Видеть во всём происки врагов, знамения, подвох, это скорее не зрелость набожного ума, чем трезвый взгляд. Ханжество, это «двойные послания», о которых некогда говаривал здешний авторитет. Это когда вы пишите не то, что чувствуете, когда живёте не тем что говорите, когда лжёте даже самому себе не говоря уже о других. Могу ответить вам прямо. Для меня дикость читать пост взрослого мужика, который нашёл в себе немного осмысленности. Научился наконец быть собой и не лукавить, не пресмыкаться. Надеюсь он не лжёт как вы когда пишет, хочется верить во всяком случае.
Быть не собой невозможно, даже когда кривляешься и подстраиваешься под других. Всё равно остаёшься собой. Наверное можно себе представить как это быть не собой, а потом вдруг стать как бы собой, опираясь на удобства и раскованность, эдакие метаморфозы ума.
Инфантильность взрослого человека, открывающего в себе банальности подростка, всегда выглядит умиляющей. Как будто бы он спал все эти годы, а теперь вот решил поведать миру о своих «открытиях».
Как нельзя немного быть беременной, так и невозможно немного любить. Любить из далека, не касаясь, не имея отношений. Любить, но не быть любимой, это как пить из источника, но оставаться вечно жаждущим. Цветущее дерево, наивность животного, ненавязчивый сосед, не могут утолить жажду любви, потому что в них нет отношений. Отношений, в которых есть боль. Боль несущая в себе страх, сковывающая по рукам и ногам. Превзойти страх боли отношений и ты свободен. Свободен любить вопреки всему. Благодаря всему.
Там где есть приятие, есть и взаимоотношения, есть контекст, в котором это приятие так, или иначе происходит. Есть усилие, которое одна из сторон вынуждена сделать, чтобы сгладить напряжение и привести к равновесности. Приятие может быть лишь практикой подводящей к более глубокому осознанию. Назвать приятие естественным состоянием нельзя.
Я сновижу Вселенную,
И всё, что Я сновижу, есть Я,
Я, который есть, но кто не есть как Я,
Я сновижу Вселенную, а ты воспринимаешь её,
Ты, которого нет, но кто есть как Я.
Объект снится, все проявления снятся.
Но концептуальное толкование восприятия, как и само восприятие, происходит посредством снящихся объектов. Такова функция чувственно воспринимаемых феноменов.
Как объекты они снятся, но по сути это органы интерпретации, благодаря толковательному функционированию которых появляется вселенная. Таким образом всё сновидится воспринимающими «существами», хотя их собственные сны — персональные микроскопические репродукции, или второсортные иллюстрации сна, составляемого их собственной жизнью. В сущности, оба вида сна идентичны, как подразумевается в данной нам Буддой Алмазной сутр, и подтверждается множеством Учителей, самым категоричным из которых был Васиштха, утверждающий, что нет абсолютно никакой разницы между двумя видами сна — тем, который мы видим по ночам, и тем, в котором мы все «проживаемся».
Таким образом, всё, что мы знаем или вообще можем осознать, находится в уме, как утверждается в Ланкаватаре и других сутрах и подтверждается множеством великих Учителей явно и всеми великими Учителями — неявно.
Это фактически самая главная идея буддийского учения, как и Алмазной сутры и Маха Рамаяны, а также эзотерическая основа всех великих религий, как и без сомнения, не столь великих, с тем лишь отличием, что в более простых и двойственных из них сновидящий обособляется и персонифицируется как «Бог», а в адвайте и других недвойственных учениях сновидящий осознаётся как то, что-мы-есть. Но те кто пробуждается в своей двойственной вере, всегда осознают свою высшую тождественность со своим Богом, когда приходит пробуждение.
Очень верно. Важность, с которой мы относимся к себе и к своим мыслям, приводит к конфликтам и разногласиям. Полураспад, это урок жизни, преподнесённый всем участникам. Есть также немало людей, которые вообще ничего не вынесли из этого, в отсутствии способностей к осмыслению действительности и склонности к подражанию, а не самобытности.
