Мистическое христианство

Мне приходит на память история о двух братьях, которые вдвоем обрабатывали рисовые поля. Их поля находились на полпути к вершине горы; поля соседей были ниже по склону. Во время большой жары они весь день поднимали воду, а ночью спали. Как-то ночью, когда они спали, крестьяне с полей ниже по склону горы проделали отверстие в оросительном канале, окружающем поля братьев, и спустили всю воду вниз на свои собственные поля. Наутро братья увидели, что произошло, но не сказали ничего. Снова они наполнили желоба водой, и снова на следующую ночь вся вода была спущена. Все же ни одного слова протеста не было произнесено, когда на рассвете нового дня братья обнаружили, какую подлую шутку сыграли с ними те самые крестьяне. Разве они не были христианами? Разве христиане не обязаны быть терпеливыми? Одно и то же повторялось семь ночей подряд, и семь дней подряд эти два брата молча страдали от несправедливости. Можно было бы подумать, что христиане, которые позволяли относиться так к себе день за днем и не произносили ни слова упрека, определенно должны были переполняться радостью. Как ни странно, они отнюдь не были счастливы, и их несчастье беспокоило их до.такой степени, что они рассказали обо всем брату, находившемуся в служении Господу. Изложив свое дело, они спросили его: «Как же так вышло, что, страдая от такой несправедливости целую неделю, мы все еще несчастливы?» Этот брат обладал некоторым опытом, и он ответил: «Вы несчастливы, потому что не прошли всего. Сперва вы должны оросить поля тех крестьян, а затем свое собственное. Возвращайтесь, испробуйте это и посмотрите, найдут ли покой ваши сердца». Они согласились и ушли. На следующее утро они встали как никогда рано и первым делом оросили поля тех крестьян, которые столь упорно лишали их поля воды. И эта удивительная вещь произошла — чем больше они трудились на земле своих преследователей, тем счастливей они становились. К тому времени, как они закончили поливать свою собственную землю, их сердца пребывали в совершенном
Читать дальше →

— Что такое Божественное созерцание, отцы? Это значит — стоять умом в сердце и безвидно видеть Бога. Все обстоятельства для постигшего истину — каждое искушение, каждое уничижение, каждая скорбь, — становятся непрерывным потоком чистой благоговейной молитвы и священного созерцания. «Созерцание есть продолжение молитвы чистой, ниспосылаемой Духом Святым», — так писал преподобный Исаак Сирин. Желающий непрестанной молитвы ищет покоя ума, то есть БЕЗСТРАСТИЯ. Желающий созерцания ищет безмолвия ума и бездействия тела.

БЕЗ БЕЗСТРАСТИЯ НЕВОЗМОЖНО НИКАКОЕ ДУХОВНОЕ СОЗЕРЦАНИЕ. Созерцательное видение ума — это не мечтательность, монахи, нет! Оно происходит в безвидном свете, когда ум замирает, прекращает свою деятельность. В свете БЕЗСТРАСТИЯ душа изумляется своей первозданной красоте, входя в неописуемый свет Божественной благодати. В священном созерцании молитва становится молчанием ума, не прерываясь ни на миг. Умное безмолвие есть глубокое погружение молчащего ума в светозарность Святого Духа. «Иное дело — молитва, и иное дело — созерцание в молитве. Хотя молитва и созерцание заимствуют себе начало друг в друге», — говорит Исаак Сирин.

— Отче Харалампие, простите, мне непонятно: а как же тогда мир и все остальное, чем живут все люди? Он что — исчезает совершенно? — взволновавшись, задал я последний вопрос.

— В Божественном созерцании, патер, ум забывает обо всем, что не является Богом. И даже выйдя из созерцания, не желает отходить от Бога ни на мгновение. В духовном восхищении или изумлении ум человеческий забывает весь мир, объятый священным безмолвием Христовой любви. «Безмолвники пылающее желание свое к Богу насыщают безмолвием ненасытно и порождают в себе огонь огнем, усердие усердием и вожделение вожделением». Ох, как хорошо сказано у преподобного Иоанна Синайского! — покачал головой отец Харалампий. — Так вот, иеромонаше, тогда просвещенное сердце зрит напрямую славу Божию. Но сущность просвещенного сердца останется вне каких-либо умозаключений. Когда
Читать дальше →

