Моя версия — чувства — это отклик организма на происходящее, эмоция — реакция на мысли. Хотя ведь происходящее само по себе нейтрально, но в зависимости от того, как оно описывается, т.е по сути от мыслей по этому поводу будет и реакция. Тогда получается, что по-любому чувственное тело реагирует на мысли… Ну тогда можно сказать, что чувство — это более постоянное, длительное переживание, а эмоции более интенсивное и короткое. По -моему первым идет чувство, оно как бы не замечается, а затем мысли по поводу и уже эмоции, затем опять мысли и опять эмоции. И как бы заворачиваются в такой клубок взаимосвязанный между собой.
Помогите разобраться. Зачем? Видимо чтобы размотать клубок из мыслей и эмоций, чтобы туда не втягивалось все вниманиею

Однако сознание строчит дуплетом мышление.

— Зачем тебе просветление. Хватит и покоя.

СОН

Лунный свет падает в изножье моей кровати и остается лежать там подобно большой мерцающей мраморной плите.

В такие ночи, когда полная луна идет на ущерб и правая ее сторона начинает заметно западать — как лицо стареющего человека, щеки которого покрываются морщинами и мало-помалу вваливаются, — меня охватывает смутное мучительное беспокойство.

Я не нахожу себе места, не сплю и не бодрствую, и в этом зыбком, сумеречном состоянии полусна-полуяви предо мной оживают разрозненные и бессвязные фрагменты воспоминаний, как будто что-то давно преданное забвению и уже погребенное в глубинах памяти взывает ко мне из бездны времен; смешиваясь с недавними впечатлениями от прочитанного или услышанного — так сливаются в один поток струи различной окраски и прозрачности, — эти призрачные реминисценции далекого прошлого бередят мне душу щемящей неизбывной тоской.

Перед тем как лечь спать, я читал жизнеописание Будды Гаутамы, и в моем сознании вновь и вновь, в тысячах различных вариаций, всплывает один и тот же эпизод:

Читать дальше →

Причиной того что вы приехали к друзьям на вечеринку являются динозавры. Ведь без них не было бы бензина для вашей машины. Спасибо Карлу Ренцу. Все связано со всем. Любой объект имеет причину. И эта причина само существование.

Что же тогда является причиной существования? Если само существование похоже на идеальный клубок причин и следствий, которые бесконечно разворачиваясь обуславливают друг друга, то можно ли найти причину? Если каждая песчинка является следствием возникновения всех остальных песчинок, то не является ли она их причиной? Возможно ли убрать эту песчинку не разрушив существование (целого)? Причина и следствие самообусловлены. Где же тогда они возникают? В осознаниии?

Причины и следствия осознаются, но можно ли отделить осознание от осознавания? Можно ли вставить лезвие между объектом и его осознаванием если неосознаваемая песчинка не существует для осознания? Ести ли разница между печинкой и осознанием если осознание песчинки и есть место где она возникает? Осознаваемая песчинка и есть место. Осознание и есть песчинка.

Круг замкнулся. Тушим свет. Или зажигаем. Все по кругу. Нечего просветлять, потому что некого, и некогда. То что есть, есть.

Привет дорогой мастер Дракон!
Читать дальше →

Сегодня узнала о себе многое на сатсанге у Дракона.
ОКАЗЫВАЕТСЯ!!! Что Муха, случайно накакавшая на объектив моего телескопа, даже не подозревала, что накакала в моей жизни ЦЕЛУЮ ГАЛАКТИКУ В СОЗВЕЗДИИ ОРЕОНА…
и угораздило же её бедную на такую роль «ОСКАРА».

Часто бывает, что когда говорят об исследовании, особенно на начальной стадии поиска, то само исследование превращается в какую то манию, точнее во что то, что надо достигнуть любой ценой, кажется что это что то, что может освободить от страданий, но само исследование-это не что то что можно достичь или получить, это интерес, это как исследовать дерево-дерево растет над землей это очевидно, но можно по исследовать: что дает жизнь дереву, ведь очевидно что есть и корень, через который может питаться и расцветать.И разве здесь может быть плохо от этого исследования и разве это бремя? Плохо только от того, что это превращается в некую модель достижения для Меня.)

Этот отрывок из Пелевина кажется мне невероятно глубоким. Почитайте — и, может, у вас тоже, как у меня, возникнет больше вопросов, чем ответов…


Маша опустила взгляд и поняла, почему ангел загрустил: на месте мерцающего розового коридора появился круг темно-коричневого цвета, при одном взгляде на который делалось ясно, что он не ведет никуда вообще.
А затем, не успев даже сообразить, зачем она это делает, Маша поглядела в донышко шампанской бутылки — словно чтобы увидеть свое отражение.
Себя она не увидела.
Зато она увидела прячущегося в нише ангела.
Тот резво дернулся в сторону, пытясь выскочить из луча ее внимания, но было уже поздно — Машин взгляд припечатал его к месту.
— Это ты???
Ангел все еще рвался прочь, но Маша поняла, что теперь ему не уйти — отразившись, он потерял свою магическую силу, как перед этим надпись на спичечном коробке. Подхватив ангела лучом своего внимания, как магнитом, она прочно удерживала его перед собой.
— Это ты? — повторила она.
— Да, — ответил ангел.
— А почему я раньше тебя не видела? Вот таким?
— Потому, — сказал ангел, — что увидеть меня таким можно только с помощью моего собственного зрения.
Хоть ангел уже никуда не мог выскользнуть из ее взгляда, неожиданную зыбкость вдруг проявил окружающий мир. Чем дольше Маша смотрела на ангела, тем бледнее делалась гостиничная комната, и вскоре перед ней осталась только парящая в синей тьме крылатая фигура.
Юное лицо ангела вполне могло быть и мужским, и женским. Золотые волосы на его голове были собраны в подобие полумесяца, на одном конце которого что-то переливалось и блестело — это, наверно, можно было бы назвать рогами, если бы по отношению к ангелу было уместно такое слово. Неземной оттенок кожи свидетельствовал, что ангел привык смотреть на солнце из совсем иных пространств, чем люди. Четыре его руки, пальцы которых время от времени замирали в непостижимых мудрах, перемещались так легко, что казались крыльями.
Впрочем, крылья у него тоже были. И еще, как ни странно,
Читать дальше →

Предлагается оставить на время «я» как большое так и маленькое и всякое. Ну есть я и есть. И просто смотреть, что происходит. Вот руки жмакают клавиши, вот текст печатается. Вот проверяется грамматика, вот пришла мысль: пойду чаю налью. Вот передвижение на кухню. Рука схватила печеньку. Сразу в рот её. А, чаю надо налить, чего же в сухомятку? Вот удовольствие от вкуса. Печенька естся, чаем запивается. Вот телефон звонит, бегом в комнату! Вот не успел, прекратились звонки. Чай не расплескался. Простое описывание действий.
Как будто книжку читаешь, или даже пишешь :)

А теперь об тяжело больном: где тут «мне плохо»? где тут «я такой депрессивно пупырчатый»?
Где печеньки? — какие печеньки? — это ты съел! — они съелись, так получилось.

И всегда происходит описание действий, может даже музыка в голове играть привязавшаяся. Это тоже своего рода «исследование» или игра в «писателя — описателя».

Если и не избавит от программы авторской, то отвлечёт на время от «я такой нисщасный ажпомираю немогу».

В противном случае придется смириться с тем что есть. И ждать когда снизойдёт «милость» и всё разрулится само. Вдруг после 40 лет попыток не убить ближнего исчезнет ненависть и её место займёт
Читать дальше →