А вы не рассматривайте со стороны, а попытайтесь представить себя этим одиноким «что-то», которому не на что равняться, не с чем сравниваться и у которого вначале присутствует только самоощущение «Я» и самосознание «есть».
«Я есть» — это сердцевина эго-центра. Это его цитадель. В сущности, это иллюзия, которая вытекает из осознания вселенского сознания, или абсолюта. То есть, является следствием ощущений сплетённых в единую гамму и отражённых как феноменальный мир, где «я есть» является как бы эпицентром событий. Божественность, или то, что «есть» по вашему, имперсональна, в ней нет даже ощущения бытия, потому как она абсолютно недвойственна по природе. Это сама завершённость не испытывающая ни в чём недостатка, как в развитии, так и в разрушении. И лишь беспокойный ум, истощённый дихотомией, ищет смысл, там где его никогда не было, ищет опору, ищет выход.
Странный ответ на прямой вопрос о вашем ПЕРСОНАЛЬНОМ видении, понимании.
Эта цитата и есть ответ на ваш вопрос. Это и моё виденье, если можно так выразиться.
Вэй У Вэй использует понятие «мы» — «целостный ум» (никак не определяя их) и основные рассуждения посвящены «проявлению того что есть мы (того что есть «целостный ум»).
Местоимение «мы» использовано здесь для того, чтобы ощутить то единство, которое заложено в нём.
Меня же интересует что такое „целостный ум“ сам по себе когда он просто „есть“ никак не проявляя себя. И вообще, что такое „есть“ само по себе?
Можете пояснить?
Эти вещи о которых вы спрашиваете принято выражать двойным отрицанием. Например. Чистый ум — ни есть, ни нет. Ведь сказать что он есть, это глупо. Для кого он есть? Для самого себя? Но если только он и есть, то его «естность» не имеет никакого смысла потому, что нет того, для кого бы он существовал. Сказать что его нет, это тоже глупо. Ведь существование ощутимо всеми фибрами. Ощутимо кем или чем? Займитесь само-исследованием, чтобы ответить на этот вопрос. Отбросьте всё то чем вы не являетесь и посмотрите что останется в сухом остатке.
Мы — то, что я называю «целостным умом», то есть ноумен. Проявление того, что мы есть, — это процесс объективизации, вызывающий разделение на два элемента: воспринимающий субъект и воспринимаемый объект. Это известно как «дуализм», или «двойственность», и все феномены воспринимаемые органами чувств, двойственны, поскольку связаны и с сознающим и с сознаваемым. Очевидно, что без этих двух категорий ничто не может иметь феноменального существования, и также очевидно, что ни сознающий, ни сознаваемое не могут существовать независимо, потому как оба существуют лишь в функции другого.
Таким образом, ум который есть мы, является обоими своими объектами, сознающим и сознаваемым, и всё познающее и познаваемое существует только в уме, в котором происходит этот процесс и который есть мы.
Сознающий — это то, что мы называем «субъектом», а сознаваемое — то, что мы называем «объектом», и сознающий субъект объекта рассматривает свою субъективную функцию как создание сущности, которую он объективирует как «я», то есть себя самого.
Это овеществление способствует возникновению разделения, посредством которого овеществлённый сознающий в целях сравнения и суждения своих объектов воображает противоположные концепции, такие как хорошее и плохое, великое и малое, лёгкое и тяжёлое, с помощью которых он может эти объекты различать. Это дальнейшее приложение принципа двойственности, от которого всецело зависит феноменальное проявление, и все объяснения — это приложение данного принципа и процесса.
Сам механизм феноменального проявления зависит в первую очередь от создания иллюзорной структуры объектов, состоящей из того, что мы знаем как «пространство», где объекты получают протяжённость и таким образом становятся видимыми, и того, что мы знаем как «время», в котором они обретают длительность, без которой их видимость не может быть воспринята. Протяжённость или видимое проявление всех феноменальных событий зависит от этих двух взаимосвязанных факторов, вместе известных как «пространство-время».
