Цитаты и Притчи

У старца спросили…

— Сколько видов друзей существует?
— Четыре, – подумав, ответил он.

Есть друзья, как еда – каждый день ты нуждаешься в них.
Есть друзья, как лекарство – ищешь их, когда тебе плохо.
Есть друзья, как болезнь – они сами ищут тебя.

Но есть такие друзья, как воздух – их не видно, но они всегда с тобой…

..."Имея сострадание к самому себе
Ты примиряешься со всем Сущим"..

«Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни. А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от неё не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и всё, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой».

© Виктор Пелевин

Резануло резонансом))

Отсюда: esquire.ru/wil/pelevin

Пересказывая идеи А.Шопенгауэра, Т. Манн пишет:

Часто свобода ведет себя не так, как хотелось бы «здравому человеческому мышлению», а наоборот: она располагается не в действии, а в бытии, — не в «operati», но в «esse» — в действии же как раз господствуют неизбежная необходимость и детерминизм, однако, бытие изначально и метафизически свободно: провинившийся человек совершил дурной поступок под влиянием определенных мотивов, по необходимости, как эмпирический характер, но человек этот мог бы быть другим, — и угрызения и муки совести направлены на бытие, а не на действие.

Смелая, глубоко прочувствованная и к тому же непреклонная мысль! Это одна из самых удивительных, самых выверенных и настойчивых интуитивных гипотез в шопенгауэровском создании истины.

(Т.Манн. Шопенгаэур. В кн.: Т.Манн. Аристократия духа.М.,2009. Стр.206).

* * *

Иными словами, когда дело дошло до конкретного выбора и действия, поздно мечтать о свободе. Нужно было готовиться заранее, меняя свое бытие — там и только там лежит область свободы. Очень современная идея: все больше оснований считать, что обычное представление о свободе выбора является иллюзией. Леонид
Читать дальше →

Есть две известные способности человека — к эмпирическому опыту и к рациональному опыту. Эмпирический опыт связан с объектами, с людьми, с нашим взаимодействием, с миром, а рациональный опыт связан с миром идей, с миром понятий, в котором так хорошо разбирались и помогли нам разобраться и Кант, и Гегель, и Фихте, и многие другие рациональные мистики. Но есть еще одна способность человека, о которой мы говорим меньше всего, где большому, божественному «Я» противопоставляется маленькое, тленное «я». Говорят, что в человеке есть целый легион этих маленьких «я». Они в нем борются, вытесняя друг друга, завладевая его телом, его психическими способностями. Вот это большое, божественное «Я», которое надо растить в себе, это то самое «Я есмь», или «Я есмь сущий» Ветхого Завета, это реальное «Я», в отличие от наших маленьких иллюзорных составляющих. И это «Я» достигается и добывается трудом и творчеством в этой мистической работе, которую мы часто определяем как интроспекцию, как взгляд внутрь, как отрешенность от внешнего. Но здесь происходит маленькая путаница, подмена. Под интроспекцией мы начинаем понимать наше логическое, рациональное описание духовного опыта. Есть духовный опыт, а есть его рациональное, в том числе мифопоэтическое описание. И если развести эти вещи, то опыт окажется выражаемым этим предельно простым понятием — понятием субъекта. Фихте внес очень много в понимание этого момента — в понятие «Я», или «Я есмь». Однако это не конец, это только начало, потому что дальнейшая интроцепция может привести нас к опыту «Я не есть». Это буддийский опыт, который говорит нам, что нет «Я» — нет атмана. И это более глубокое постижение темных глубин Бога.

Но и это не предел. Занимаясь интроспекцией, занимаясь интроцепцией, мы играем в игру, которая называется «субъект и объект». На субъекта направляется поток внимания, поток целенаправленного, я бы сказал, молитвенного, исихастского внимания к тому центру, где мы встречаемся сначала, или строим, или выращиваем сначала
Читать дальше →

Одним из главных признаков счастья и гармонии является полное отсутствие потребности кому-то что-то доказывать.



Нельсон Мандела

Поразительное заблуждение! Бросаются в атаку против знания и понимания, используя при этом средства полузнания и недопонимания. Для доказательства никчемности познавательных средств нет иного пути, как только сослаться на другое знание, нежели то, которое отвергают. <...> Всякое говорение включает в себя знание. Даже поэзия, которая наиболее страстно стремится через непосредственное ощущение жизни проникнуть в ее самые заветные глубины (я вспоминаю Уитмена и некоторые стихи Рильке), остается духовной формой, формой знания.

