Мистическое христианство

МОЛИТВА — есть творчество, творчество высочайшее, творчество по преимуществу и в силу этого — она бесконечно разнообразна, но все же есть некоторая возможность различения ее на виды в зависимости от установки или направленности главных духовных сил человека, что и делают Отцы Церкви.

В этом отношении молитва совпадает с этапами нормального развития человеческого духа. Первое движение ума — есть движение во вне; второе — возвращение его к самому себе, и третье — движение к Богу чрез внутреннего человека.

В соответствии с таким порядком Святые Отцы устанавливают три образа молитвы: первый, в силу неспособности еще ума непосредственно восходить к чистому богомыслию, характеризуется воображением, второй — размышлением, а третий — погружением в созерцание. Действительно правильною, должною и плодотворною Отцы считают только молитву третьего образа, но учитывая невозможность для человека иметь такую молитву с самого начала его пути к Богу, и два первых образа молитвы считают явлением нормальным и в свое время полезным. Однако, они указывают на то, что если человек удовлетворится первым образом молитвы и будет его культивировать в своей молитвенной жизни, то помимо бесплодности возможны и глубокие духовные заболевания. Что же касается второго образа молитвы, то хотя он и превосходит во многом первый по своему достоинству, однако, тоже малоплоден и не выводит человека из постоянной борьбы помыслов и не дает достигнуть ни свободы от страстей, ни, тем более, чистого
Читать дальше →

«Посмотри на мироздание, окружающее тебя, на то, что внутри и то, что вовне тебя и пойми, что это и есть Воля Божья. Волю Божью не надо как-то узнавать или работать над её открытием. Воля Божья — это то, что есть».

«Непрестанно молитесь Мне. Непрестанная молитва — это осознание Моего Присутствия вблизи вас.
Помнить о Моем Присутствии — значит бодрствовать,
Значит, быть в Свете и быть здравым.
Я, Иисус, люблю вас всех.
Я не прошу у Моих чад больше того, что они уже имеют.
Если у них нет ничего, кроме заблуждений и грехов, пусть они дадут их Мне,
Я их очищу,
Я принесу им облегченье,
Я прощу их,
Я не осужу их,
Я буду любить их.
Я люблю всех тех, кто падает и приходит ко Мне,
испрашивая прощение;
Я люблю их еще больше.
Я никогда не отвергну их, даже если падения исчисляться будут тысячами.
Я всегда буду рядом с ними, чтобы простить их,
Чтобы отмыть их от грехов их в Моей Крови.
Я никогда не устану прощать их, ибо Я — Бог Любви и Милосердия,
Бог, жалеющий грешников.
Сердце Мое свято и в нем — бездна прощения».
Слово Иисуса
к пророчице Вассуле Райден, 1997 г.

Созерцание же — это связь с Богом, которая не нуждается в словах, образах и мыслях. Некоторые предлагаемые мной упражнения, например Иисусову молитву, можно считать или молитвой, или созерцанием, или же сочетанием того и другого. Все зависит от того, как вы расставляете акценты при выполнении самих упражнений.Обратимся же к сути нашего вопроса. Можно ли сказать так: я общаюсь с Богом, когда практикую упражнение на осознание своих телесных ощущений или дыхания? Безусловно, да.
Многие мистики говорят, что помимо ума и сердца, посредством которых мы обычно общаемся с Богом, в нас также есть мистическое сердце, которое позволяет нам познавать Бога напрямую, интуитивно улавливать Его бытие. Напрямую — значит вне всяких умозрительных представлений.
Обычно все наши контакты с Богом ограничены различными, неизбежно недостаточными и искаженными, умозрительными представлениями о Нем. Умение постигать Его вне всяких мыслей и образов является привилегией того, что в рамках данного объяснения я называю мистическим сердцем.
Это мистическое сердце не имеет никакого отношения ни к сердцу как физическому органу, ни к сфере обычных чувств. У большинства из нас оно неразвито и бездействует. Если его пробудить, оно будет неудержимо стремиться к Богу и при первой же возможности подтолкнет к Нему все наше существо. Не нужно каким-то образом «развивать» или «тренировать» мистическое сердце. Все, что нужно, это очистить его от ржавчины, чтобы оно могло притянуться к Вечному Магниту.
Ржавчина — это толстый слой мнений, слов и умозрительных образов, который находится между нами и Богом. Это то, что мешает сокровенному общению с Ним. Для подлинного общения необходимо безмолвие и сердце, наполненное любовью. Однако безмолвное общение с Богом дается нелегко. Я могу с любовью без слов общаться с другом, потому что вижу его глаза. Но во что я вглядываюсь, когда смотрю на Бога? В реальность без образа и формы. В пустоту!


Именно это требуется от тех, кто стремится к общению с Богом. Им
Читать дальше →

Игумен Евмений

Один православный вчера в переписке спросил меня:
— А вы бываете в прелести?
Разговоры про прелесть, обвинение в прелести — одна из вербальных ловушек-ярлыков, которыми разбрасываются православный народ, как бы играючись, но на самом деле для того, чтобы ярлыком обозначить людей или явления, которые не вмещаются в зауженную парадигму.

На что я ответил:
— В детстве была такая игра: у человека спрашивают: твои родители знают, что ты — дурак? Как бы Вы ответили?
— Ответил бы что — знаю я, а что они знают — ты не знаешь, а знают они.

— Таким образом косвенно вы признали утверждение, что вы — дурак. Любое продолжение диалога (этого или о прелести) является игрой по правилам, предлагаемым собеседником. Я предпочитаю общение, а не игры.
— Спрашиваю о определении, а это не игра. Как вы определяете что вы в прелести?

