Мистическое христианство

Слова преподобного Симеона Нового Богослова о молитве.
Не может быть, чтобы плод земной созрел без теплоты солнечной. Пусть семя прозябнет во время зимы и весною прорастет и даст ствол, но если все время будет стоять пасмурное и холодное, то никак не созреет плод его. Это будет произрастание ни к чему негожее и безполезное, лучше бы ему совсем не прорастать. Таким же образом и тот, кто не согревается теплотою умного Солнца – Христа Господа, посредством молитвы, как должно совершаемой, не может получить зрелого плода духовного, то есть сладости и пользы от чтения своего.
Много потребно времени и труда, более мысленного, чем телесного, на то, чтобы сначала научиться молиться как должно, а потом, научившись, продолжать молиться. Почему и Апостол заповедует нам воспевать и петь Богу, всегда сердцем, и не устами одними (Еф.5,19). Поелику уста говорят от избытка сердца, о надобно так устроиться, чтоб и молитва устами произносимая, произносима была от избытка сердца. А это бывает, когда в нас сердце чистое созидается, божественный дух правый обновляется, и восприемлется радость спасения Божия, каковая радость рождается от общения и причастия Христу, а утверждается потом благодатию Духа Владычного, по слову пророка, который сперва сказал: сердце чисто созижди во мне Боже и дух прав обнови во утробе моей, а потом: воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя, чтоб духи злые ни с какой стороны не могли своими искушениями и прилогами колебать движений и помышлений душевных. Когда душа будет в состоянии молиться показанным способом, тогда возможно, чтобы от таинственных лучей божественного просвещения, нисходящих в молящегося во время молитвы и ради молитвы, созревало, то есть было в сладость приемлемо и пользу приносило то, что он вычитывает и понимает.
Как для тела необходимо потребен воздух, чтоб дышать, так для души потребно непрестанное памятование о Боге, то есть молитва.
Итак, прежде всего надлежит сделаться верным и с Богом примириться и содружиться, испросив у Него отпущение всех прежних грехов, словом, делом и помышлением соделанных. Душа, с Богом примирившаяся и содружившаяся, бывает кроткою, смиренною и сокрушенною. Это и служит признаком примирения и содружения с Богом. Ибо Бог обыкновенно эти первые дает дарования верующим, то есть кротость и смирение. Душу же кроткую и смиренную уже не борют демоны, как прежде, ни сластолюбием, ни сребролюбием, ни славолюбием, и таким образом чрез эти два дарования Христовы душа обретает покой и не бывает смущаема никакими чуждыми и неуместными помыслами. Таковая душа и молится как подобает, то есть со страхом, благоговением и вниманием, а не одними устами. И это невозможно ни для какого человека, ни для мирянина, ни для монаха, ни для отшельника, ни для клирика, ни для диакона, ни для священника, ни для архиерея, если душа каждого из них не соделается причастницею Святого Духа, по мере веры их во Христа: ибо никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор.12,3).
Истинно кланяющиеся Богу Духом кланяются и Духом молятся. А где Дух Господень, там свобода
Читать дальше →

Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день.

Господи, дай мне вполне предаться Твоей святой воле.

Господи, на всякий час этого дня во всем наставь и поддержи меня.

Господи, какие бы я ни получал известия в течение этого дня, научи принять их со спокойною душою и с твердым убеждением, что на все есть Твоя святая воля.

Господи, открой мне волю Твою святую для меня и окружающих меня.

Господи, во всех моих словах и помышлениях Сам руководи моими мыслями и чувствами.

Господи, во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобою.

Господи, научи правильно, просто, разумно обращаться со всеми домашними и окружающими меня, старшими, равными и младшими, чтобы мне никого не огорчить, но всем содействовать ко благу.

Господи, дай мне силу перенести утомления наступающего дня и все события в течение дня.

Господи, руководи Сам Ты моею волею и научи меня молиться, надеяться, верить, любить, терпеть и прощать.

Господи, не дай меня на произвол врагам моим, но ради имени Твоего святого Сам води и управляй мною.

Господи, просвети мой ум и сердце мое для разумения Твоих вечных и неизменных законов, управляющих миром, чтобы я, грешный раб Твой, мог правильно служить Тебе и ближним моим.

Господи, благодарю Тебя за все, что со мною будет, ибо твердо верую, что любящим Тебя все содействует ко благу.

Господи, благослови все мои выхождения и вхождения, деяния дел, слова и помышления, удостой меня всегда радостно прославлять, воспевать и благословлять Тебя, ибо Ты благословен еси во веки веков. Аминь.

