И возгорелся костёр, и собрались вокруг него все, и было им тепло и светло там. Люди придумали ему название – священный костёр.
Из других деревень приезжали гонцы и забирали огонь, что бы разжечь в своих поселениях священные костры.
Прошло время и придумали спички. Сейчас каждый человек может получить порцию своего огня, не задумываясь о том, что огонь, который горит в каминах, газовых плитах — это тот самый огонь, который когда то горел в священном костре.

От жажды умираю над ручьем,

Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя,

Куда бы ни пошел, везде мой дом,

Чужбина мне – страна родная.

Мне из людей всего понятней тот,

Кто лебедицу вороном зовет.

Я сомневаюсь в явном, верю чуду.

Нагой, как червь, пышнее всех господ,

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я скуп и расточителен во всем,

Я жду и ничего не ожидаю,

Я нищ, и я кичусь своим добром.

Трещит мороз – я вижу розы мая.

Долина слез мне радостнее рая.

Зажгут костер – и дрожь меня берет,

Мне сердце отогреет только лед.

Запомню шутку я и вдруг забуду,

И для меня презрение – почет,

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,

Но звезды в небе ясно различаю.

Я ночью бодр и засыпаю днем.

Я по земле с опаскою ступаю,

Не вехам, а туману доверяю.

Глухой меня услышит и поймет.

И для меня полыни горше мед.

Но как понять, где правда, где причуда?

И сколько истин? Потерял им счет.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не знаю, что длиннее – час иль год,

Ручей иль море переходят вброд?

Из рая я уйду, в аду побуду.

Отчаянье мне веру придает.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Существует момент сейчас.
Существует впечатление изменения.
Моменты сменяют друг друга.
Но в моменте не может быть изменения, он статичен.
Однако если бы не было изменения, существовал бы только один неизменный статичный момент.
Есть факт изменения. И факт невозможности изменения в моменте.
Как же объяснить это противоречие?
Присмотримся лучше. Возможно, противоречия в действительности нет.
Есть изменение, но его не может быть в моменте.
Хорошо! Почему бы и нет!
Изменение есть но не в моменте!
Момент является результатом изменения!
То есть момент как бы вторичен по отношению к изменению.
Движение плёнки происходит не в кадре, а в проекторе!
Но есть ли время? И что это такое?
По сути время и есть это изменение, смена моментов.
Нужно просто понять что смена моментов происходит не в моменте.
Но является ли время некими прошлым, настоящим и будущим?
Нет, прошлое и будущее — это просто память и ожидания, уже присутствующие в моменте.
Прошлое и будущее — часть момента, часть кадра, они также вторичны по отношению к изменению как и момент.
Единственное что можно сказать о времени — это то что это изменение.
Изменение, являющееся основой момента, «прошлого» и «будущего».
Смена неизменных моментов.

Знание может быть выражено словами, но само словами не является.

Не раз встречал окончательно «проснувшиеся» и«прозревшие» персонажи…
Которые дабы не «спалиться», что личность все еще жива, крепка и здорова…
Придумывают супер-личность, которая называется: ТО, УМ, СОЗНАНИЕ, СУЩЕСТВОВАНИЕ…
И перекладывают столь необходимые для выживания фикции функции на этот супер-образ!..
Теперь и «волки сыты» — можно смело хоронить порядком поднадоевший образ «себя» и выдавать «себя» за просветлевшего!..
И «овцы целы» — можно рассказывать привычные басни, но теперь уже не про «себя», а про Существование, которое «хочет», «мучается», «скучает»!..
И никакой ответственности, если что — «я не я, и хата не моя», переводи вовремя стрелки и все проблемы!..

Мой учитель — луна, молчаливая и озаренная.

Ради нее, я ни с кем не вхожу в тесный контакт,
Но и не отвергаю никого.

Быть всегда рядом со всеми
Подобно луне,
Не отдавать никому предпочтения,
принимать всех одинаково,
Жить в мире со всеми и приносить
Мир в души других существ.

*******
Поэзия сумасшедшего монаха

Я взвесил восемьдесят шесть килограмм мяса.
Я разбил все дерево.
Я выпил всю воду.
Я исчерпал все мысли.

Что же я нашел на дне этого человека?
Сумасшедшего монаха…

Без имени…

Без формы…

Человека — луковицу…

Когда его очистят,
Ничего не останется

То, что мы привязаны к чему-то прекрасному, — это тоже действие Будды.
Догэн-дзэндзи сказал: «Даже когда полночь — уже рассвет, даже если светает — ещё ночь». В этом высказывании выражено понимание, переданное Буддой Патриархам, Патриархами — Догэну, а Догэном — нам. День и ночь не есть разные вещи. Одно и то же иногда называют ночью, а иногда — днём. День и ночь — суть одно.

Практика дзадзэн и повседневная деятельность — суть одно. Мы называем дзадзэн повседневной жизнью, а повседневную жизнь — дзадзэн. Однако обычно мы думаем: «Теперь дзадзэн кончился, и можно приступить к повседневной деятельности». Но такое понимание будет неверным. Они суть одно и то же. Нам не уйти от этого. Так что в действии должен быть покой, а в покое должно быть действие. Покой и действие не есть разные вещи.


Читать дальше →

ЖИЗНЬ,

Позволь им страдать в попытках познания до тех пор, пока не останется ничего кроме замешательства,
и в центре этого замешательства, яви им их исконную чистоту.

Сделай их отважными, отняв у них всякую надежду
и оставь их рыдающими навзрыд, до колик в животе,
до слёз, переходящих в смех.

Люби их, уничтожая их.

И в тот момент, когда они станут одиноки как никогда,
яви им близость, которую они не могут даже представить.

Заставь их страдать до тех пор, пока борьба с Тобой не истощит их,
причини им боль, достаточную для того, чтобы все их концепции сгорели дотла.

Сделай так, чтобы они никогда не могли узнать, что же они ищут,
но при этом сделай, чтобы они всё равно искали,
искали так, как будто от этого зависит их жизнь.

Дай им время прочесть свои книги и послушать своих учителей,
дай им время сложить из знаний горы,
дай им уверенность, гордость и чувство безопасности.

А затем позволь их книгам превратиться в труху,
а их учителям — в лицемеров,
заставь их сомневаться и забыть всё, что они узнали.

Всё.

И оставь их в одиночестве, стоящих пред Тобой,
обнажённых и лишённых защиты,
и пусть они дрожат,
пусть они наделают в штаны от страха,
пусть падут все их баррикады.

А затем допусти их к великому секрету о том,
что они любимы за пределами слов,
в их обнажённости, в их неудачливости, в их невежестве,
во всём, от чего они убегали.

Что они есть ты.
Что твоё лицо — это их лицо.

Что никогда ничего не случалось.