Мой собеседник мяч не поймал и я продолжил переписку (внутри предложенных правил игры):
— У прелести есть одна характерная черта: впавший в прелесть человек не может ее отрефлексировать. Поэтому святитель Игнатий Брянчанинов пишет, что «все мы в прелести», что означает: «признай себя в прелести и будешь безопасен от нее». Давая собственное определение прелести, могу сказать про само слово пре-лесть — лесть (ложь) в превосходной степени, а значит убежденность человека, что ТОЛЬКО его понимание и описание реальности САМОЕ ПРАВИЛЬНОЕ. Иногда к этому прибавляется страстное и агрессивное желание УБЕДИТЬ В ЭТОМ (в единственно
Читать дальше →

Думал ли ты когда-либо,
что все, касающееся тебя,
касается одинаково и Меня?
Ибо касающееся тебя
касается зеницы Моего ока.

Ты дорог в очах Моих,
многоценен,
и Я возлюбил тебя,
и поэтому для Меня
составляет особую отраду
воспитывать тебя.
Когда искушения восстанут
на тебя, и враг придет, как река,
Я хочу, чтобы ты знал, что
От Меня это было.

Что твоя немощь
нуждается в Моей силе
и что безопасность твоя
заключается в том,
чтобы Мне дать возможность
бороться за тебя.
Находишься ли ты
в трудных обстоятельствах,
среди людей,
которые тебя не понимают,
которые не считаются с тем,
что тебе приятно,
которые тебя отстраняют, — От Меня это было.

Я — Бог, располагающий
обстоятельствами.
Ты не случайно оказался
на твоем месте,
это то самое место,
которое Я тебе предназначил.
Не просил ли ты, чтобы
Я научил тебя смирению, — так вот смотри,
Я поставил тебя
как раз в ту среду,
в ту школу,
где этот урок изучается.
Твоя среда и живущие с тобою
только выполняют Мою волю.
Находишься ли ты в денежном
затруднении, тебе трудно сводить
концы с концами — От Меня это было.

Ибо Я располагаю твоим
кошельком.
И Я хочу, чтобы ты прибегал
ко Мне и был
в зависимости от Меня.
Мои запасы неистощимы.
Я хочу, чтобы
ты убеждался в верности Моей
и Моих обетований.
Да не будет того,
чтобы тебе могли сказать
о нужде твоей: «Вы не верили
Господу Богу вашему».
(Второзак 8, 12-13).
Переживаешь ли ты
ночь скорбей!?
Ты разлучен с близкими своими!?
От Меня это было.

Я — муж скорбей,
изведавший болезни,
Я допустил это, чтобы ты
обратился ко Мне
и во Мне мог найти
утешение вечное.
Обманулся ли ты в друге своем,
в ком-нибудь, кому ты
открыл сердце свое…
От Меня это было.

Я допустил этому
разочарованию коснуться тебя,
чтобы ты познал,
что лучший друг твой
Есть Господь.
Я хочу, чтобы ты
все приносил ко Мне
и говорил Мне.
Наклеветал ли кто на тебя?
Предоставь Мне это дело
и прильни ближе ко Мне,
убежищу
Читать дальше →

Заметьте себе хорошенько! Бог не имеет наименования, ибо никто о Нем ничего не может сказать или знать. В этом смысле говорит один языческий мудрец: то, что мы знаем и высказываем о первопричине, — это больше мы сами, нежели первопричина; ибо она выше всякого выражения и познания! Итак, если я скажу Бог добр, то это неправда: я добр. Бог не добр. Я скажу больше: я лучше Бога! Ибо лишь то, что хорошо, может стать лучше, а лучшее — наилучшим. Бог не хорош, а потому не может быть лучше, а не может быть лучше, не может стать и наилучшим. Далеки от Бога эти три определения: «доброе», «лучшее», «наилучшее»; Он выше всего этого! Если я скажу еще: Бог мудр, — это неправда, я мудрее Его. Скажу лишь: Бог есть нечто сущее, — это неправда, Он есть нечто преизбыточное, Он сверхсущее Небытие.

Об этом говорит святой Августин: наилучшее, что может человек сказать о Боге, — это уметь молчать от полноты премудрости внутреннего богатства.

Поэтому молчи и не болтай о Боге. Ибо, когда ты болтаешь о Нем, то ты лжешь, творишь грех. Если хочешь быть без греха и совершенен, то не болтай о Боге!

Бог есть Свет неприступный. Его бытие превыше всякого образа, не только вещественного, но и умного, и потому, доколе ум человеческий занят мышлением, словами, понятиями, образами, он совершенства молитвы не достигает.
Тварный человеческий ум, тварная человеческая личность в своем предстоянии Уму первому, Богу личному, только тогда достигает подлинно чистой и совершенной молитвы, когда от любви кБогу оставит позади всякую тварь, совершеннозабудет мир и само тело свое, так, что не знает уже человек, был ли он в теле или вне тела в час молитвы.
Такая в преимущественном смысле чистая молитва есть редкий дар Божий; она никак не зависит от человеческих усилий, но приходит сила божия и с неуловимою осторожностью и неизъяснимою нежностью переносит человека в мир Божественного Света, или, лучше сказать, является Божественный Свет и любовно объемлет всего человека так, что он уже ни о чем не может вспомнить, ни о чем не может размышлять.
Кто не имел такого опыта, тот богословия, понимаемого как состояние боговидения, недостиг. Ум, никогда не испытавший чистоты, ум, никогда не созерцавший вечного Божественного Света, как бы он ни был изощрен в своем интеллектуальном опыте, неизбежно подвержен воображению и в своих попытках познать Божественное живет гаданиями и строит домыслы, которые, к сожалению, нередко принимает за подлинные откровения и богосозерцания, не понимая своей ошибки.