Такова схема этого механизма, благодаря которому так называемая феноменальная вселенная проявляется и эволюционирует сквозь обширные периоды чисто гипотетического «времени» в чисто гипотетическом «пространстве». Таково также то, что мы есть и что я называю ноуменом, или целостным умом.
II
Наше несчастье, или так называемая «связанность», всё наше страдание, наше «изгнание» из райского сада — результат исключительно отождествления того, что мы есть, с субъектом, или сознающим элементом нашего разделения на субъект и объект. Овеществление этого субъекта приводит к выдумыванию гипотетически независимого и обособленного индивидуума, который проявляет личную волю для собственного удовольствия.
На самом деле мы не являемся ни сознающим субъектом, ни сознаваемым объектом, которые как говорилось выше, всецело взаимозависимы и неотделимы друг от друга в уме. Так что ни тот ни другой не могут ни при каких обстоятельствах иметь или проявлять личную волю или независимость, поскольку ни один из них не может быть обособленной сущностью.
Именно это иллюзорное овеществление приносит «связанность» — это связанность концепции. Однако поскольку эта концепция — всего лишь концепция, нет никакой сущности, чтобы быть связанной, и по факту, ничего подобного нет, не было и быть не может.
То, что мы есть, — целостный ум, или ноумен, объективно проявленный как тотальность феноменов, — не имеет объективного существования, кроме своего проявления. И вследствие отсутствия объективного существования то, что мы есть, не может быть объектом ограничения или освобождения, поэтому наше зависящее от этого страдание и «связанность» могут иметь лишь концептуальную основу. Будучи чисто концептуальными, то есть результатом обусловленности, мы можем избавиться от этой обусловленности лишь через понимание или Этого-что-мы-есть, или Того-что-не-есть-мы. Первым мы никогда не переставали быть — ни в нашем ноуменальном аспекте, то есть аспекте целостного ума, ни в нашем феноменальном аспекте, то есть аспекте расщеплённого ума. Вторым же, то есть воображаемыми феноменальными сущностями, мы вообще никогда не были и не будем. Следовательно, глубинное понимание может быть получено либо через постижение того, что мы есть, либо через осознание того, чем мы не являемся, — посредством любого или обоих видов познавания.
Однако вряд ли это имеет какое-то значение, так как любой тип понимания может прийти только из функционирования того, что мы есть, но никак не из функционирования того, что не есть мы, ведь такое функционирование — это всего лишь злоупотребление нашим собственным функционированием.
В действительности искомое, которое есть мы, видится как искатель, который есть мы, нашедший есть найденное, а найденное может быть только тем, что мы есть, так как мы не можем быть ничем иным. То, чего мы ищем, не может быть ничем иным, кроме как тем, что ищет само себя, но именно по этой причине оно в принципе не может быть найдено — поскольку находить нечего. То, что мы есть, по определению полностью лишено какого бы то ни было элемента объективности. То, что мы есть, — это «смотрение», «искание»,«делание», это Всевидящее Око, которое никогда не может увидеть себя.
Я говорю что ЛЮБОЙ объект, ЛЮБОЕ явление существует как то что есть данный объект или явление вне зависимости от субъективного восприятия его.
Хотя бы потому что объекты воспринимаются другими, независимо от моего личного восприятия.
Это может быть только предположением вытекающим опять таки из вашего восприятия. И вы и другие воспринимают гипотетический объект субъективно, поэтому в совокупности существование объекта может быть воспринято лишь субъективно. Эта совокупность субъективного восприятия не может в принципе создать объективность основываясь лишь на своём предположении вытекающего из восприятия. В итоге, то о чём мы можем говорить, так это лишь о наших ощущениях, то есть о субъективности. Так вот. Если гипотетическая объективность субъективна, то она существует лишь как набор ощущений. В адвайте это называют осознанием, вы это это называете разумностью, в буддизме это называют чистым умом. Осознанность — это двойственное ощущение единого сознания. Поэтому в нём нет деления как такого на субъект и объект, потому, что граница, которую оно создаёт является игровой, для того чтобы наслаждаться её существованием. Эта граница создаёт очертание видимого мира и всего что в нём якобы существует. Она создаёт субъект из чувств и объект из ощущений, она создаёт гамму мыслей из ощущений и наслаждается этим творчеством.