Все более утверждаюсь в мысли, что апостольское христианство, которое ныне официально представлено как ересь катаров-альбигойцев-патеренов-вальденсов-богомилов и т.п., а у нас к ним близки стригольники — было полностью уничтожено церквами, которые пошли на полный контакт с государством.
Это, во-первых, Римская церковь, учредившая инквизицию именно для борьбы с упомянутыми общинами верных, а во вторых все остальные христианские деноминации, которые встроились в государственные структуры и стали, таким образом, одной из форм государственного управления; часто — самой важной формой госуправления.
Неизбежно приходит на память фраза из Откровения Иоанна:
«И дано было ему (зверю из моря с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные) вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира». (гл.13)
На эти слова мало кто обращает внимание, а если обращает, то истолковывает их как угодно, кроме прямого смысла.
Вместе с тем, я далёк от того, что бы «ставить крест» на современных официальных про-государственных церквах, т.к. дух дышит, где хочет, и конечно, в этих церквах есть немало людей знакомых с благодатью Духа Святого.
Очевидно, что Иисус Христос имел ввиду именно ситуацию в про-государственных церквах в известной притче о пшенице, и плевелах, которые могут быть и будут разделены только при кончине эона по время сбора урожая.
Так что, как написано в Откровении Иоанна:
«Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его».

В том, что апостольские церкви были полностью уничтожены, как ни печально, удивительного нет. Удивительно то, что они сумели продержаться так организованные
Читать дальше →

1. Сочувствовать — вовсе не значит соучаствовать в страдании; именно это ты по–видимому отказываешься понимать. Эго толкует сочувствие как сопереживание, используя его в формировании особых отношений, где все партнеры — соучастники в страдании. Способность сопереживать весьма полезна для Святого Духа, но при условии, что ты Ему позволишь использовать ее по Его собственному усмотрению. Ведь путь Его совсем иной. Страдания не понимая Сам, желает Он, чтобы и ты учил: оно непонимаемо. Соотносясь через тебя с другим, Он не общается с его эго через твое. Он не соединяется в страдании, зная, что боль не исцелить иллюзорною попыткой к ней приобщиться и ее утешить, разделив иллюзию.
2. Прекрасным доказательством того, что соучастие в трактовке эго пагубно, может служить тот факт, что оно применимо лишь к узкому кругу проблем и лиц. Их эго выбирает и с ними соединяется. Однако оно поступает так всегда с одною целью — упрочить самое себя. Отождествляя себя с тем, что ему кажется понятным, эго видит в нем самое себя и увеличивается, разделяя себе подобное. Не обманись этим маневром; эго всегда сочувствует, чтобы ослабить, а ослабление — всегда атака. Тебе неведом смысл сочувствия. Зато в одном ты можешь быть уверен: если ты молча сядешь подле страждущего, позволив Святому Духу прийти через тебя, твое сочувствие окажется куда сильнее и будет разрастаться в силе, а не в слабости.

Читать дальше →

Выдержка из

Слова подвижнические: О чистой молитве

Молитва есть моление и попечение о чем-либо и вожделение чего-либо, как-то: избавления от здешних или будущих искушений, или вожделение наследия отцов, притом моление, которым человек приобретает себе помощь от Бога. Сими движениями и ограничиваются движения молитвенные. А чистота и нечистота молитвы зависят от следующего: как скоро в то самое время, как ум приуготовляется принести одно из сказанных нами движений своих, примешивается к нему какая-либо посторонняя мысль или беспокойство о чем-нибудь, тогда молитва сия не называется чистою, потому что не от чистых животных принес ум на жертвенник Господень, — то есть на сердце — этот духовный Божий жертвенник. А если бы кто упомянул об оной, у отцов называемой духовною, молитве и, не разумев силы отеческих изречений, сказал: «Сия молитва в пределах молитвы духовной», — то думаю, если точнее вникнуть в это понятие, хульно будет сказать какой-либо твари, будто бы вполне преклоняется духовная молитва. Ибо молитва преклоняющаяся ниже духовной. Всякая же духовная молитва свободна от движений. И ежели едва ли кто молится чистою молитвою, то можем ли что сказать о молитве духовной? У святых отцов было в обычае всем добрым движениям и духовным деланиям давать именование молитвы. И не только отцам, но и всем, которые просвещены ведением, обычно всякое прекрасное делание вменять почти за одно с молитвою. Явно же, что иное дело — молитва, а иное — совершаемые дела. Иногда сию, так называемую духовную молитву в одном месте называют путем, а в другом — ведением и инде — умным видением. Видишь, как отцы переменяют названия предметов духовных? Ибо точное значение именований установляется предметами здешними, а для предметов будущего века нет подлинного и истинного названия, есть же о них одно простое ведение, которое выше всякого наименования и всякого составного начала, образа, цвета, очертания и всех слагаемых имен. Поэтому когда душевное ведение возносится из видимого мира, тогда отцы в означение оного употребляют какие хотят названия, так как точных именований оному никто не знает. Но чтобы утвердить на сем ведении душевные помышления, употребляют они наименования и притчи, по изречению святого Дионисия, который говорит, что ради чувств употребляем притчи, слоги, приличные имена и речения.Когда же действием Духа душа подвигнута к Божественному, тогда излишни для нас и чувства, и их деятельность, равно как излишни силы духовные душе, когда она, по непостижимому единству, соделывается подобною Божеству и в своих движениях озаряется лучом высшего света.

