[…]

«Достаточно очевидно, есть два образа жизни – образ жизни Саньяси, и образ жизни домохозяина. Они совершенно противоположны друг другу. Саньяси отрекается от всех вещей в мире, в то время как домохозяин нуждается и накапливает все. Шастры утверждают, что оба эти образа жизни являются тропой к освобождению. Говорят, что оба они являются “Мокша-Марга” – Нивартхи Марга и “Приватхи Марга”. Один человек достигает реализации через отрешение и непривязанность, в то время, как другой идет через все привязанности и накопление, или все, что нужно для физической жизни. У нас есть два различных набора Мантр, подходящих этим двум образам жизни. Мантры для Саньяси приводят к увеличению чувства непривязанности и отрешения, и также имеют силу разрушать объекты мирской привязанности, если у него еще остались такие объекты. Полностью противоположны этому Мантры, подходящие домохозяину, у них гармонизирующее и обогащающее влияние также и на материальный аспект жизни.

Мантры для Саньяси имеют разрушительное влияние в материальном поле жизни, в то время, как Мантры подходящие для домохозяина предусматривают также конструктивные ценности.

“Ом” это Мантра для Саньяси. Саньяси повторяет “Ом” “Ом” “Ом”. Эта мантра дается ему во время ‘Саньяс-Дикши’, в то время, когда он полностью отрекся от привязанностей в мире. Отрешение и непривязанность увеличиваются с повторением ‘Ом’, Саньяси повторяет вслух ‘Ом’, чтобы положить конец своим желаниям. Желания разрушаются посредством повторения вслух мантры ‘Ом’. И если остались какие-то желания, глубоко укоренившиеся в разуме Саньяси, повторение ‘Ом’ приведет к разрушению объектов такого желания, чтобы сделать Саньяси полностью без желаний. Саньяси достигает мира через отрешение и разрушение желания, в то время, как к домохозяину мир приходит, когда его потребности удовлетворены, когда его желания удовлетворены. Мантры для домохозяина имеют результат удовлетворения желаний.

Если, к несчастью для себя, домохозяин начинает повторять
Читать дальше →

Семеныч
Семеныч, наш местный дворник, в общем и целом опустившийся суб'ект, тяжело и мрачно пропивающий остатки своей жизни.
Однажды Семенычу не хватило, причем не только выпитого, но и денег ещё на одну бутылочку. И надо же было такому случится, что ближайший магазин в этот день не работал. То ли случилось что, то ли Зинка убежала раньше со смены, но Семенычу пришлось прошагать пару лишних кварталов и попытаться приобрести спиртное там.
Но поскольку дело было после 23:00, да и денег у покупателя не хватало, продавец отпускать спиртное отказался наотрез.
Видимо, недостаток алкоголя в крови Семенычу нарушил течение какого то настолько важного процесса, что Семеныч начал буйствовать, стучать кулаком и пытаться дотянуться то до продавца, то до алкоголя через прилавок.
Продавец, не долго думая, вызвал наряд полиции, но даже появление людей в мундирах Семеныча не только не успокоило, а скорее раззадорило.
Он начал кричать: «На абордаж!», И призывал полицейских присоединиться к штурму прилавка, отчаянно размахивал руками и совершенно случайно зацепил полицейского по носу.
Страж порядка не стал церемониться, поставленным ударом в ухо угомонил дворника и, надевая наручники, изрёк:
«Переночуешь в изоляторе, хренов флибустьер!»
Понять, как работает мозг и ум трезвого человека наука пока не смогла. Пьяных она даже не пыталась исследовать…
В общем, словечко «флибустьер» как то запечатлелось в изрядно пострадавшем от алкоголя мозге Семеныча. Выйдя из изолятора, он себя стал величать этим красивым словечком.
Однако, запомнил его не точно и произносил: «хлибустьер»
Его частенько поддразнивать, предлагали идти штурмовать хлибусту, отхлибустьерить свеженького, интересовались когда он так успел нахлибустьериться, частенько обнаруживали Семеныча ухлибустьеренным до веселого Роджера…
В общем, у нас во дворе появился свой собственный хлибустьер и согласно статусу орудовал не шпагой или саблей, а метлой и лопатой, чем и радовал окружающих в меру своей хлибустьерской
Читать дальше →

Вера в идеи — это не Бхакти! Это невежество.
Война за идеи приводит к крестовым походам.
Джняни не воюют за идеи, а исследуют, ставят под вопрос.
Воюют слепо верующие невежды агрессивно защищая святость, непогрешимость, неприкосновенность принятых на веру идей.
При попытке тщательно исследовать идеи, принятые на веру, и обнаружении каких-то пробелов, нестыковок, возникает страх, а потом защита и нападение. Чего боимся? Что защищаем? Вера пошатнулась?
А ведь образ и чувство себя тоже держатся на вере и при попытке исследовать возникает страх!
Если вы боитесь исследовать обычные идеи, о каком исследовании образа и чувства себя может идти речь?

… на берегу моря под пальмой!
Какой образ у вас возник?
Опишите!