Возьмем обычный булыжник. Сам по себе в реальности он то что есть, он Знание самого себя.
То есть вы хотите сказать что существует некий объект, как вещь в себе вне зависимости от субъективного восприятия этого объекта? Если да, то каким образом вы установили наличие данного факта, если не путём предварительного субъективного восприятия, наблюдения этого объекта? Если вы всё таки установили наличие факта именно путём субъективного восприятия, то как вы можете утверждать что некий объект вообще существует вне вашего восприятия, не говоря уже о том, что он может иметь какие-то свои особые характеристики, присущие лишь ему и безо всякой связки с наблюдателем, то есть вами?
Прежде чем что-то невнятное говорить лучше подумайте о том как это будет выглядеть. Не поставит ли это вас в идиотское положение. Вот прочтите это предисловие Рамеша Балсекара к книге Вэй У Вэя «Открытая тайна», может тогда ваши сомнения рассеяться. Желаю удачи.
Из письма Р. Балсекара к Е Ф. от 20.01.1989 г. а также из предисловия Р. Балсекара к книге Вэй У Вэя, написанного им 26.02.2003 г.
Составляя предисловие к своей первой книге «Указатели от Нисаргадатты Махараджа», я включил в него следующий абзац:
«Переводя беседы Шри Махараджа на английскийский, я начал замечать в своем переводе отчетливое влияние стиля книг Вэй У Вэя. У меня нет сомнений, что проницательный читатель сразу заметит следы этого влияния. Помимо языка, мне показалось чудесной демонстрацией универсальности самого предмета то, что произведения ученого и практика философии Дао, такого как Вэй У Вэй, находящегося в тысячах миль отсюда (и вряд ли широко известного), находят свое подтверждение в словах реализованного джняни, такого как Шри Нисаргадатта Махарадж, чье образование, по его собственным словам, позволило ему лишь переступить порог безграмотности!»
Но вопреки моему мнению, под давлением несколькихких благожелателей, этот абзац был опущен: они аргументировали это тем, что я фактически ставил какого–то там неизвестного писателя на один уровень с Махараджем, реализованным джняни.
Возможно, опустить этот абзац было ошибкой — теперь я думаю, что именно так и было — но, тем не менее, это случилось и, очевидно, должно было случиться.
История началась с того, что один друг подарил мне экземпляр книги Вэй У Вэя «Открытая тайна» более чем за десять лет до того, как я начал ходить к Махараджу. Когда я прочел ее в первый раз, я вообще ничего не понял, но мне повезло осознать, что эта книга — настоящее сокровище. И я отложил ее, чтобы ее случайно не выбросили вместе с другими книгами во время очередной уборки. А потом, по какой–то необъяснимой причине, я вспомнил о ней (точнее будет сказать, мысль о ней посетила меня) почти сразу после того, как я начал ходить к Махараджу. Не могу описать вам свои нескончаемые интеллектуальные замешательства, причиной которых стали эти двое — Нисаргадатта Махарадж и Вэй У Вэй! У меня постоянно было такое чувство, что они сговорились, чтобы тайно посмеяться надо мной! Это действительно был «сговор», но, как я осознал позднее, его целью было привести к внезапному пробуждению механизм тела–ума по имени Рамеш.
Когда я начал читать Вэй У Вэя (впоследствии я, должно быть, прочел эту книгу не меньше сотни раз–некоторые фразы, да и целые строки постоянно срывались с моих губ во время перевода бесед Махараджа), я поразился его потрясающему для китайца владению английским языком. И лишь спустя некоторое время я узнал, что Вэй У Вэй был не китайцем, а богатым ирландским аристократом по имени Терренс Грей, получившим превосходное образование в Оксфорде и прекрасно разбирающимся в винах и скаковых лошадях!
