь, что ничто никогда не поможет тебе, не выведет тебя из того, что ты есть, – это покой. Ты пребываешь в войне только потому, что надеешься что-то выиграть, что-то получить. Но если ты действительно увидишь, что тебе ничего не выиграть, то уже обретешь покой ума, потому что нет никакого «а дальше?». Всегда остаются эти «а дальше?» и «что потом?».

Ты всегда говоришь с собой. В чем же дело? Благодаря всем этим разговорам ты понимаешь, что это только развлечение, потому что оно ничего не дает. Ты постоянно всех затыкаешь. Но сам заткнуться не можешь. Этот разговор никогда не начинался и никогда не завершится. Ты никогда не сможешь заткнуться.
Чем сильнее ты пытаешься заткнуться и контролировать себя, тем больше вовлекаешься в разговор и превращаешь его в нечто серьезное, важное. Ты становишься все тяжелее и тяжелее, и затем превращаешься в личность, считающую себя чертовски важной. «Все, что я говорю, так чертовски важно! Я чертовски важный говорун!» (смех)

Я всегда повторяю, что должен бы считать себя самым бесполезным человеком на Земле. Но я счастлив этим. То, что никто ничего не понимает, дает такую свободу. Я могу говорить и петь песни, творить всякую ерунду, да что угодно. И это ничего не меняет. То, что это ничего не меняет, и есть свобода. Я и могу нести сплошную ерунду, потому что вокруг и так одна сплошная ерунда. В ней никогда не обнаружится смысл, потому что он ей не нужен! Это прекрасно!

Представь себе, если бы от меня была какая-то польза. Это было бы адом! Я был бы дьяволом. Тот, кто говорит тебе: «Я могу помочь», – это сам дьявол, сто пудов. И самому этому дьяволу требуется самопомощь. (смех)

Каждое слово, сказанное здесь, должно быть сказано. Когда происходит пение, то происходит пение; когда идет говорение, то идет
Читать дальше →

Это часть космической шутки. Любви: кажется, что мы боремся друг с другом, оставляем друг от друга, разводимся друг с другом, любим друг друга. Это все — часть сновидения. Не реагируйте на это.

Роберт Адамс

В: Ваш ответ всегда одинаков. Как часовой механизм, который снова и снова отмечает боем одни и те же часы.
М: С этим ничего нельзя поделать. Как одно и то же солнце отражается в миллиардах капелек росы, так и безвременное повторяется без конца. Когда я повторяю: «Я есть, я есть», – я просто утверждаю и подтверждаю неизменный факт. Вы устаёте от моих слов, потому что не видите за ними неугасимой истины. Прикоснитесь к ней, и вы поймёте весь смысл слов и безмолвия.

И весь этот необозримый «космический маскарад», простирающийся на миллиарды парсек и световых лет, нужны лишь для того, чтобы поглубже закопать, скрыть, спрятать, замотав и утаив в золотистой паутине, от «себя самого» одну заветную истину…
За всем этим ничего нет!!!
И не будет!.. Никогда!
Здесь нет места для надежды… Но неожиданно…
Вдруг проявляется, некое иллюзорное пространство для открытия «другого в себе самом»
и сокровенное место «для встречи и любви, сопереживания, сострадания и сочувствия».
Ведь вместе с исчезновением «другого» в тот же миг исчезаешь и «ты сам».
И всё, что здесь есть, опирается лишь на силу изначальной иллюзии.
Иллюзии…
И мудрости постижения, что на самом деле «ничего нет за пределами волшебства».
Этой неотъемлемой составляющей универсальной вселенской игры.
Мир не имеет никакой потусторонней опоры!!!
Никакой!!!
Только это…
Ты и есть «Это и То»… Одновременно!
Бездна обратившаяся в точку.
На самом деле, тебе ничего не противостоит.
Ты – это Всё, что есть». Но Ты не можешь себя почувствовать…
Ты — и есть Всё и Ничто… одновременно.
Время и Безвременье!
Ибо нет Никого и Ничего Другого.
В ком и в чём Ты мог бы зеркально отразиться…
Никого!!!
Ты обречён взять на себя и ту и другую роль.
И самого зеркала и того, кто отражается в нём.
Но ни в каком в зеркале ты не можешь увидеть Себя Самого.
И даже «вывернув наизнанку» весь «проявленный и не проявленный мир»,
ты не сможешь в нём обнаружить Ничего кроме «Себя Самого».
Нет Никого «Другого». Только Ты. Везде и всюду… только твои бесчисленные отражения.
Но не Ты Сам…
Ты – есть само Дыхание… и сама Жизнь.
И Боль… И Любовь… И Радость. И Смех.
И Слёзы.
И Озарение и Заблуждение.
Всё только – Ты! Но Ты НЕ это… Ты неприкасаем!
И невинен.
Где бы Ты ни находился, — там и Центр!
И поэтому – нигде нет никакого Центра.
Есть только ТО, ЧТО ЕСТЬ, везде и всюду.
И говоря о Пустоте, я имею ввиду вовсе не пустое пространство.
Всё это вздор!
«Существующее
Читать дальше →

Женщина: У тебя есть предпочтения? Тебе действительно было бы приятнее сидеть на пляже, как ты сказал, правда?

Карл: Прямо сейчас, честно говоря, если бы я мог просто сделать вот так (щелкает пальцами) и сидеть там, я бы сидел там. Но поскольку я не могу этого сделать, то я лучше буду сидеть здесь. Я слишком ленив, чтобы прилагать какие-то усилия. Я бы предпочел, чтобы меня передвигало бытие, а я был бы абсолютно ленив, каждый миг в этом приятии, и позволил бытию работать, как бытие это и делает в любом случае.