— я богат, но хочу быть известным! Вжух!
следующая жизнь:
— я известен, а что толку, если я не богат? Вжух!
следующая жизнь:
— я богат, но не счастлив! Вжух!
следующая жизнь:
— я познал Дао и счастлив, но беден как церковная мышь… Вжух!
следующая жизнь:
— я богат, но хочу быть известным! Вжух!
следующая жизнь:
-…

Это не практика, это любимое занятие.

Я ложусь в постель, прячусь хорошенько под одеялом … (а еще лучше в теплой ванне). Внимание полностью уходит внутрь… куда его и так постоянно тянет… к Любимому-дорогому, ко Мне. Мысли рассеиваются, уходят. В центре «меня» нащупывается я-мысль. И вот она мееедленно сползает в сердце… Все замирает, и распространяется сладчайшее блаженство. Встреча Папы и Чмо. Папа так сильно желает подарить ему всю свою любовь… а дитя в этой любви так нуждается… что они сливаются воедино. И наступает единение, слияние, блаженство… тотальная изоляция, абсолютный кокон, тотальное и сладчайшее «нет» всему, что вовне. Только Ты и Я… Мы… Одно… Мы спрятались настолько, что вот-вот исчезнем. Нас не достать. И это то, чего я действительно хочу. Не ради кайфа, а вот что называется «от души».

А вот когда «папа» осознанно (!) направляет внимание наружу, в душе немедленно раздается громкий детский плач. Точно и едко сказал Дракон: «Чмо осталось без присмотра». Там, снаружи, неуютно. Тянет назад, вовнутрь, в тепло, к Родному. Опекать его, быть с ним и, если удастся, в очередной раз слиться с ним воедино. Тогда хорошо, тогда все в порядке…

Но это ведь вряд ли то, чему учил Рамана,
Читать дальше →

Сегодня на сайте я комментировал несколько вызывающе. Увидел, что этим провоцировал противостояние.
Прошу прощения.

В этой песне о жизни не будет конца
Не услышать ее тем, кто спит без лица
Ну а тем, кто обманчиво, кажется жив
Я сыграю ее, только треснул мой гриф
И гитара разбита и струны висят
Но и этому тоже я искренне рад
Не могу я играть так хотя бы спою
Эту песню о жизни мою и ничью
Но мой голос хрипит под гарротою дней
И я петь не могу, от того веселей
Что не рук и не ног и не глаз и не губ
У меня не осталось лишь сморщенный круп
Мой одетый в сюртук пляшет танец побед
Кто увидит его, если лиц у нас нет?

Вcтречаютcя раввин и Моня.
— Моня, ну шо ты все у шинку с гоями пьянствуешь? Шел бы до нас у синагогу — та забыл бы ту свою горилку назавжды.
— Пан раввин, так если б так у шинок не тянуло, я б с той вашей синагоги и не вылазил!

Что ты спросил? Какая душа у кота?
Не знаю… Но думаю, что как у людей,
Большая, Светлая и на всех котов Одна.

Что? Какие у котов глаза?
Не знаю… Наверное как у людей,
Глубокие, что не достанешь до самого дна.

… что? Есть ли кот у меня?
Есть… наверное… был… не знаю теперь…
Отец звонил, говорит Тимы нет…

… уж третьего дня…

— Вам наверно такая музыка не нравится, может быть включить радио? – спросил таксист девушку и нажал на педаль газа.
В салоне звучала «Улица роз» группы «Ария». Водителем был усатый пятидесятилетний мужчина.
— Да нет. Оставьте Арию.
— О, вы знаете Арию? – удивился таксист.
— А что тут такого?
— Ну, в наше время девушки слушают другую музыку, — обрадовался водитель возможности поболтать и повернул голову к девушке.
В динамиках зазвучала группа «Rainbow».
— О, у вас и Рэйнбоу есть? – встрепенулась весело девушка.
— А вы и Рэйнбоу знаете??!!! – почти закричал старый меломан.
— Ха, — улыбнулась девушка, — я и на концерте «Deep Purple» была в Краснодаре!
— Я тоже на нем был!!! – в полушоковом состоянии простонал мужчина.
Что тут началось… Дарье — так звали девушку- было приятно блеснуть своими познаниями в рок музыке. Таксисту было приятно и за не совсем пропащее молодое поколение, и за возможность обсудить любимую музыку.
Начали с «Child in Time» с Гилланом. Перешли к Глену Хьюзу, Тёрнеру и Дио. Препарировали Роберта Планта, Оззи Осборна и многих других, насколько хватило дороги. Прощались почти друзьями.
Вечером Дарья на работу вызвала такси — ее машина была на приколе, а обтирать своим розовым пальто пыльные маршрутки не хотелось — вышла на улицу и увидела серебристый Хёндэй с утренним меломаном за рулем. Открывая переднюю дверь, она улыбаясь спросила:
— Ну что, начнем с Рэйнбоу?
— О! Ноу!!! Интересно, где вырастают такие девушки? – округлил глаза таксист, — обязательно расскажу сегодня своей жене.
— Смотрите, аккуратней! — Дарья поправила прическу, которая и так была идеальной.
— Да не, нормально, у меня сегодня праздник души!
И забухал сабвуфер, и зазвучали знакомые рифы. И… как мало нужно для
Читать дальше →

ТО, ЧТО ПРИНИМАЕТ СЕБЯ ЗА Я-МЫСЛЬ, И ЕСТЬ САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ФЭЙК.

Оно не может существовать без «меня», поскольку нуждается в постоянном подтверждении себя через «другого», и этот другой — «я». Вот оттуда просачивается эта базовая фрустрация, этот страх остаться без «другого», без собеседника — перед зеркалом, которое отразило бы лишь очевидное не-существование глядящего.

Стоит снова и снова вчитываться в эти гениальные строки:

Ужас одиночества, отсутствия отражения в зеркале, отсутствия тени, отсутствия двойника. Это ужас стойкого оловянного солдатика, который вдруг обнаружил, что балерина, которую он полюбил за прекрасную одноногость, имеет две ноги… Это и страх самого себя, страх внутреннего зеркала, ужас раздвоения личности в сугубом одиночестве. Что увижу я, если осмелюсь вглядеться вглубь самого себя? Дьявол или облезлая мышь, что страшнее? Этот страх Моего Я порождает создание и воссоздание Я-Другого — вечно присутствующего и жаждущего своего Иного — отсутствующего двойника.

«Маленькое чмо» жаждет настоящей любви, но не получит ее НИКОГДА, поскольку тот, на кого оно так уповает, — не только нереален, но и сам нуждается в ком-то, чтобы
Читать дальше →

Когда я говорю о множестве взглядов на ТО ЧТО ЕСТЬ…
Я всегда говорю об относительных взглядах…
А когда речь идет об Абсолютном Взгляде…

Это не еще «один взгляд» соотносящийся с ними…
Это прозрение к Природе каждого взгляда…
Это прозрение, что все относительные взгляды — АБСОЛЮТНЫ!..

Вчера лег спать. Приснился сон, что я на дискотеке, приснилась Оля Флорет и Бамбука, больше никого не помню. С утра пошел в церковь, потому что из Италии к нам в Захолустье привезли мощи Николая Чудотворца. Очень понравилось, церковь при женском монастыре, монахини старые в капюшонах… Ух, разорвало меня…