Эту информацию мне сообщила одна дама, которая регулярно приезжала к Махараджу. Потом она выслала мне фотографию Вэй У Вэя, на которой она была запечатлена вместе с ним. Он был огромного роста. Как–то в разговоре с ним она упомянула «Указатели от Нисаргадатты Махараджа», и он выразил желание увидеть книгу. Я выслал экземпляр «Указателей» на его виллу на юге Франции с письмом благодарности за те наставления, которые я почерпнул из его книги. К сожалению, в то время (В. У. В. было уже 90 лет) он слишком ослаб от старости, но его жена зачитывала ему книгу («Указатели») вслух, и в те моменты, когда он хорошо себя чувствовал, он давал понять, что книга ему нравится. Наш общий друг рассказал мне, что он назвал ее «Вэй У Вэй без слез».
Вэй У Вэй умер в 1986 году в возрасте 91 года. Его книги наряду с учением Махараджа оказали мне неоценимую помощь. Однако многим они кажутся слишком сложными для понимания.
Я сделал вывод, что главным его наставником был Рамана Махарши из Тируваннамалая, который был и моим самым первым вдохновителем с тех пор, как мне было двенадцать. Суть учения Вэй У Вэя — отсутствие деятеля. Как говорил Будда: «События случаются, дела делаются, но нет никакого индивидуального делателя».
Интересно, что в индийском писании сказано: «Ты делающий, Ты переживающий, Ты говорящий, Ты слушающий». Очевидно, это означает: ты можешь думать, что ты говоришь, а «другой» слушает, и наоборот. Но истина в том, что это Изначальная Энергия функционирует через два человеческих инструмента тела–ума, через один из которых производит говорение, а через другой — слушание.
В нём нет концептуализации, но в нём присутствует отождествление с субъектом где объективность (феноменальность) отрицается как несуществующая. То есть мир видится нереальным в котором единственная реальность субъективность его воспринимающая. По сути дела это солипсизм, или пустота, которая следует из такого восприятия.
Вы как-то отвечали о своём видении этого коана. Напомню.
До того, как я тридцать лет изучал Дзен, я видел горы как горы и реки как реки.
Затем, когда я приблизился к пониманию, я научился видеть, что горы — это не горы, а реки — это не реки.
Но теперь, когда я постиг саму суть, я спокоен. Просто я снова вижу, что горы — это горы, а реки — это реки.
/Чинь-Юань/
Так вот объяснение гораздо лаконичнее. Первое, это когда субъективность видится как объективность. И это обычное объективное виденье реальности каким её воспринимает почти каждый человек. Второе, это когда объективность видится как субъективность, то есть реальностью становится субъективность. Многие полагают что это окончательное пробуждение, но это не так. И третье, это когда нет больше разделения, коего и не было никогда на субъект и объект, следовательно эти две взаимосвязанные функции аннигилируются, оставляя позади дихотомию мысли. Это и есть пробуждённое виденье.
тогда подобные вопросы не возникают, согласитесь. Но одно дело писать, другое жить тем что пишешь. Очевидно, что у вас это пока плохо получается.
Инфантильность взрослого человека, открывающего в себе банальности подростка, всегда выглядит умиляющей. Как будто бы он спал все эти годы, а теперь вот решил поведать миру о своих «открытиях».
И всё, что Я сновижу, есть Я,
Я, который есть, но кто не есть как Я,
Я сновижу Вселенную, а ты воспринимаешь её,
Ты, которого нет, но кто есть как Я.
Объект снится, все проявления снятся.
Но концептуальное толкование восприятия, как и само восприятие, происходит посредством снящихся объектов. Такова функция чувственно воспринимаемых феноменов.
Как объекты они снятся, но по сути это органы интерпретации, благодаря толковательному функционированию которых появляется вселенная. Таким образом всё сновидится воспринимающими «существами», хотя их собственные сны — персональные микроскопические репродукции, или второсортные иллюстрации сна, составляемого их собственной жизнью. В сущности, оба вида сна идентичны, как подразумевается в данной нам Буддой Алмазной сутр, и подтверждается множеством Учителей, самым категоричным из которых был Васиштха, утверждающий, что нет абсолютно никакой разницы между двумя видами сна — тем, который мы видим по ночам, и тем, в котором мы все «проживаемся».
