Понимание возможно лишь до тех пор, пока существует непонимание. А как только ты решишь, что все понял, так сразу же перестанешь понимать…
Если ты в какой-то момент самонадеянно решишь, что понял уже все и больше понимать тебе нечего, то именно в этот момент ты и останавливаешь свое развитие понимания того, над чем размышлял, и обрубаешь для себя возможность понять больше, чем ты уже понял, а это значит, что ты больше не можешь приблизиться к истинному пониманию.
Чрезвычайно мало можно найти людей, напряженно работающих над пониманием бытия. Однако есть вещи, научиться пониманию которых необходимо, если ты, конечно, хочешь стать истинным человеком, а не двуногим прямоходящим существом, владеющим тем, что с большой натяжкой можно назвать членораздельной речью.
©

как наш сайт.Кого только сюда не заносит.В Тбилиси есть такой район окрайна, его называют Африка.Так вот однажды в маршрутку поднимаются два негра и спрашивают-эта маршрутка едет в Африку?-так там все легли...:)

Обувь я в последние двадцать пять лет ни разу не чинил. Носилась исправно. А тут почувствовал я, что качество ее падает. А может потому что у меня одна пара и я много хожу.
В прошлогодних летних туфлях к концу сезона стелька съехала, сжомкалась и стала натирать ногу. Я попытался ее вклеить по новой, но аккуратно расправить ее внутри туфля с липким клеем «моментом» сложно. Другие клеи я не знаю. В этом сезоне в новых туфлях уже через неделю стелька стала съезжать. На нее нанесен на самом деле даже не клей, а некий слой чего-то с высокой адгезией, потому что, если потянуть за край, она отрывается на ура. А тут иду по улице, вижу кибитку с обувным мастером. Заглянул, спрашиваю, мол, стельку сможете подправить.

— Пакажи, — говорит мастер.
— А туфля на мне, — говорю.
— Снэмай, — говорит мастер.

Снимаю туфлю и отдаю ему, он там начал щупать, а у меня пирожок с капустой остывает. Пока от пирожка откусывал, смотрю, а он уже мою стельку из моей туфли оторвал и, обмакнув кисточку в банку с мутным клеем, мажет. Я говорю, мол, а как я домой пойду, клей то высохнуть должен. Он молчит. Я ем пирожок. Отдает мне башмак.

— Второй такой же, — говорю.
— Снэмай, — говорит.
— А как я домой пойду?

Он молчит, то же самое делает со вторым башмаком.

— Сколько я вам должен? -спрашиваю.
— Ай, ничэго нэ надо.

Протягиваю ему двести рублей двумя купюрами. Он так брезгливо выдергивает одну бумажку и роняет на стол.

— Дайте ложку, обуться,- говорю
— Нэту.
— Спасибо.

Походу пьесы еще заглядывало два человека и он перекидывался с ними словами, а когда они уходили остатки обсуждения их вопросов доставались мне. А про мои чёботы ничего не говорил. А. Спросил, сколько я за них отдал денег в магазине. Мастер. Чо.

С пятницей вас,
Читать дальше →

Я мог бы не проснуться… Ты бы — мог.
А он — уже, опередив собратьев.
Став белизной в основе этих строк,
Баюкает вселенную в объятьях.

Друзья.
Я понял фишку!:))
Все хотят учить.
Идет соревнование с расталкиванием за место пристроиться к тому, кого учат.
А учат все сразу и всех сразу.
Причем если уличить в пристрастии учить, то тут же станешь поучаем, что хочешь учить.
Я давно так не смеялся.
Спасибо Вам за чудесный вечер!
Если это шутка, то спасибо вдвойне.
Но меня волнует вопрос.
В чем состоит такое притягательное и чудесное свойство понятия «учить»?
Почему это так необходимо и так болезненно?
Необходимо для тех кто учит, и болезненно для тех кого учат?
Мне это крайне интересно.

Когда я прочитал эту Сутру, то понял все неправильно.
И делал тоже все неправильно, от чего нажил себе головную боль и состояние ступора.
Под связанностью я понимал то, что мысли каким то образом связывают свободную «природу ума», что ум не может успокоиться, и что следует мысли прекратить, чтобы ум стал «спокойным озером», отстоялся и проявил мудрость.
Короче, как всегда, когда что-то неправильно понимают, я стал ограничивать!
Смотрел вперед мысли, чтобы не допустить её возникновение.
Мы любим ограничивать. То ум, то дыхание, то питание, то движение.
Я наблюдал своих товарищей, которые усиленно занимались пранаямой.
Они там что-то удлиняли, что-то укорачивали.
В общем, после непродолжительной практики, они нарушали отлично поставленный механизм дыхания, как самую первую энергетическую питательную цепочку.
Может у них учитель был плохой, или в книге что не так прочитали.
Последствия были разные. Некоторые попадали в больницу.
Потом врач хороший, профессор в этом деле, мне сказал, что никогда не следует вмешиваться в то, что и без тебя хорошо работает.
И я не стал этой пранаямой заниматься. Я посмотрел на достижения некоторых пловцов, которые могли под водой находиться по долгу, и успокоился.
Но некоторые из них все же занимались какой-то дыхательной гимнастикой, только не праноямой. Эту гимнастику, я не помню как она называется, состряпали европейские врачи специально для ныряльщиков.
Но с умом вышла заваруха.
После года таких практик остановки ума, мои умственные способности ухудшились, болела голова.
Тогда мой учитель физкультуры пояснил мне все просто.
Во-первых, он сказал, что читал эту сутру лет тридцать назад.
И на собственном опыте выяснял все нюансы.
Останавливать ум, это то же, что останавливать печень, сердце или другие органы.
Ум предназначен думать. Это его функция.
А связанность — это совершенно другое.
Есть два рода связанности.
Первая связанность — это связанность самих мыслей в поток.
Вторая связанность — это связанность
Читать дальше →

