Народ спорит, в какую сторону направить исследование вовнутрь или наружу.
Как я понимаю, сам этот вопрос говорит о невежестве задающего, т.к. не объединив внутреннее и внешнее, наблюдателя и наблюдаемое, искатель, «я», как набор мыслей сражается с другим набором. Разделяющий ум делится на святого и невежду
и начинается практика, причём любая, главное без начала и конца. Поднимание себя
за шнурки. Именно поэтому, согласно всех традиций, йог сидит в лесу, а монах в келье, Махарши излучал тишину.
Но в 20 веке широко распространились наркотики и началась эра новых учений и учителей, которые познали ТО неизвестно ЧТО. Практика «кто я» и «я есьмь» работают только в тишине ума, когда чувства не дают ему делиться и устраивать
спектакль: pазмножаются ли кypицы пyтем откладывания яиц, либо же яйца
pазмножаются пyтем вылyпа кypиц.

Хочу подтвердить свои мысли цитатой из речи В.И.Ленина на съезде комсомола в 1918 году.
Примечание. Слово коммунизм я везде заменил на духовность.

«Естественно, что на первый взгляд приходят в голову мысли о том, что учиться духовности — это значит усвоить ту сумму знаний, которая изложена в учебниках, брошюрах и трудах.
Но такое определение изучения духовности было бы слишком грубо и недостаточно. Если бы только изучение духовности заключалось в усвоении того, что изложено в духовных трудах, книжках и брошюрах, то тогда слишком легко мы могли бы получить начетчиков или хвастунов, а это сплошь и рядом приносило бы нам вред и ущерб, так как эти люди, научившись и начитавшись того, что изложено в книгах и брошюрах, оказались бы не умеющими соединить все эти знания и не сумели бы действовать так, как того действительно духовность требует.»

Актуально и
Читать дальше →

Сказали мне недавно,
Что я всех жить учу.
Пустая флейты полость — Дыханием звучу.
И мне не выбрать даже,
Хочу иль не хочу,
В миг оборвется Импульс –
Навеки замолчу.
Снежинкою растаю,
Дунь на меня – лечу,
Нелепо до улыбки,
Что я вас «жить учу»…

C Благодарностью к НГО — МА, что его духовные поиски в которых и я принимал участие, вернули меня к той ясности и простоте которая была изначально.

Благодарю тебя мой друг
Что мы с тобой шагали круг
И было много бурь и вьюг
И по сердцу прорезал плуг
И было много простоты
И было много чистоты
И таяли как снег мечты
И ты был я, и я был ты.
Но вот закончен наш поход
И каждый в свой пошёл полёт
А время ткань свою плетёт
А вечность свой скрывает код…
И как сказал один мудрец
Там где начало есть конец
А то, что есть, как ты и я
Лишь песня вечного ручья.

ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ У ВСЕХ КОГО ЗАДЕЛИ МОИ СЛОВА В КОМЕНТАХ. Есть такие строчки Его святое безучастье, не множит общего несчастья. Страданий и так много, что бы добавлять их борьбой за фикцию.

Ты можешь быть ничем хоть миллиарды лет,
Слышишь миллиарды лет!
Я все равно буду любить тебя.
Ты можешь отворачиваться и быть одиноким бесконечно долго,
А я все равно буду любить тебя и ждать.
Я ни разу не посмотрю на тебя осуждающим взглядом,
Я ни разу не потороплю тебя.
Я всегда тебя люблю — эта любовь
Никогда не закончится.
Она вместе с тобой плывет в ничто, чем-то.
Я зову тебя и буду ждать столько сколько понадобится.

Личность, сформированная через призму отдельности, так же несет в себе ошибку противопоставления. Кроме того, происходящее на высших планах (попытка отделить сознание от планов блаженства и бытия), так же отражается на формировании личности.
То, что мы знаем, как любовь — которую нужно заслужить, которой мы можем быть достойны или недостойны, которой страстно желаем, чью нехватку пытаемся восполнить карьере, развлечениях и практиках, которую находим в отношениях с противоположным полом, которую имеем ввиду, когда делаем практику «любви к себе» — это, как правило, отражение Ананды в ментале и других грубых телах (и это отличается от непосредственного переживания плана блаженства).
Любые манипуляции с любовью, как и любые отношения, возможны только на уровне ментала, потому что отношения и манипуляции — это понятия, существующие на личностном плане, а он в свою очередь полностью принадлежит сфере воображения.

