Во мне нет интереса делиться историей.
Истрии пробуждения – это блестящие вещи…
Они как птицы летают: Вуууу-у-у-у…
Это не интересно.
***
В понятии «практика» нет практики…
Но в сновидении Вселенной существует некая личность. И если действительно чувствуется расстояние, время и цель – и всё это реально, как-будто бы отдельность реальна, тогда практика – это идея о том, что что-то может двигаться не в том направлении. И есть множество вещей, которые казалось бы можно практиковать, осуществлять… Но ничто никогда фактически не движется, ничто никогда фактически не случается. Это всё — только видимость.
Так что, когда сон закончился… здесь нет направления, здесь нет расстояния, здесь нет времени, здесь…
Это… это… это… это…
Это не слово. Поэтому не важно, как назвать это.
Мы открываем, что всё это — поэзия. СОВЕРШЕННАЯ ПОЭЗИЯ.
Нет расстояния, нет направления, нет практики, нет не-практики. Только видимость, что что-то случается.
И ЭТО делает то, что делает. Этому не нужно помогать.
Во сне ты действительно чувствуешь, что ты должен делать выбор, что ты можешь действовать, принимать решения, и всё такое… Но это сон. Во Вселенной нет никого… Есть только сон отдельности от Вселенной.
Потому что здесь никого нет. Нет ничего существующего, как что-то отдельное.
Так что, то, что я буду делать – я буду делать.
Но это будет только видимость.
Евгений, приветствую!
Произошло нечто, что я назвал — «я проснулся».
ЭТО ПОНИМАНИЕ НЕ ПОКИДАЕТ МЕНЯ, ЧТО Я ПРОСНУЛСЯ!!!
ЧЕГО ВЫ МНЕ РАНЬШЕ НЕ СКАЗАЛИ, ЧТО Я СПАЛ!
Все просыпайся, да просыпайся! А нужно-то было просто проснутся, а не просыпаться. Это проще всего! Но для этого ничего нельзя сделать. Я много чего делал в жизни, занимался, но это все не имеет непосредственного отношения. Это совсем даже наоборот — ничего не делание. Не могу объяснить… это вроде бы как и делание чего-то, но в тоже время неделание ничего, потому что ничего и нету… получилась словесная ерунда… ну и пусть.
Что, если все, что когда либо говорили о том, как быть «одним из» — неприменимо к ТЕБЕ?
Что, если все эти «исторические заметки», которые прибыли сюда, в такую вот кучку перед тобой и ты думаешь «таак, давайте-ка, ммм..., боже мой, что с этим делать-то?» — что, если все они никак к ТЕБЕ не относятся?
Что, если ЭТО — настолько СВЕЖО, настолько УНИКАЛЬНО, что ничего из того, о чем говорят другие люди — не имеет к ТЕБЕ никакого отношения?
В издательстве Ганга наконец вышла эта потрясающая книга-исповедь…
Автор этой книги осужден на пожизненное заключение, но сам он Видит это иначе: не он находится в тюрьме, а тюрьма в нем — и что по сути он свободен. Эта книга об этом непосредственном Видении, открывшемся ему в тюрьме, и о подлинной человечности. Безыскусное, но выстраданное повествование человека, созревшего для того, чтобы свободе предпочесть Свободу.
Главы из книги.
Ум-привычка
Время от времени мне досаждает и меня забавляет то, что я называю умом-привычкой, который я представляю себе в виде тележки для покупок, заполненной подержанными вещами и прочим хламом из прошлого. Как бомж, я повсюду катаю ее с собой, зная, что это все, что у меня осталось от этого «я», за которого я иногда себя принимаю.
Временами меня приводит в смятение то, насколько этот ум-привычка настойчив, и бывали моменты, когда я ощущал себя подавленным им и так себя бранил за это, что впадал в настоящий ступор отвращения к самому себе – что по сути было старой привычной моделью поведения, к которой я на удивление часто возвращался. А сегодня он проявляется как своего рода болтовня бог знает с кем, мелодрама на автопилоте – такая близкая и знакомая и вместе с тем такая же чуждая моей природе, как тот сериал, который я в настоящее время не смотрю по телевизору.
Он такой невнимательный, этот ум-привычка! Временами он само воплощение забывчивости и впутывет меня в дурацкие ситуации. Погруженный в шквал мыслей, я однажды взял не тот тюбик и выдавил на свою зубную щетку аккуратную полоску крема от геморроя. А недавно, к собственному ужасу и изумлению, я поймал себя на том, что собираюсь помочиться в мусорный бак вместо унитаза – почему, не знаю. И за все эти годы я дважды выходил из столовой на улицу и шел по направлению к корпусу, где находятся камеры, неся в руках тюремный поднос для еды – что здесь равнозначно тому, как если бы вы «на воле» вышли в сомнамбулическом состоянии из ресторана с тарелкой в руках.
Самоисследование — это игра в «русскую рулетку»!
И безусловно, прелесть ее в том…
Что она не может длиться вечно!..
Однажды «вы» просто заканчиваетесь!..
Ты носишь сов в своих карманах,
Как носишь ветер за спиной.
Их крик таинственно-туманный…
Ведь ты не дружишь с головой.
Здесь застывает напряженье,
Здесь снова оседаешь «ты»,
Лишь только вырвется движенье
Из неподвижной пустоты.
И тело, что не помнит боли –
Себя не знающий глоток…
Здесь призраки – пустые роли.
И в каждой точке — свой исток.
Ты одеваешь мир в оковы.
На безграничное взглянуть
Тебе б… Но могут только совы,
Смотреть и шею не свернуть.
В начале, когда я размышляла о Просветлении, я радовалась этим воодушевляющим мыслям,
Подобно тому, как маленький ребёнок радуется волшебному цветному фейерверку в небе,
Такому манящему и непостижимому, от которого невозможно отвести взгляд.
Позже, когда я думала о Просветлении, оно было чем-то святым и бесконечно трудным,
Связывалось с неустанным усилием, ожиданием, опустошением и всеми обнажившимися ранами.
Я видела в нём продолжение всей своей очевидной сути, уходящее куда-то за горизонт…
Сейчас, когда я думаю о Просветлении, мне хочется стошнить им в карман какому-нибудь умнику,
Воспевающему эту популярную концепцию, как радужную перспективу для некого «меня».
Но, вскармливаемая с таким трепетом надежда, кажется застряла у меня в горле.
Да простит меня любимый Гуру Ринпоче, но что-то оно так написалось после него…
Я чувствую, что невозможно мне сейчас понять его правильно. Но всё это так близко и так живо… и так ощутимо каждое слово, как дождь, падающий мне на лицо.