Все более утверждаюсь в мысли, что апостольское христианство, которое ныне официально представлено как ересь катаров-альбигойцев-патеренов-вальденсов-богомилов и т.п., а у нас к ним близки стригольники — было полностью уничтожено церквами, которые пошли на полный контакт с государством.
Это, во-первых, Римская церковь, учредившая инквизицию именно для борьбы с упомянутыми общинами верных, а во вторых все остальные христианские деноминации, которые встроились в государственные структуры и стали, таким образом, одной из форм государственного управления; часто — самой важной формой госуправления.
Неизбежно приходит на память фраза из Откровения Иоанна:
«И дано было ему (зверю из моря с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные) вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира». (гл.13)
На эти слова мало кто обращает внимание, а если обращает, то истолковывает их как угодно, кроме прямого смысла.
Вместе с тем, я далёк от того, что бы «ставить крест» на современных официальных про-государственных церквах, т.к. дух дышит, где хочет, и конечно, в этих церквах есть немало людей знакомых с благодатью Духа Святого.
Очевидно, что Иисус Христос имел ввиду именно ситуацию в про-государственных церквах в известной притче о пшенице, и плевелах, которые могут быть и будут разделены только при кончине эона по время сбора урожая.
Так что, как написано в Откровении Иоанна:
«Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его».

В том, что апостольские церкви были полностью уничтожены, как ни печально, удивительного нет. Удивительно то, что они сумели продержаться так организованные
Читать дальше →

судьба личности
есть возвращение в Бога
поскольку в Боге нет времени, это может произойти мгновенно, прямо сейчас, или через миллионы перевоплощений
каждую ночь человек засыпает
что происходит с личностью в это время?
куда она исчезает?
с младенчества, когда личность ещё не развернулась, человек привыкает каждую ночь умирать добровольно, без страха
почему же личность боится смерти?
разве страх смерти не есть воображение ума?
«тамо убояся иже не бе страх»
отсюда страстное желание продлить жизнь личности за порогом смерти
религия обещает жизнь за порогом смерти
обиженная, ущемленная личность требует воздаяния, отмщения обидчикам после смерти
религия удовлетворяет это требование: «Мне отмщение, Аз воздам»
я не говорю, что этого нет
я говорю, что наша судьба вернуться в Источник Жизни
религия помещает между личностью и ее Истоком бесконечный загробный мир, удовлетворяя нашей страсти продлить автономное существование в светлых мирах
но так ли чисто это желание продлевать свою жизнь вне Бога?
пусть каждый сам ответит себе на этот вопрос
«И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними».
Откровение 14.13

*

… вот и Экхарт говорит:

«Иоанн говорит: «блаженны мертвые, умершие в Боге». Кажется великим чудом, что в Том умирание, Кто Сам сказал про Себя, что Он есть жизнь. Но вникните глубже! Душа пробивается сквозь свой вечный образ и впадает в чистое н и ч т о своего вечного образа, это называется «умиранием» духа!
Умирание есть не что иное, как «лишения жизни». Когда душа увидит, что всякая определенность так или иначе приводит к многообразию и разобщению вечного образа с Единством, тогда Дух переживает смерть своего «я», ради своего вечного прообраза; и разбивает свой вечный прообраз и остается лишь в единстве своей божественной сущности. Это – «блаженные мертвые, в Боге умершие». Никто не может быть погребен
Читать дальше →

Адвайта-веданта, вкупе с другими учениями не-2, справедливо указывает на безличную основу личности, где личность есть временная флуктуация сознания, рефлексия мысли о себе самой, призрачный персонаж иллюзорной пьесы.
все это так, но откровение христианства состоит как раз в том, что возникший из небытия временный узор мысли, некий псевдосубъект, который здесь называют личностью, призванный растаять в изначальном сознании, из которого был образован, изволением верховного Бога взывается к вечному бытию постольку, поскольку сумел заявить себя пред Его лицом достойным того, что бы дарована была ему вечная божественная жизнь. Такая Личность обретает уже сущностное основание в божественном бытии и не может исчезнуть как нечто эфемерное.
Судьба такой Личности становится так же неисповедима как жизнь Самого Бога.
Полагаю, мастера адвайты не вполне видят такой вариант в судьбе личности.
Возможно, я ошибаюсь на этот счёт, надо будет вглядеться в эту тему ещё внимательней.

«Говорят: «Что от Бога, то приходит само собою, а ты и не почувствуешь». Это правда, но только если место чисто, а не осквернено.
Если же нечиста зеница душевного ока твоего, то не дерзай устремлять взор на солнечный шар, чтобы не утратить тебе и сего малого луча, то есть простой веры, и смирения, и сердечного исповедания, и малых посильных тебе дел, и не быть извергнутым в единую область духовных существ, которая есть тьма кромешная, то, что вне Бога и есть подобие ада, как извергнут был тот, кто не устыдился прийти на брак в нечистых одеждах.
Трудами и хранением себя источается чистота помыслов, а чистотою помыслов — свет мышления. Отсюда же благодатию ум руководится к тому, над чем чувства не имеют власти, чему и не учат, и не научаются они.