Таким образом, всё, что мы знаем или вообще можем осознать, находится в уме, как утверждается в Ланкаватаре и других сутрах и подтверждается множеством великих Учителей явно и всеми великими Учителями — неявно.
Это фактически самая главная идея буддийского учения, как и Алмазной сутры и Маха Рамаяны, а также эзотерическая основа всех великих религий, как и без сомнения, не столь великих, с тем лишь отличием, что в более простых и двойственных из них сновидящий обособляется и персонифицируется как «Бог», а в адвайте и других недвойственных учениях сновидящий осознаётся как то, что-мы-есть. Но те кто пробуждается в своей двойственной вере, всегда осознают свою высшую тождественность со своим Богом, когда приходит пробуждение.
Вэй У Вэй
advaitaworld.com/blog/69471.html
Местоимение «мы» использовано здесь для того, чтобы ощутить то единство, которое заложено в нём.
Эти вещи о которых вы спрашиваете принято выражать двойным отрицанием. Например. Чистый ум — ни есть, ни нет. Ведь сказать что он есть, это глупо. Для кого он есть? Для самого себя? Но если только он и есть, то его «естность» не имеет никакого смысла потому, что нет того, для кого бы он существовал. Сказать что его нет, это тоже глупо. Ведь существование ощутимо всеми фибрами. Ощутимо кем или чем? Займитесь само-исследованием, чтобы ответить на этот вопрос. Отбросьте всё то чем вы не являетесь и посмотрите что останется в сухом остатке.
I
Мы — то, что я называю «целостным умом», то есть ноумен. Проявление того, что мы есть, — это процесс объективизации, вызывающий разделение на два элемента: воспринимающий субъект и воспринимаемый объект. Это известно как «дуализм», или «двойственность», и все феномены воспринимаемые органами чувств, двойственны, поскольку связаны и с сознающим и с сознаваемым. Очевидно, что без этих двух категорий ничто не может иметь феноменального существования, и также очевидно, что ни сознающий, ни сознаваемое не могут существовать независимо, потому как оба существуют лишь в функции другого.
Таким образом, ум который есть мы, является обоими своими объектами, сознающим и сознаваемым, и всё познающее и познаваемое существует только в уме, в котором происходит этот процесс и который есть мы.
Сознающий — это то, что мы называем «субъектом», а сознаваемое — то, что мы называем «объектом», и сознающий субъект объекта рассматривает свою субъективную функцию как создание сущности, которую он объективирует как «я», то есть себя самого.
Это овеществление способствует возникновению разделения, посредством которого овеществлённый сознающий в целях сравнения и суждения своих объектов воображает противоположные концепции, такие как хорошее и плохое, великое и малое, лёгкое и тяжёлое, с помощью которых он может эти объекты различать. Это дальнейшее приложение принципа двойственности, от которого всецело зависит феноменальное проявление, и все объяснения — это приложение данного принципа и процесса.
Сам механизм феноменального проявления зависит в первую очередь от создания иллюзорной структуры объектов, состоящей из того, что мы знаем как «пространство», где объекты получают протяжённость и таким образом становятся видимыми, и того, что мы знаем как «время», в котором они обретают длительность, без которой их видимость не может быть воспринята. Протяжённость или видимое проявление всех феноменальных событий зависит от этих двух взаимосвязанных факторов, вместе известных как «пространство-время».
Такова схема этого механизма, благодаря которому так называемая феноменальная вселенная проявляется и эволюционирует сквозь обширные периоды чисто гипотетического «времени» в чисто гипотетическом «пространстве». Таково также то, что мы есть и что я называю ноуменом, или целостным умом.
