Джефф Фостер

Вы не можете получить то чего вы хотите, никогда.

Желание само по-себе разрушает возможность когда-нибудь иметь то что вы хотите, потому что желанию крайне недостаточно того чем вы хотите овладеть. Желание это недостаточность. Вы пытаетесь использовать механизм желания чтобы положить конец недостаточности, но любое облегчение временно и вскоре возвращается недостаточность, которая подпитывает желание. Это порочный круг.

Желание подразумевает что что-то может быть захвачено кем-то и попасть ему в собственность. Но кто может когда-либо захватить, и кто может когда-либо владеть?

Есть только это, только то что происходит, только существующее возникновение всего. И это никогда не может быть захвачено, потому что это не вещь среди других вещей, но открытое пространство, всеобъемлющая вероятность всех вероятностей в которой возникают все вещи. Это не может быть захвачено, потому что это не “это”.

Если по-честному, мы в действительности не хотим того чего мы хотим.

Читать дальше →

То, что вы есть не заинтересовано в том, чтобы в будущем стать просветлённым и не заинтересовано в том, чтобы делиться историей о «моём просветлении» (или о его отсутствии!), случившемся в прошлом. Ибо то, что вы есть — это свет жизни, извечно присутствующий, всегда в положении «вкл», вечно про-светляющий это мгновение, в точности так, как есть. Даже в боли, даже в скуке, даже в печали, это про-светление всегда здесь. Это — простите мне эту поэтическую вольность — ваш самый интимный друг.

Что значит принять данный момент таким, какой он есть, во всей его полноте? Это означает безусильное видение того, что каждая мысль, каждое ощущение или чувство, которое сейчас появляется, уже было принято и включено в присутствующую осознанность — иначе оно просто не появилось бы в том виде, в котором оно уже есть. И это не является деланием, это — видение, то есть простое распознавание того, что является истинным, присутствующим и живым. Это глубокое приятие вовсе не означает, что вы становитесь пассивны, бессильны, неактивны и оторваны от жизненных реалий. Как раз наоборот. Глубокое приятие является источником всего творчества. Из глубокого приятия естесственно проистекает «совершенное действие» (как говорят буддисты). Это жизнь без центра.

То, что ты есть никогда не страдает, даже посреди боли, никогда не боится, даже посреди страха и никогда не желает чего-то большего, чем то, что есть и так как есть. То, что ты есть не заинтересовано ни в просветлении, ни в богатстве, ни в успехе, для него не существует истории о себе, как о ком-то непросветлённом, жалком или бесперспективном. Всё страдание существует для мнимого «я», всё страдание — это история обо «мне», всё страдание — это по сути своей сопротивление данному моменту. Но то, что ты есть не может сопротивляться таким же образом, потому что оно ЕСТЬ всё, что появляется, включая всё то, что «тебе» не нужно или не нравится. Поэтому данное послание не отрицает человеческое страдание, оно указывает на возможность конца этого страдания ровно там же, где оно и начинается — здесь и сейчас.

Простое исследование: мысли приходят и уходят. Являетесь ли вы мыслями, которые приходят и уходят? Ощущения появляются и исчезают. Вы — эти ощущения? Звуки, чувства, запахи — танец. Являетесь ли вы этими звуками, чувствами, запахами? Продолжайте смотреть: у вас есть хоть какой-нибудь способ действительно отделить то, чем вы являетесь от этих мыслей, ощущений, чувств? Есть ли хоть какой-то зазор между тем, чем вы являетесь и тем, что появляется? Или есть только близость со всей жизнью? Не отвечайте сразу «да» или «нет». Не обращайтесь к уму (мыслям) за ответами — ум приходит и уходит. Смотрите на то, что действительно происходит.

Жизнь здесь для того, чтобы разбивать ваше сердце снова и снова — до тех пор, пока вы не поймете, что разбитое сердце — это тоже жизнь. И тогда ваше сердце больше не может быть разбито. И не может быть собрано обратно. Тогда вы стоите перед жизнью полностью обнажённым, мгновение за мгновением, зная, что может произойти что угодно и чем бы это ни было — всё в порядке, даже посреди совершеннейшей опустошённости, которая, конечно же, есть опустошённое совершенство. Это свобода за рамками слов.

Океан не воюет со своими волнами. Не существует волны, способной поставить под угрозу тотальность Океана. Свет не воюет с темнотой — темнота не может чем-то угрожать свету. Сознание ни с чем не воюет. Оно ничему не противится — оно не является противоположностью чего-либо — только мысль видит противоположности. Всему дозволяется возникнуть и раствориться в огромнейшем, океаническом, открытом пространстве, которое есть вы, точно также, как всем волнам дозволено подниматься и ниспадать в Океане, который остается непобеспокоенным, всегда. Волны могут подниматься и обрушиваться, но в глубинах Океана — тишина. Тишина и знание.

«Где мой настоящий Дом? Когда же закончится моя боль?» — спрашивает истосковавшийся по дому искатель. «Ты уже дома», отвечает Жизнь, «даже среди всей твоей боли». «Но я не вижу этого прямо сейчас!», отвечает ищущий. «Конечно не видишь», говорит Жизнь. «Так и перестань пытаться увидеть это в будущем. Просто расслабься в переживании текущего момента, заключающегося в том, что ты не можешь увидеть. Распознай, что ты Дома — даже когда пребываешь в этом ощущении тоски по Дому, даже в этой растерянности, даже в этих неудачных попытках избежать текущего момента. Для кого появляется это всё прямо сейчас?»

Когда я не распознаю кто я есть, я обращаюсь к миру в поисках завершённости чего-то под названием «я», и я отвергаю всё, что воспринимаю как угрозу этой завершённости. Другими словами, в надежде на будущее избавление, я иду войной против текущих переживаний. Но в распознавании себя как бескрайнего открытого пространства, которое безусловно охватывает все формы, присутствует видение того, что мир не может завершить меня — но теперь он также не может сделать меня незавершённым. И вот, наконец, я свободен бесстрашно любить проявленность вещей, таких какие они есть, а не таких, какими я хотел бы, чтобы они были — и я обнаруживаю подлинную завершённость как текущий момент — в точности такой, какой он есть.