я думаю, что любая баррикада — это самое крайнее, самое безжалостное проявление разделяющего ума в действии. потому что баррикады воздвигаются уже не между мыслями, а между живыми людьми. и для многих речь идет о жизни и смерти. баррикада — это повод увидеть, к чему действительно ведет «игра» разделения. которая уже не совсем похожа на игру. увидеть — и, как минимум, ужаснуться…
прекрасный способ оправдать все, что угодно, уклониться от всего, закрыть на все глаза и лелеять, лелеять и лелеять эту крепость эго, которая теперь кажется ну совсем уж неприступной. и, забравшись на самую высокую башню этой крепости вещать, учить, поучать… пока жизнь не выдернет тебя из этой смешной норки и не покажет, чего стоила вся твоя распрекрасная философия. наслаждайся, пока еще есть время))
послушай… если все так, как надо, то и Ирины мучения, и поиск ее — тоже как надо. ну, прикажи Всевышнему не искать Себя, прикажи Ему жить по правилам! голодному кусок хлеба нужен, а ты объясняешь ему, что не тот это кусок, неправильный, не насытит. разве ты дашь ей кусок хлеба? ты только усомнишься и свою идею протолкнешь. оставь ее в покое со своими поученьями))
еще одна мысль: нужно понять, что болезнь не лечится!!! ни ты сам, ни мастер — никто, абсолютно никто с нею справится не в силах. пока есть хоть малейшая надежда на «исцеление», эго будет кормиться ею и жить в растяжке между тем, что есть, и мифическим «выздоровлением». это без вариантов. нужно понять, что эго создано Творцом! это Он пожелал отделиться от Себя Самого, ввести Себя в заблуждение, страдать от разделения и искать Самого Себя. тут открывается путь к настоящему принятию и смирению. ведь не я же сам создал эго! ну, как-то так…
я думаю, покаяние в христианстве — это просто глубинное признание своей греховной природы, своей тотальной зараженности вирусом эго. всего лишь признание — без претензии немедленно все изменить, переделать, улучшить и зажить «по-божески». покаяние — это не садомазохистское воспевание своей «вины» и греховных поступков в тайной надежде, что тебе «простится», и ты снова станешь хороший, белый и пушистый. покаяние — это принятие и смирение. это осознание, что все есть как есть, что каждая твоя мысль и каждый поступок пропитаны эго, и ничего с этим поделать нельзя. потому что (предполагаю я) авторская программа — это заложенный Всевышним абсолютный гарант стремления к освобождению. если постоянно болит, ты рано или поздно пойдешь к врачу, это неизбежно.
В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он — в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
Что бы ни делал человек, в конечном итоге окажется, что он посвятил свою жизнь просушке вороны, которую сам же перед этим намочил. Или, наоборот, увлажнению сухой вороны, которую после этого снова придёмся сушить.
great!!! именно поэтому можно ни о чем сильно не беспокоиться))
я именно и разбираюсь, что меня цепляет. кому нужен плод, мне неинтересно. я сейчас вижу это так: каждая тенденция недостаточности — это важный указатель, который не стоит игнорировать и тотчас ударяться в поиски «того, кто». я обнаружил, что в моем отдельном случае это страусиная стратегия. мне кажется, что в системе тело-ум ничто не происходит просто так. нужно внимательно смотреть и выяснять, что к чему, где болит, что чешется. когда мне действительно станет интересно, кого это все волнует, тогда случится обращение к этому вопросу. а пока я вижу, что меня волнуют другие вещи. одним словом, не принимайте всерьез))
спор Феофана Грека с Андреем Рублевым.
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне Он — в избытке. В чугуне
Он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.
© Иосиф Бродский