На четырех ветрах, откормленных стихией,
Он прилетел желанный и свободный.
Я снова заболела амнезией.
Не помню привилегий Первородной.
Не помню снов, основ, судьбы и смерти,
Не знаю слов и дум умалишенных,
Пишу мизинцем на пустом мольберте,
Каракули Небес опустошенных.
То — облака бесформенны и святы,
плывут неспешно розовой грядою.
Мгновения липкие ложатся леповато,
на ту меня, что раньше была «мною».
Она ушла, растаяла, пропала.
Потухла пламенем на бровке горизонта,
И на последок грустью помахала,
Смахнув слезу… Усталая Джаконда.
И лишь рука, все движется порою,
Мизинцем пробуя на вкус былые краски.
Пейзажа нет, сюжета и героя…
И некому читать и слушать сказки.
Плывут в окне распухшие чернила,
Слагая жизни, книги и желания.
Цепная вязь, придуманная сила.
Брошюра актов самоосозния.
Жужжит комар — свирепый буревестник,
Струится свет — ночник плюется в полночь.
Не Бог, не царь и даже не трапезник.
Взлетит и высохнет — не сладость, и не горечь.

Ситина 15.06.2019

Твои дубовые петлицы,
И звезды на крутых плечах.
И я — твоя жена и жрица,
И мы на кухне при свечах.
Ты бросил все судьбе под ноги,
Слуга кинжала и плаща.
Твои истерзанные Боги,
Стоят в крови, рукоплеща.
И ты израненный стервятник
На службе боли и смертей.
И мой потрепанный «тридцатник»,
На троне лысых королей.
Я собираю по крупицам
Осколки бывшего «тебя».
Твоя уставшая «жар — птица»,
Твоя любимая Заря.
Чем ты седей, тем я покорней,
Чем я мудрей, тем легче сон.
Ты царь Невад и Калифорний,
Я — Пятница, ты — Робинзон.
Ты мой любимый милый воин,
Устал от дыма и огня.
Я вся-любовь, и ты — достоин.
И звезд, и мира, и меня.

Ситина 2019

Вчера вечером стоял на балконе и смотрел на двор. Уже стемнело, но люди как муравьи ходили туда сюда. Дети на роликах. Кто то бежит в магаз. Кто то уже заходит в дом. Освещен двор фонарями и светящимися окнами. Я увидел двух девочек. Одной лет семь, с рюкзачком за спиной, второй — года три-четыре, уже ходит бодро, но смешными шажками. Сестры. Старшая держит младшую за руку. Они подходят к входной двери и старшая набирает код домофона. Потом она обнимает младшую сестру, поднимает ее и та своими пальчиками пытается набрать код. Старшая, придерживая маленькую девочку одной рукой, другой рукой взяла руку сестры и направляя ее палец, стала тыкать им в кнопки. Блин, это было жестоко мило.Я замер и не мог оторваться от этого зрелища. Что то во мне перевернулось. Я подумал, что было бы хорошо пустить слезу, но рептилии уже не плачут.

Я люблю вишневое варенье. На выходных появилась первая вишня и я купил ее на сто рублей. Она была мясистой, кисло-сдадкой и с насыщенным вкусом вишни. Я поклевал ее немного до оскомины на зубах и решил из остатка сварить варенье. Люблю его добавлять в творог со сметаной. Я положил вишню в кастрюльку, залил водой, и когда она стала давать цвет, сыпнул туда сахара прямо из сахарницы. Помешал, убавил огонь на минимум и стал ждать загустения. Но загустения не поизошло. Я высыпал туда весь сахар из сахарницы, но через пять минут на медленном огне загустения не произошло. Я полез в стол, достал килограммовый пакет сахара, открыл его и сыпнул в кастрюлю треть пакета. Через десять минут загустения не произошло. Я помню слова своей мамы, что вишневое варенье требует много сахара и высыпал остаток пакета в кострюлю. Чуть погрел кастрюлю, выключил огонь, остудил жидкий сироп, но его консистенция меня не удовлетворяла. Я сгонял в магазин на первом этаже своего дома, купил пакет сахара, поднялся домой, высыпал весь пакет в кастрюлю, включил медленный огонь и опять продолжил уваривать вишню. Она оставалась такой же какой и была в начале процесса, только чуть стал тянуться сироп из ложечки. Чо за хрень, спрашивал я себя. Я выключил плиту, и пошел в магазин. Купил пять пакетов сахара и стал его методично засыпать в кастрюлю, на втором пакете я призадумался и проснулся. Вообще, я планировал проснуться на пятом килограмме, но проснулся раньше, то ли сахара стало жалко, то ли Болеро
Читать дальше →

Грозно осознана
Острая сабля.
В море непознанном,
Малая капля.
Слогом отточенным рубит главу,
Тихо стекает кровь на траву.
В судороге томной,
Еле дыша,
Тенью бездомной
Смерть хороша.
Брошенный вызов ловит лицо,
Смерть — не корона, жизнь — не кольцо.
Я замираю — Сладостный плен.
Я выбираю —
Жалостный тлен.
Тлеть до рассвета, ждать да весны,
Кровь — молоко на дороге войны.
Жарится солнцем
Рваная плоть.
Саблей японца
Брюхо вспороть.
Я — безотказна, ты — победил.
Делай сеппуку, мой командир…

Ситина 14/06/2019

Игра теней, иль света блики?
Победы призрачно велики,
А поражения, как вода.
И я одна. Опять одна…
Среди чарующих оков,
Бредущих чередой пред взором.
То славно слаженных миров,
То снов испачканных позором.
Иду навстречу бытию,
Бурлящему потоку жизни.
И не грожу своей отчизне,
Не веря сказкам и вранью.
Но где же чистые истоки,
Любви растущая заря?
Вставало солнце на Востоке.
А вместе с солнцем встала я.
И я пройду по всем дорогам
Роняя в битвах два крыла.
Сквозь боль, сквозь радость и остроги.
В огне войны останусь я.
Коснусь лучистым нежным светом
Далеких призрачных миров.
Мне не нужны твои ответы.
Я — жизнь, я — сила, я — любовь!

Ситина 2019