Всем моим друзьям спорящим о том какой путь лучше. :)
♥♥♥
Ошо. Из цикла бесед Дао-Путь без Пути.
♥
Два Пути.
Путь утверждающий и Путь отрицающий.
♥♥
«Истина одна — иначе быть не может: ведь существование есть универс, а не «мультиверс». Оно едино, одно. Оно сплавлено воедино. Это — единство. Это — Космос. То, что соединяет универс воедино, и есть то, что мы называем Истиной, Дао или Богом. Дао — не личность, Бог — не личность, но единство, все соединяющее, как нитка гирлянду. Универс — не груда всего отдельного, самостоятельного, как острова. Нет, универс — это одно, вместе… Что-то соединяет его воедино… Он не распадается на части. То, что соединяет его воедино, и есть Бог, Дао.

Читать дальше →

Как-то случайно нарвался на коротенький тест. Ай Кю который. Дубовые вопросы, слов нет. Типа, найди закономерности. Эти квадратики, треугольники. Короче, ответил я на два вопроса всего не помню из скольких. И программа мне говорит, что у меня ай кю как у Буша младшего. Такие вот дела. И как с этим жить теперь…

Пришла мне на ночь глядя такая аналогия.

А всё потому, что я активно занимаюсь саморазвитием, читаю книги, смотрю видео и посещаю тренинги. Часто ловлю инсайты. А в реальности это мало отражается. Я ощущаю рост, а окружающие его не видят.

И вот настал момент, когда я ощутила преграду. Чувствую, что если я ещё хоть немного вырасту, привычный мир треснет, как скорлупа.

И хоть меня в нём много что не устраивает, он всё-таки стабилен. В нём комфортно.

Я чувствую себя ростком, заключённым в твёрдой скорлупе. Точнее, я одновременно и росток, и скорлупа. Я испытываю сильнейшую тягу к росту, и в то же время крепко держу себя в твёрдых рамках, боюсь ослабить хватку.

Смотря на окружающий мир, я замечаю, что многие люди сконцентрированы на своей скорлупе. Они всю жизнь тщательно защищают и укрепляют её, не давая самим себе развиваться.

А что бывает с семенами, которые не проклюнулись, знает каждый…

Грустно…

Но это всё потому, что накопилось во мне слишком много грусти. Нужно её реализовать. Так пусть она выльется в эти грустные посты. Возможно, и кому-то кроме меня они окажутся полезными.

Вон недавно. Думаю вот то что есть, откуда известно что не так должно, ведь скорее всего должно быть так как есть. Нет не в смысле не должно быть лучше хуже и не надо развиваться думать и ждать… этт то же блабла. А вот прям так, то что есть не известно как должно быть. И вот эти шрехи типа, это тоде идеи. Не ну а что? Вот мы про просветление трем. А так получается чтт просветление тож идея. По сути просветление омрачение это состояния одного. При этом для этого явления нет разницы, какой формой являться. А если войны насилие боль страдания должны быть.прям для того чтобы то что омрачено, пробудилось от сна о себе? Все что мы можем знать это многомыслие и информация от других. Возможно что пробуждение и есть потому что есть лмрачение. Как все в мире относительности. И может вообще все происходит не так как мы видим и думаем? Вообще все, в корне прям, в парадигме и сути?
По крайней мере смотрение на все без слов и практика не-я дает четко пустое не шаблонное переживание того что есть, через форму. И вот это, на что смотрим, не очевидно такое как видим. Когда нет слов и это все явления всемирного
Читать дальше →