II
Наше несчастье, или так называемая «связанность», всё наше страдание, наше «изгнание» из райского сада — результат исключительно отождествления того, что мы есть, с субъектом, или сознающим элементом нашего разделения на субъект и объект. Овеществление этого субъекта приводит к выдумыванию гипотетически независимого и обособленного индивидуума, который проявляет личную волю для собственного удовольствия.
На самом деле мы не являемся ни сознающим субъектом, ни сознаваемым объектом, которые как говорилось выше, всецело взаимозависимы и неотделимы друг от друга в уме. Так что ни тот ни другой не могут ни при каких обстоятельствах иметь или проявлять личную волю или независимость, поскольку ни один из них не может быть обособленной сущностью.
Именно это иллюзорное овеществление приносит «связанность» — это связанность концепции. Однако поскольку эта концепция — всего лишь концепция, нет никакой сущности, чтобы быть связанной, и по факту, ничего подобного нет, не было и быть не может.
То, что мы есть, — целостный ум, или ноумен, объективно проявленный как тотальность феноменов, — не имеет объективного существования, кроме своего проявления. И вследствие отсутствия объективного существования то, что мы есть, не может быть объектом ограничения или освобождения, поэтому наше зависящее от этого страдание и «связанность» могут иметь лишь концептуальную основу. Будучи чисто концептуальными, то есть результатом обусловленности, мы можем избавиться от этой обусловленности лишь через понимание или Этого-что-мы-есть, или Того-что-не-есть-мы. Первым мы никогда не переставали быть — ни в нашем ноуменальном аспекте, то есть аспекте целостного ума, ни в нашем феноменальном аспекте, то есть аспекте расщеплённого ума. Вторым же, то есть воображаемыми феноменальными сущностями, мы вообще никогда не были и не будем. Следовательно, глубинное понимание может быть получено либо через постижение того, что мы есть, либо через осознание того, чем мы не являемся, — посредством любого или обоих видов познавания.
Однако вряд ли это имеет какое-то значение, так как любой тип понимания может прийти только из функционирования того, что мы есть, но никак не из функционирования того, что не есть мы, ведь такое функционирование — это всего лишь злоупотребление нашим собственным функционированием.
В действительности искомое, которое есть мы, видится как искатель, который есть мы, нашедший есть найденное, а найденное может быть только тем, что мы есть, так как мы не можем быть ничем иным. То, чего мы ищем, не может быть ничем иным, кроме как тем, что ищет само себя, но именно по этой причине оно в принципе не может быть найдено — поскольку находить нечего. То, что мы есть, по определению полностью лишено какого бы то ни было элемента объективности. То, что мы есть, — это «смотрение», «искание»,«делание», это Всевидящее Око, которое никогда не может увидеть себя.
Вэй У Вэй
Из письма Р. Балсекара к Е Ф. от 20.01.1989 г. а также из предисловия Р. Балсекара к книге Вэй У Вэя, написанного им 26.02.2003 г.
Составляя предисловие к своей первой книге «Указатели от Нисаргадатты Махараджа», я включил в него следующий абзац:
«Переводя беседы Шри Махараджа на английскийский, я начал замечать в своем переводе отчетливое влияние стиля книг Вэй У Вэя. У меня нет сомнений, что проницательный читатель сразу заметит следы этого влияния. Помимо языка, мне показалось чудесной демонстрацией универсальности самого предмета то, что произведения ученого и практика философии Дао, такого как Вэй У Вэй, находящегося в тысячах миль отсюда (и вряд ли широко известного), находят свое подтверждение в словах реализованного джняни, такого как Шри Нисаргадатта Махарадж, чье образование, по его собственным словам, позволило ему лишь переступить порог безграмотности!»
Но вопреки моему мнению, под давлением несколькихких благожелателей, этот абзац был опущен: они аргументировали это тем, что я фактически ставил какого–то там неизвестного писателя на один уровень с Махараджем, реализованным джняни.
Возможно, опустить этот абзац было ошибкой — теперь я думаю, что именно так и было — но, тем не менее, это случилось и, очевидно, должно было случиться.