Только лишь потому, что лишь живой Мастер может транслировать опыт и описать его в словах, которые будут иметь одинаковый смысл для учеников.
Иначе… слова начинают иметь сиысл придаваемый им искателями. А тут кто во что горазд… но как есть)

"– Как только ты перестанешь быть частью танца, – продолжал он, – ты отдавишь партнерше ноги, врежешься в соседнюю пару и твое личное самовыражение станет препятствием для мироздания… Даже Шива танцует, подчиняясь правилам. Разница лишь в том, что его танец происходит в самом центре мира. Но это не значит, что у него больше свободы. У него больше ответственности. От его танца зависят танцы остальных."
Смотритель.

«Теперь я озадачен: если Чжуан-цзы во сне может стать бабочкой, то, возможно, сейчас бабочка уснула и ей снится, что она — Чжуан-цзы».
Цитата.



Когда мне было двадцать лет, я прочитал про бабочку Чжуан-цзы.
И мне стало интересно проделать с собой эксперимент.
Я посоветовался с бабушкой.
Помню, как она держала чашку кофе и поморщилась.
Потом вздохнула, потрепала меня по волосам и сказала:
— Попробуй. Может душа выдохнет, а может жопа шепнёт. Все легче станет…
Чтобы погрузиться в сновидения по максимуму, я решил много спать и очень мало бодрствовать.
Но тело должно было очень уставать, чтобы усталость сваливала меня в кровать, и не давала всякие промежуточные состояния, предшествующие сну.
Или сокращала их до минимума.
У меня было «окно» около полутора месяцев.
Это время было безраздельно моим. Мне не нужно было зарабатывать, мне не нужно было готовить и ходить в магазин (бабушка), мне можно было полностью забить на всю социальную активность.
Я решил в свободное от сна время усиленно бегать. На даче был прекрасный лес, по которому можно было бежать и 20, и 30 км.
И вот мое время распределилось так — я вставал, очень мало и быстро ел, не поддерживал ни с кем разговоров (бабушка мне не мешала) и выбегал в лес.
Бегал я по 20-25 километров. Этого было достаточно, чтобы сжигать калории в большей степени, чем при обычной жизни.
И уставать так, что еле добираться до дома.
На бег, в зависимости от усилий, у меня уходило часа четыре, иногда меньше.
К концу этого периода я сильно натренировался в беге и пробегал быстро. Поэтому увеличивал километраж.
Прибегал, быстро мылся в душе и валился спать.
Больше ничего!
Перед сном и на бегу я проделывал некоторые вещи, которые позволяют возвращаться в один и тот же сон.
В начале снов не было.
Затем они появились. Совсем через небольшое время они стали совершенно складными и логичными.
Еще через некоторое время они как-бы обрели необыкновенную резкость и четкость. Чувства во сне были сильнее, трава
Читать дальше →

Самое лучшее время дня — это семнадцать часов, двадцать минут. В это время я выхожу из маршрутки и иду по улице домой и у меня в это время двоякое чувство: с одной стороны мне хочется домой, там меня ждет ужин и любимый диван, с другой стороны мне хочется задержаться на улице, потому что мне хочется максимально ощутить мягкую майскую погоду с уже не жарким солнцем, пирожок с капустой из пресного теста и мороженное «пломбир 18%» в вафельном стаканчике. Я иду не спеша по улице, лопаю вкусности, рассматриваю прохожих, покупаю пряники и останавливаюсь на развилке двух дорог, дальше можно идти либо по улице, по солнцу, либо по дворам, в тени. Но я не об этом. Я вот о чем:

Когда я еду в маршрутке, до этих семнадцати-двадцати, и о чем-то думаю, кручу головой и рассматриваю щиколотку девушки, которая одета в черные брюки и обута в черные туфли на плоской подошве (в этом что-то есть) и ее щиколотка оттеняется и выделяется этими черными элементами одежды или рассматриваю как другая девушка шоркается в телефоне — ей богу я так не умею, — то в этот момент я вдруг как — то неожиданно делаю такой глубокий вдох и медленный выдох, что все сидящие рядом люди поднимают головы и смотрят на меня, и я удивляюсь и думаю о том, что как мало нужно чему-то, чтобы вывести этих людей и самого себя из
Читать дальше →