В ожидании ужина, жаренной картошки с лисичками, я сидел на низком кожаном диване, облокотив локти на стол. Мне нравится сидеть пониже, чтобы быть поближе ртом к тарелке с едой. Я слушал неспешные разговоры собеседников, макал маленькие кубики Пармезана в мёд и отправлял их в рот. После моих борщей и гречневых каш, все за этим столом было гораздо интересней. Хлеб был с чесноком, соль со специями, сахар тростниковый, коричневый, с каким-то необычным привкусом. Вдруг перед моим носом появился маленький, тяжелый, цилиндрический стаканчик, наполненный до верха желтым напитком. «Это настойка, мой друг делает, настаивает водку на каких-то косточках и других прибамбасах», — сказал племянник. Я сделал небольшой глоток и сладкая, приятная на вкус, тягучая жидкость, потекла вниз по груди и в ней стало горячо. «Основной ингредиент — синильная кислота», — подумал я. Еще померещилось что — то цитрусовое. «Вкусно!» — похвалил я напиток и сделал еще один глоток. Люблю я всякие такие истории с этими настойками. Я хоть и не пью, но продегустировать сладкую, вкусную, бьющую по шарам жидкость, не отказываюсь. Через некоторое время стаканчик стал пустым и его тут же наполнили снова. Я уже не хотел пить алкоголь, но мысли, которые до этого хаотично бегали в моей голове, подостановились и замерли, не понимая что с ними происходит. Они стояли на месте, немного вибрировали, и никак не могли снова войти в свой обычный тупой хоровод. «Ааааа, — подумал я. — То то же! Это вам не там, это вам тут!» Мои губы растеклись по лицу в улыбку, и я сделал еще один глоток этого волшебного
Читать дальше →

Это был один из немногих случаев, когда я поругался с коллегой по работе — женщиной. Такие женщины вообще редки в моей жизни. Интересный экземпляр: гонористая и фыркающая на все, что попадается ей на глаза. Постоянно надутые по- детски пухлые губки на белом лице, с большими, выразительными глазами и хмурыми бровями, усиливали эффект. Конфликт произошел уже перед моим увольнением и так мы и остались врагами.

Забавно. Прошло много лет и она периодически попадается мне на глаза. Никто больше мне так не встречается с прежней работы, как она. Как по какому-то графику, примерно раз в несколько лет. И не просто — я вижу знакомого, а он меня — нет, и мы расходимся не встретившись глазами. Нет. Мы обязательно встречаемся глазами и сдержанно киваем друг другу головой. Нет старой обиды. А что есть? Факт самого случая? Успевает ли эта ссора всплыть в памяти? Не уверен. Мы не подходим друг к другу, не улыбаемся от неожиданности встречи, не перекидываемся парой фраз, как это делается обычно между знакомыми людьми. Просто кивок и разошлись, как в море корабли. И всегда после этого остается легкое сомнение — а может мне нужно было подойти и сказать: «Привет, как дела»? Внешность ее с годами не меняется. Миниатюрная фигурка, те же выразительные глаза и те же — по- детски надутые припухлые губки.

Вот и в этот раз, я сидел в зале ожидания присутственного места и увидел как она, чуть дальше по залу, опускается на кресло лицом ко мне. Она подняла глаза, увидела меня, сделала кивок головой и неслышно проговорила «знаменитыми» губками — «привет». Я сделал то же самое. Она уткнулась в телефон. Я продолжал мониторить пространство. Подошла моя очередь. Через пять минут я был на улице и думал о том, как интересно устроена жизнь, и что, наверно, я что-то в ней делаю не
Читать дальше →

Утром проснулся — смотри: «Я живой!». Улыбнись, ты же не мертвый. Мертвым простительно быть с мрачным выражением лица. А ты зачем репетируешь?
Смотри на часы — ты еще Жив! Чего тебе ещё надо хороняка?
Садхгуру.