«Отдельность» сознания от бытия и блаженства описывается в общем ментальном плане как фактическая отдельность Сына (сознания) от Отца и Матери (бытия и блаженства). Отдельность предполагает отсутствие всякой связи и знания. Таким образом, сознание может беспрепятственно фантазировать на тему того, как относятся к его «поступку» его «родители», не имея возможности сверить свои фантазии с реальностью.
Здесь появляюсь Я и Бог, мы с Богом разделены, и у нас с Богом есть отношения. Каким-то образом сознание знает, что попытка отдельности была ошибкой (так как это невозможно), и предполагает, что «родители» это не одобряют. Так появляется вина и ожидание наказания. Знание о невозможности отдельности сохраняется лишь в духе-душе (здоровой части сознания).

Чувство вины за отдельность — это совершенно невыносимая вещь. Оно может ощущаться более или менее сильно, может привязываться к конкретным проявлениям, но если копнуть глубже — то оно иррационально и присутствует в фоне всегда, если план блаженства закрыт в переживании.
Формируемый в таких условиях
Читать дальше →

Вчера я немножечко приблизился к пониманию того, что все тела от грубых до тонких едины и только эго обрубает связь и вносит хаос в жизнь, нам кажется, что мы постоянно делаем не то, что нам нужно, мы не в том месте, у нас не столько денег и не те друзья и т.д. Вчера, я как будто перестал воспринимать всерьез голос в голове и все стало складываться просто божественным образом, расскажу по порядку:) Вначале я проснулся и осознал что проспал Сатсанг, хотя я планировал пойти. Короче голос говорит, что сил нет, денег то же, посмотри лучше фильм, помедетируй и прочее. Я так лежал около часа, просто наблюдал мысли, потом из ниоткуда появилась энергия и подняла меня, затем появились деньги, машина, я поехал на Сатсанг и это было идеально быстро. Только я подумал что хочу шоколадку, ко мне просто подошёл человек и дал мне ее, вошёл в зал и на тебе самое лучшее место, хотя зал переполнен, затем Мастер говорил о том, что мне нужно было услышать, а не то что я хотел услышать при этом отвечая другому человеку. До вечера я даже ни разу не посмотрел на часы, времени как будто не существовало, тогда же вечерком я по привычке пошел купил пивка, оно как-то было ни о чем, потом я думаю надо покурить, после пивка хочется вроде. Блин, это была худшая сигарета в моей жизни, я скурил тока половину, она была отвратительна, не уверен, что ещё буду курить:) Это так было явно, потому что любые вещества и привязанность к ним формируется только в ментале, но при открытии хотя бы чувствительности тела, сразу приходит осознание что нужно, а что нет и образы из фильмов, окружения и прочего просто разбиваются.
Почему я рассказываю так подробно, поймите хотя бы пока теоретически, что наша жизнь настолько глубока, что верить мыслям, просто бессмысленно!:) Но и в тоже время вам не нужно бороться с ними, потому что в таком случае вы принижаете ментальный план в противовес остальным, а он настолько же необходим в этой мозаике бытия и мы не можем просто знать, зачем те или иные мысли появляются, но они
Читать дальше →

Падая, снег не просит награды,
Просто надеется лишь на то:
Может быть чьи-то окна и рады?
Или никто?!=)