История началась с того, что один друг подарил мне экземпляр книги Вэй У Вэя «Открытая тайна» более чем за десять лет до того, как я начал ходить к Махараджу. Когда я прочел ее в первый раз, я вообще ничего не понял, но мне повезло осознать, что эта книга — настоящее сокровище. И я отложил ее, чтобы ее случайно не выбросили вместе с другими книгами во время очередной уборки. А потом, по какой–то необъяснимой причине, я вспомнил о ней (точнее будет сказать, мысль о ней посетила меня) почти сразу после того, как я начал ходить к Махараджу. Не могу описать вам свои нескончаемые интеллектуальные замешательства, причиной которых стали эти двое — Нисаргадатта Махарадж и Вэй У Вэй! У меня постоянно было такое чувство, что они сговорились, чтобы тайно посмеяться надо мной! Это действительно был «сговор», но, как я осознал позднее, его целью было привести к внезапному пробуждению механизм тела–ума по имени Рамеш.
Когда я начал читать Вэй У Вэя (впоследствии я, должно быть, прочел эту книгу не меньше сотни раз–некоторые фразы, да и целые строки постоянно срывались с моих губ во время перевода бесед Махараджа), я поразился его потрясающему для китайца владению английским языком. И лишь спустя некоторое время я узнал, что Вэй У Вэй был не китайцем, а богатым ирландским аристократом по имени Терренс Грей, получившим превосходное образование в Оксфорде и прекрасно разбирающимся в винах и скаковых лошадях!
Эту информацию мне сообщила одна дама, которая регулярно приезжала к Махараджу. Потом она выслала мне фотографию Вэй У Вэя, на которой она была запечатлена вместе с ним. Он был огромного роста. Как–то в разговоре с ним она упомянула «Указатели от Нисаргадатты Махараджа», и он выразил желание увидеть книгу. Я выслал экземпляр «Указателей» на его виллу на юге Франции с письмом благодарности за те наставления, которые я почерпнул из его книги. К сожалению, в то время (В. У. В. было уже 90 лет) он слишком ослаб от старости, но его жена зачитывала ему книгу («Указатели») вслух, и в те моменты, когда он хорошо себя чувствовал, он давал понять, что книга ему нравится. Наш общий друг рассказал мне, что он назвал ее «Вэй У Вэй без слез».
Вэй У Вэй умер в 1986 году в возрасте 91 года. Его книги наряду с учением Махараджа оказали мне неоценимую помощь. Однако многим они кажутся слишком сложными для понимания.
Я сделал вывод, что главным его наставником был Рамана Махарши из Тируваннамалая, который был и моим самым первым вдохновителем с тех пор, как мне было двенадцать. Суть учения Вэй У Вэя — отсутствие деятеля. Как говорил Будда: «События случаются, дела делаются, но нет никакого индивидуального делателя».
Интересно, что в индийском писании сказано: «Ты делающий, Ты переживающий, Ты говорящий, Ты слушающий». Очевидно, это означает: ты можешь думать, что ты говоришь, а «другой» слушает, и наоборот. Но истина в том, что это Изначальная Энергия функционирует через два человеческих инструмента тела–ума, через один из которых производит говорение, а через другой — слушание.
Вы как-то отвечали о своём видении этого коана. Напомню.
До того, как я тридцать лет изучал Дзен, я видел горы как горы и реки как реки.
Затем, когда я приблизился к пониманию, я научился видеть, что горы — это не горы, а реки — это не реки.
Но теперь, когда я постиг саму суть, я спокоен. Просто я снова вижу, что горы — это горы, а реки — это реки.
/Чинь-Юань/
Так вот объяснение гораздо лаконичнее. Первое, это когда субъективность видится как объективность. И это обычное объективное виденье реальности каким её воспринимает почти каждый человек. Второе, это когда объективность видится как субъективность, то есть реальностью становится субъективность. Многие полагают что это окончательное пробуждение, но это не так. И третье, это когда нет больше разделения, коего и не было никогда на субъект и объект, следовательно эти две взаимосвязанные функции аннигилируются, оставляя позади дихотомию мысли. Это и есть пробуждённое виденье.