Об этом лучше поговорить стихами,
Хотя и они, лишь условные обозначения,
Того самого чуда, что мы называем, привычно «нами»,
Куда включены: имя, возраст, статус, семейное положение.
По-настоящему, это похоже на то, как в далёком детстве
Ты наблюдал, как весной унесло плотину,
Будто кто-то сказал, что это и есть Пришествие,
И дрожь от восторга объяла плечи и спину.
Ты был рекой, ты был всегда, ты понял –
Мы, как шаблоны, старые карты местности.
Назвать тебя гением было бы, как-то не скромно.
Сказать, что Святой, наверно, ужасно дерзостно.
Но это так, это именно так и никак иначе.
Когда ты влюблялся, то в совершенстве чувствовал,
Как твой внутренний всадник в пропасть с улыбкой скачет.
«Боже, я счастлив» — ему ты шептал в напутствие.
Кому здесь нужны указатели, надписи, знаки, метки,
Мёртвые схемы – чертёж безопасной жизни,
Чтобы мудрым казаться, глядя на мир, сквозь, сетку,
Сделавшись мрачным, больным, капризным?
Тебе подарили способность смотреть и видеть,
Творить этот мир каждый день, по-разному,
И кто после этого может тебя обидеть,
Когда рядом с тобой все безусловно
Читать дальше →

Вы прямо Сейчас можете увидеть ЭТО: дыхание случается, и вы не делаете этого. Сердце бьётся, и вы не делаете этого. Звуки в комнате случаются, и вы не делаете слушания. Это ум приходит и всё присваивает: “Я делаю это! Я слышу! Я вижу! Я, я, я!” Таким образом всегда есть эта иллюзия «меня» в центре «моей» жизни. При более близком рассмотрении всё, что вы можете найти, это мысли, возникающие в моменте Сейчас, звуки, возникающие в моменте Сейчас, запахи, чувства. Но там нет никого, кто бы делал всё это. Всё это — спонтанная игра, которую никто не контролирует, это танец энергий, чудесная мимолётная игра света и звука, возникающая не перед кем-то, а происходящая для никого. Это всегда прямо Здесь.

© Джефф Фостер

После обеда вышли из ярко и горячо освещенной столовой на палубу и остановились у поручней. Она закрыла глаза, ладонью наружу приложила руку к щеке, засмеялась простым, прелестным смехом, — все было прелестно в этой маленькой женщине, — и сказала:
— Я, кажется, пьяна… Откуда вы взялись? Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании. Я даже не знаю, где вы сели. В Самаре? Но все равно… Это у меня голова кружится, или мы куда-то поворачиваем?
Впереди была темнота и огни. Из темноты бил в лицо сильный, мягкий ветер, а огни неслись куда-то в сторону: пароход с волжским щегольством круто описывал широкую дугу, подбегая к небольшой пристани.
Поручик взял ее руку, поднес к губам. Рука, маленькая и сильная, пахла загаром. И блаженно и страшно замерло сердце при мысли, как, вероятно, крепка и смугла она вся под этим легким холстинковым платьем после целого месяца лежанья под южным солнцем, на горячем морском песке (она сказала, что едет из Анапы). Поручик пробормотал:
— Сойдем…
— Куда? — спросила она удивленно.
— На этой пристани.
— Зачем?
Он промолчал. Она опять приложила тыл руки к горячей щеке.
— Сумасшедший…
— Сойдем, — повторил он тупо. — Умоляю вас…
— Ах, да делайте, как хотите, — сказала она, отворачиваясь.
Разбежавшийся пароход с мягким стуком ударился в тускло освещенную пристань, и они чуть не упали друг на друга. Над головами пролетел конец каната, потом понесло назад, и с шумом закипела вода, загремели сходни… Поручик кинулся за вещами.
Через минуту они прошли сонную конторку, вышли на глубокий, по ступицу, песок и молча сели в запыленную извозчичью пролетку. Отлогий подъем в гору, среди редких кривых фонарей, по мягкой от пыли дороге, показался бесконечным. Но вот поднялись, выехали и затрещали по мостовой, вот какая-то площадь, присутственные места, каланча, тепло и запахи ночного летнего уездного города… Извозчик остановился возле освещенного подъезда, за раскрытыми дверями которого круто поднималась старая деревянная лестница,
Читать дальше →