Когда случается освобождение на уровне разума и чувственной природы…
Происходит глубочайшее осознание, что Сознание недвойственное содержанию, не только любит свое содержание, как самого себя, но и само любимо…
И именно эта жажда быть любимым, заставляла находить себя в собственном содержании в виде я—центра, принимать его за себя очаровываться им и любить, заполняя эту сильнейшую потребность в любви!
Но само Сознание любимо, и здесь Сын стоит перед выбором, либо продолжать играть в реальность, отказавшись от любви, либо признать себя реализацией, Сыном и быть любимым Матерью своей.
И еще один вопрос не дает ему покоя, есть что—то, чего он так и не смог реализовать в своем творении, но это в полной мере реализовано в нем самом — НАДЕЖНОСТЬ, ВЕЧНОСТЬ, ПОКОЙ.
И снова он приходит к трем вопросам, которые кто—то постоянно ему нашептывает, в минуты, когда он прекращает играть в себя в собственном содержании.

Ты сам себя сотворил?
Является ли Любовь, которой ты так жаждешь, твоим творением?
Доступно ли тебе, сделать свое творение ВЕЧНЫМ, или вечна лишь его изменчивость?

И самое странное, он знает ответы на все эти вопросы, препятствие лишь одно, это признание себя СЫНОМ, а не АБСОЛЮТОМ.
В какой то момент игра в СЕБЯ—АБСОЛЮТ, уже не кажется столь привлекательной, как раньше и он открывается навстречу Свету Матери.
Его вымышленная граница начинает сразу таять и Безусловная Любовь заполняет его и все его Творение, сколько же усилий надо было, чтобы дозировать ее, отворачиваться от нее.
Верно говорят, что самый большой страх — это страх Безусловной Любви, она не оставляет места границам, она все делает прозрачным, все насквозь, все до предельной полноты, до трепета каждого атома.
Так Свет Сына сливается со светом Матери.
И больше нет потребности в Любви, больше нет потребности играть в себя, воссоздавая самого себя в собственном содержании, чтобы быть любимым.
Мать всегда была здесь, и Сын со всем своим творением был любим, этой чистой любовью, не
Читать дальше →

— Вот я никогда не мог понять у вас этого пункта: почему вы-то бог?

— Если бог есть, то вся воля его, и из воли его я не могу. Если нет, то вся воля моя, и я обязан заявить своеволие.

— Своеволие? А почему обязаны?

— Потому что вся воля стала моя. Неужели никто на всей планете, кончив бога и уверовав в своеволие, не осмелится заявить своеволие, в самом полном пункте? Это так как бедный получил наследство и испугался, и не смеет подойти к мешку, почитая себя малосильным владеть. Я хочу заявить своеволие. Пусть один, но сделаю.

— И делайте.

— Я обязан себя застрелить, потому что самый полный пункт моего своеволия — это убить себя самому.

— Да ведь не один же вы себя убиваете; много самоубийц.

— С причиною. Но безо всякой причины, а только для своеволия — один я.

«Не застрелится», мелькнуло опять у Петра Степановича.

— Знаете что, — заметил он раздражительно, — я бы на вашем месте, чтобы показать своеволие, убил кого-нибудь другого, а не себя. Полезным могли бы стать. Я укажу кого, если не испугаетесь. Тогда пожалуй и не стреляйтесь сегодня. Можно сговориться.

— Убить другого будет самым низким пунктом моего своеволия, и в этом весь ты. Я не ты: я хочу высший пункт и себя убью.

«Своим умом дошел», злобно проворчал Петр Степанович.

— Я обязан неверие заявить, — шагал по комнате Кириллов. — Для меня нет выше идеи, что бога нет. За меня человеческая история. Человек только и делал, что выдумывал бога, чтобы жить не убивая себя; в этом вся всемирная история до сих пор. Я один во всемирной истории не захотел первый раз выдумывать бога. Пусть узнают раз навсегда.

«Не застрелится», тревожился Петр Степанович.

— Кому узнавать-то? — поджигал он. — Тут я да вы; Липутину что ли?

— Всем узнавать; все узнают. Ничего нет тайного, что бы не сделалось явным. Вот он сказал.

И он с лихорадочным восторгом указал на образ Спасителя, пред которым горела лампада. Петр Степанович совсем озлился.

— В него-то, стало быть, все еще веруете и
Читать дальше →