Представь себе, что добродетель есть тело, созерцание — душа, а то и другое — один совершенный человек, соединяемый духом из двух частей, из чувственного и разумного. И как невозможно, чтобы душа пришла в бытие и была рождена без совершения образования тела с его членами, так душе прийти в созерцание второе, то есть в дух откровения, — в созерцание, образуемое в ложеснах, приемлющих в себя вещество духовного семени, невозможно без совершения дела добродетели; а это есть обитель распознающей силы, приемлющей в себя откровения.

Созерцание есть ощущение Божественных таин, сокровенных в вещах и в их причинах. Когда слышишь об удалении от мира, об оставлении мира, о чистоте от всего, что в мире, тогда нужно тебе сначала понять и узнать, по понятиям не простонародным, но чисто разумным, что значит самое наименование: мир, из каких различий составляется это имя, и ты в состоянии будешь узнать о душе своей, сколько далека она от мира и что примешано к ней от мира.

Слово мир есть имя собирательное, обнимающее собою то, что называется страстями. Если человек не узнал прежде, что такое мир, то не достигнет он до познания, какими членами далек от мира и какими связан с ним. Много есть таких, которые двумя или тремя
Читать дальше →

Слово 25. О трех способах ведения, о разности их делания и понятий, о вере души, о таинственном богатстве, в ней сокровенном, и о том, сколько ведение мира сего разнствует в способах своих с простотою веры

Душа, проходящая стезями жития и путем веры и нередко преуспевшая в сем последнем, если обращается снова к способам ведения, начинает вскоре хромать в вере, и утрачивается в ней духовная ее сила, обнаруживавшаяся в чистой душе взаимностию вспоможений и по простоте не входившая в исследование всего того, что в ней и к ней относится. Ибо душа, однажды с верою предавшая себя Богу и многократным опытом изведавшая Его содействие, не заботится уже о себе, но связуется изумлением и молчанием, и не имеет возможности снова возвратиться к способам своего ведения и употребить их в дело, чтобы иначе, при их противлении, не лишиться Божия промышления, которое втайне неусыпно назирает над душою, печется о ней и непрестанно преследует ее всеми способами, — не лишиться же потому, что душа обезумела, возмечтав, будто бы сама достаточно может промышлять о себе, по силе своего ведения. Ибо те, в коих воссиявает свет веры, не доходят уже до такого бесстыдства, чтобы снова им испрашивать у Бога в молитвах: «Дай нам это», или: «Возьми у нас это», и нимало не заботятся они о себе самих, потому что духовными очами веры ежечасно видят Отеческий Промысл, каким приосеняет их тот истинный Отец, Который безмерно великою любовию Своею превосходит всякую отеческую любовь, паче всех может и имеет силу содействовать нам до преизбытка, в большей мере, нежели как мы просим, помышляем и представляем себе.

Читать дальше →

ГЛАВА 13.

1.Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.

2.Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,- то я ничто.

3.И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

4.Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
5.не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
6.не радуется неправде, а сорадуется истине;
7.все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

8.Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

9.Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
10.когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.

11.Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.

12.Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда позна'ю, подобно как я познан.

13.А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них
Читать дальше →

Свт. Григорий Палама вслед за свт. Василием Великим пишет:
"… ум не как зрение, которое видит все прочие видимые вещи, а себя не видит. Он и во всем прочем действует, рассматривая, что ему необходимо — Дионисий Ареопагит называет это прямым движением ума, — и к себе самому возвращается и действует на себя самого, самого себя созерцая, что Дионисий называет круговым движением ума. Второе-то и есть лучшее и наиболее свойственное уму действование [энергия], через которое он превосходит иногда сам себя, соединяясь с Богом. Василий Великий говорит, что «ум, не рассеивающийся по внешнему…» — стало быть, он может выходить вовне! а выходя, нуждается, конечно, в возвращении, почему Василий и продолжает: «…возвращается к самому себе, а через самого себя к Богу восходит» как бы неким надежным путем" (Триады, 2, 1, 5).
Ум, возвращаясь к самому себе и себя созерцая, превосходит самого себя. Так как это созерцание самого себя — наиболее свойственное уму — ангельское — действование (см. об этом у Ареопагита). Ум в этом созерцании уподобляется ангелам и через это уподобление и их посредничество — превосходит самого себя и восходит к Богу, соединяясь с Ним. (Поэтому безмолвник и считается земным ангелом, см.
Читать дальше →