Наконец, поверь, брат, что ум имеет возможность различать свои движения только до предела чистой молитвы. Как же скоро достигает туда и не возвращается вспять или не оставляет молитвы, — молитва делается тогда как бы посредницею между молитвою душевною и духовною. И когда ум в движении, тогда он в душевной области; но как скоро вступает в оную область, прекращается и молитва. Ибо святые в будущем веке, когда ум их поглощен Духом, не молитвою молятся, но с изумлением водворяются в веселящей их славе. Так бывает и с нами. Как скоро ум сподобится ощутить будущее блаженство, забудет он и самого себя и все здешнее, и не будет уже иметь в себе движения к чему-либо. Посему некто с уверенностию осмеливается сказать, что свобода воли путеводит и приводит в движение посредством чувств всякую совершаемую добродетель и всякий чин молитвы, в теле ли то или в мысли, и даже самый ум — этого царя страстей. Когда же управление и смотрение Духа возгосподствуют над умом — этим домостроителем чувств и помыслов, — тогда отъемлется у природы свобода и она путеводится, а не путеводит. И где тогда будет молитва, когда природа не в силах иметь над собою власти, но иною силою путеводится сама не знает куда и не может совершать движений мысли о чем бы ей хотелось, но овладевается в этот час пленившею ее силою и не чувствует, где путеводится ею? Тогда человек не будет иметь и хотения, даже, по свидетельству Писания, не знает, в теле он или кроме тела (2Кор.12:2). И будет ли уже молитва в том, кто столько пленен и не сознает сам себя? Посему никто да не глаголет хулы и да не дерзнет утверждать, что можно молиться духовною молитвою. Такой дерзости предаются те, которые молятся с кичливостию, невежды ведением, и лживо говорят о себе, будто бы когда хотят, молятся они духовною молитвою. А смиренномудрые и понимающие дело соглашаются учиться у отцов и знать пределы естества, не дозволяют же себе предаваться таким дерзким мыслям.

Батюшка любил рассказывать следующий эпизод из жизни прп. Пахомия Великого. Когда в одном из монастырей, над которыми преподобный начальствовал, братия поставила красивые ворота и с восторгом стала показывать их ему, то он приказал привязать к одному из столбов, на которых висели ворота, веревку и тянуть до тех пор, пока те не перекосились. Братия расстроилась и недоумевала, но преподобный ответил, что стыдно монаху привязываться к вещам. Батюшка всегда и во всем строго придерживался этого правила.

P.S. Мне очень хотелось пересказать эту историю по-другому. Пожалуй, я это сейчас сделаю. Простите меня, батюшка Никон и Алексей Ильич Осипов, который составлял эту книгу!

Вариант от Землянина.

Видит прп. Пахомий Великий — в одном из монастырей монахи сделали ну просто великолепные ворота. Собрал он их и говорит: Какие же у вас изумительные ворота, братцы!

А они ему: Где?!!! Ах, это… да просто ворота. Обычные. Чтоб заходить-выходить.

И всё. Ворота остались на месте — такими как были:))

Скорбями обучается каждый человек, которого благоволил Бог приблизить Себе. Скорби действуют подобно vomitivum (рвотное средство. – прим. ред.), извергая из внутренности зло и обличая его пред подвижником, да исцелится покаянием.

Я есть свет мира;
прощение — моя функция.
Я исполняю ее,
чтобы стать счастливым.