«Ипохондрия есть жестокое любострастие, которое содержит дух в непрерывном печальном положении.»

Ты размышляешь о своих действиях и взвешиваешь, насколько они были правильными или неправильными. Возможно, Ты думаешь, что в следующий раз все сумеешь сделать правильно. Или избежать неправильного. Для этого Тебе сначала нужно оценить уже произошедшее. Поэтому Ты всегда — сам Себе судья. Постоянно судишься с самим Собой. Безумец!

Это «Страшный Суд». Он всегда здесь.

Вечный судья, судящий самого Себя. Судья, который вечно сомневается в том, что Он сделал. Он постоянно спрашивает Себя, в чем смысл всего того, что здесь происходит.

И если Ты страдаешь от этого — так что же? И если ощущаешь Себя виноватым — так что же? Ты виноват. Кроме Тебя, больше некому было заваривать всю эту кашу. Ты единственный виновный. Совершенно невинным образом, конечно. Ни Бог, ни родители, ни сосед, ни обстоятельства, на которые можно было бы спихнуть вину за то, что Ты есть то, что есть и как есть. Потому что Ты — Первооснова всего Бытия. Большей вины не бывает.

Это покой безвыходности.

Ты крайне страдаешь оттого, что не можешь принять этого. Но не оттого, что виновен. Ты виновен по-любому. Даже в том, что не принимаешь того, что страдаешь из-за этого.

Значит, Ты — бедный страдалец. Жалеющий «себя». К сожалению, страдающий — это всегда «кто-то», а этот «кто-то» абсолютно неуместен.
И это — абсолютная невиновность. Абсолютная невинность. Совершенная девственность Твоей природы.
Ее Тебе никто не может дать. И никто не может отнять ее у Тебя. Ты являешься ею.

Обстоятельства никогда не сделаются столь совершенными, чтобы наступил покой. Слава Богу! Только представь Себе, что покой можно было бы сотворить. Тогда Ты впал бы в зависимость от спокойных условий. Что это за покой, которому требуются спокойные
Читать дальше →

Прости себя за нелюбовь.
За то, что вдох сменяет выдох.
За то, что слишком много слов
И неоправданных ошибок.
Прости себя за всю вину.
За то, что мир построен криво.
За бесконечную войну.
За то, что мы пока что живы.
Прости себя, что не простишь,
Ни боль, ни жалость, ни унынье.
Прости себя, что ты кричишь,
Когда вбивают в душу клинья.
Прости, пусть нечего прощать.
Пусть нет вины и нет прощенья.
И не придётся отвечать
За то, что нет без света тени.
Прости себя, что всё любовь
И с Богом не было разлуки.
Но каждый раз, рождаясь вновь
Мы плачем.

Когда ты назначаешь…
Ответственным за иллюзию — Бога…
То самым реальным являешься ты, отдельный от Бога и иллюзии

Когда ты назначаешь…
Ответственным за иллюзию — Бога…
Бог становится иллюзорным…
А иллюзия — реальной…

Ты не можешь…
Ни как не можешь заставить себя
сделать это…
Все говорят, и ты также считаешь
что это нужно делать
Но ты не можешь…
Что же с этим делать…
Ты не можешь делать эту работу
Не можешь любить эту женщину
Не можешь общаться с этими людьми
Не можешь радоваться
или не можешь злиться, когда это нужно
Не можешь написать стихи,
или спеть эту песню
Ты не можешь заставить себя
кушать это блюдо, приготовленное
для тебя с любовью
Ты не можешь ничего…
Но можешь то что уже смог…

Пустая коробка,
за стенками грёзы,
наполнить себя б,
и блевать красотой,
бросаться гюрзой
в акварельные грозы,
чтоб только не быть пустотой…
молчать за стеклом
опустевшей бутылки,
и тухнуть окурком,
дымясь на ветру
в эротичном изгибе,
агонизирующими струйками
наполнить картонную чашу сию б.

За вознёй по дому вдруг снова ощутила этот спазм…
чувство отдельности…
Остановилась…
Вдруг не захотелось отталкивать его…
Потянулась к нему… обняла себя…
Слёзы ручьём…
Я люблю…
себя…
Весточка от Бога…
Спасибо…

Я поднималась по лестнице в метро и вдруг в меня словно выстрелили. Я вся сжалась, я испугалась впервые в жизни всерьез пришедшей мысли: я не хочу жить.

Я оглядела внутренним взором стены моей тюрьмы. Всю жизнь я двигаюсь от стены к стене… и всю жизнь чувствую вину, за которую отбываю наказание.

Когда-то я, подобно многим, старалась расположиться здесь поудобнее. Евроремонт, обои, дорогая сантехника… Но однажды я с ужасом поняла: даже с золотым унитазом — я в тюрьме!

Я пыталась заслужить амнистию примерным поведением. Не дали. Сколько ни старалась, как ни служила…

Я решила бежать. Ободрала все свои дорогие обои, изучила каждый кирпич в стенах сознания. Я находила тайные ходы, я прорывалась наружу! Я летала в эйфории… до следующей стены, которая просто была немного дальше. И снова эти кирпичи. И с каждым кирпичом отчаяние возрастало: выхода нет.

Я решила искупить вину. Я стала наказывать себя. Сильнее. Еще сильнее. Я лишилась всего — свободы, радости, удовольствия, денег, здоровья, любви и надежды. Не помогло. Я только стала виноватой еще и за свои мучения.

И вот я лежу на полу в своей темнице и тихонечко скулю от бессмысленности, безвыходности и тоски. От невозможности никаким способом выбраться и спастись. С завистью поглядывая на тех, кто с увлечением покупает в свою камеру новый унитаз. А я то чую, что даже смерть — не выход.

И вдруг кто-то постучал в дверь камеры и позвал:
— Эй, выходи! Хватит уже сидеть там. Ты же невиновна!
Я закричала в ответ:
— Да как же выйти?! Я не смогла это сделать за всю жизнь! Я перепробовала все!
— Так что тут такого: открой дверь и выходи!
— Я заперта.
— Ну так открой!
— У меня нет ключа, меня же заперли!
— Кто запер?
— Я много думала об этом. Мне кажется, это Отец наказал меня за отделение. Я ушла, я хотела сама! И вот мой мир — тюрьма! Он так жесток… Я пыталась заслужить прощение, вымолить его, выстрадать… но Он непреклонен.
— Подожди, подожди. Отец — не мог тебя обвинить. Это
Читать дальше →