Й. Хёйзинга
В тени завтрашнего дня

Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни. А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от неё не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и всё, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой.

© Виктор Пелевин

Интервью переведено с согласия авторов специально для журнала «Эрос и Космос». Все права на текст и фотографии принадлежат Хар-Пракаш Хальсе.1

5

Хар-Пракаш Хальса: Вы говорите, что просветление — это драгоценный камень со множеством граней. В таком случае, какое описание просветления вам нравится?

Шинзен Янг: В этом вопросе я обычно опираюсь на своё буддийское образование. Буддизм тхеравады говорит о том, что с начальным переживанием просветления отпадают, уходят три вещи. Очень важно, что это формулируется как процесс исключения; что-то именно отпадает, а не приобретается. Вы не получаете что-то «этакое». Так что просветление — это не ещё одна вещь, которую вы можете получить. И тогда медитацию как путь к просветлению можно описать как подготовку почвы для того, чтобы Природа/Благодать исключила из нас всё то, что должно отпасть.

Эти три вещи, которые уходят, на языке пали называются саккая-диттхи, вичикиччха и силаббата-парамаса. Самая важная из них — это саккая-диттхи. Это восприятие того, что внутри нас есть некая вещь, некая сущность, которая называется «я». Вот это отпадает, уходит.

ХПХ: Когда вы говорите, что «восприятие того, что внутри нас есть некая вещь, некая сущность, которая называется „я“» уходит, подразумеваете ли вы, что это полностью исчезает?

ШЯ: Сложность тут в слове «восприятие». В оригинале используется слово диттхи на языке пали, или дришти на санскрите, что буквально означает «вид» (то, что видится). В этом контексте, диттхи или дришти означает фундаментальную парадигму, концепцию чего либо. Так что восприятие, возможно, это не лучший термин. Скорее, исчезает фундаментальная убежденность в том, что в нас есть некая вещь, которую мы называем собой. Согласно традиционным формулировкам, после просветления эта убежденность уже никогда больше не возвращается. Однако, если под «восприятием себя» мы подразумеваем кратковременные спонтанные попадания в рамки себя-концепции, то это случается с просветленными людьми снова и снова,
Читать дальше →

Кроме стихов, он любил цветы
Стефан Малларме

Человек сидит у расщелины и ждет. Проходит день, месяц, год. Солнце нещадно палит, но ему негде укрыться. Налетает шквал, а вместе с ним страшный ливень — ему некуда спрятаться. Он боится оторвать взгляд от расщелины. В ней все его надежды, весь смысл его существования.

Расщелина в нем самом. Оттуда щедро приходят драгоценные прозрения. Приходят не ко всем — только к очень немногим. От человека ничего не зависит. Он не может их вымолить, выманить, выкурить. Но он может их получить и оформить.

Оракулов мало. От силы их может быть два или три. Остальные люди ждать не могут. Они должны жить в соответствии с уже полученными откровениями. Живут ли они в соответствии с ними или нет — это их собственная забота.

У людей много забот. Нужно накормить тело и душу. Нужно позаботиться о ближних. Нужно занять место среди других. Нужно дружить со стихиями. И наконец, нужно сказать твердое «да» или «нет» в ответ на вызовы судьбы. В старых откровениях нет готовых ответов. Жизнь полна сомнений, которые преодолеть невозможно. Нужен уникальный ответ.

С того дня, когда у мальчика Эрнеста прорезались первые стихи, прошло 40 лет. Позже он начал замечать, что стихи то идут, то не идут. А когда они идут, то — широким потоком или узенькой струйкой. Раньше поток был мощным, выходили уверенные формы, и их шлифовка не требовала усилий. Позже плодоносные полосы сменялись бесплодными, и — обратно. Когда стихи не шли, Эрнест тосковал, пил, ругался с друзьями. А потом снова на него находило, и он забывал все на свете.

Высокий, немного сутулый с нескладной фигурой, брюнет. Польско-иудейская родословная. Нью-эйджевские настроения и идеи, со временем слегка потускневшие. Никаких восторгов перед науками, философиями, здравым смыслом и жизненным опытом. Нервический блеск в глазах, выдающий напряженную жизнь души, пульсирующую мысль и страх не состояться, остаться за бортом жизни.

Впервые он подумал о жертве, когда однажды жег за городом
Читать дальше →