Некоторые думаю, что узрев Игру как Игру,
Они усядутся с пивком на трибуне.
Ха! Ха! Ха!
У тебя даже нет шанса попасть на скамейку запасных!!!

Запах травы…
Коса постаралась…
Ветренно…

Набрал в лесу грибов. Приехал домой, пожарил. На всякий случай помылся, побрился, надел всё чистое и красивое… Сижу ем.

В дополнение ко всем своим обычным ношам человек однажды взваливает на себя еще одну — ношу поиска. В слепой и ничем не оправданной надежде, что она облегчит ему привычный груз за плечами. И старая песня запевается на новый лад. Весело и радостно.
Везде надо достичь успеха. Везде надо избежать провала. Бьемся с печенью и сердцем. Бьемся за оргазм супруги. Бьемся за пятерки. Бьемся за подписание договора. Бьемся за пробуждение.
Всего боимся. Что будет рак и инфаркт. Что жена уйдет. Что дети вырастут долбодятлами и начнут ширяться. Что сатори никогда не придет, исчезнет или больше не вернется.
Всему верим. Что эта диета самая лучшая. Что жена действительно задержалась на работе. Что малышу ближе гуманитарные науки. Что они обязательно подпишут. Что этот Мастер — уж точно просветленный. И это учение — самое-самое.
Всегда убеждаемся в обратном. Кардиограмма хромает. Вторая жена лепечет все то же про «срочный проект». Сереже-Пете-Славику безразличны и точные науки, и неточные. Они подписывают договор, но опять не с тобой. Чакра открылась, а счастья нет.
Всегда есть виноватые. Наши врачи. Наша система образования. Эта сука. Эти бандиты. Авторская программа.
Всегда есть маленькие радости. Опрокинуть стакашек. Надрать жопу долбодятлу. Купить виагру и остаться доделывать «срочный проект». Прочесть в газете, что гадам спалили офис. Поторчать на «Я Есть».
Всегда есть конец. Рано или поздно.
Всегда один и тот же.
В целом справился, но в частности не потянул. Хотелось как лучше, получилось как получилось. Вырванные годы, потерянные деньги, очень плохая кардиограмма.
А был ли выбор?
— Вам овсянку с маслом или с вареньем? — спрашивает молоденькая медсестра без тени интереса.
Выбор есть. Но всегда какой-то третьесортный.
Может, у нее есть выбор получше?
Хороший муж. Хорошие дети. Хорошие партнеры. Хорошее сердце. Хорошая карма.
Поживем — увидим.
Но вряд ли
Читать дальше →

Спасибо большое за эти встречи!

«Некому помыслить, что мыслящий уже помыслен» — долгое время я представлял это себе как эдакую картину, в которой я и есть этот мыслящий, и это «я» — это некая такая живая сущность, природа которой неясна потому как я — это и есть она, и сие подлежит самоисследованию на предмет ясного взгяда на эту сучщность. Но как бы и посмотреть сама на себя она не может, пока не случится нечто особенное, некий разворот. Но в этом сценарии эта сущность по прежнему обладает таки вот этой функцией — смотреть на себя, разворачиваться. Или даже может она и не обладает, но обладает ОН. Бог, Жизнь итд, который может развернуть «взгляд».

Но похоже всё проще. Я — это буквально мысль. И увидеть себя как мысль эта мысль не может, потому что мысли не умеют видеть. И помыслить о себе как о мысли — она не может по той же самой причине. То есть высказывание Карла Ренца нужно понимать буквально.

Читать дальше →

Птицы, рожденные в клетке, думают, что полет – это болезнь

Алехандро Ходоровский

Тело или ваше видение тела, и ваше восприятие мира необходимо поставить под вопрос и понять. Для начала, Нисаргадатта Махарадж, хоть и не был осведомлен в области науки о нервной системе, интуитивно и непосредственно осознавал эту область, в особенности это относится к работе Альфреда Коржибски, основателя общей семантики. Коржибски (1933) в своем «структурном дифференциале» показал, что квантовый уровень, или Пустота, не может восприниматься телом, то есть нервной системой. Также нервной системой тела не может быть воспринят микроскопический уровень. Вообще, она способна воспринимать исключительно мир объектов. Для того чтобы нервная система тела могла воспринять простой объект, скажем, книгу, которую вы сейчас читаете, ей требуется отбросить миллиарды стимулов, выбрав лишь небольшую их часть – так чтобы «вы» ощутили эту книгу как плотный объект.

Но является ли эта книга в действительности реальной и твердой?

Нет. Это так, поскольку воспринимающий книгу представляет собой часть нервной системы и, следовательно, часть ее процесса абстрагирования (отбрасывания и выбора). Данный процесс отбрасывания и выбора раздражителей, осуществляемый нервной системой, приводит к тому, что книга представляется наблюдателю – который сам является ее (нервной системы) продуктом – твердым объектом. Другими словами, воспринимающий тело есть часть нервной системы и, вследствие этого, он ощущает и затем переживает твердое тело и книгу, тогда как на самом деле нет ни того, ни другого.

Теперь, что это говорит о восприятии воспринимающим вашей руки, держащей данную книгу?

Рука также воспринимается наблюдателем, который представляет собой часть нервной системы. Это означает, что рука – продукт воспринимающего, возникает благодаря ему. Сам воспринимающий, будучи абстракцией, созданной нервной системой, также не существует. Иначе говоря, все есть результат процесса абстрагирования (отбрасывания и выбора раздражителей) нервной системы. Если бы нервной системы не существовало, то не
Читать дальше →

Василиса Бабицкая
—

10 лет шизофрении
Как сначала сойти с ума, а потом излечиться и стать психологом

Шизофрения считается неизлечимым заболеванием. В каком-то смысле это приговор. История норвежского психолога Арнхильд Лаувенг может заставить научное сообщество если не полностью изменить отношение к этому диагнозу, то во всяком случае пересмотреть некоторые базовые установки
Светлана Скарлош, Василиса Бабицкая

Арнхильд Лаувенг. Ее имя похоже на имя героини скандинавской сказки. На самом деле так и есть — история Арнхильд вполне отвечает канонам классической сказочной драматургии: трагическое событие в начале, долгие испытания в середине, отчаяние, борьба, чудо. О том, что следует после чуда, сказки обычно не рассказывают. В реальности же начинается обычная жизнь: диссертация, две собаки, друзья, путешествия, работа.

Лаувенг — психолог. Готовит докторскую диссертацию. У нее маленькие руки и детское выражение лица. Она сидит в первом ряду в большом зале на конференции психоаналитиков, организованной Московской ассоциацией аналитической психологии, и слушает доклад Аллана Гуггенбюля о том, как с помощью мифодрамы лечили детей-психотиков в Грузии.

— До того как я стала психологом, я была больна шизофренией. Десять лет, — говорит Арнхильд. — Я видела волков и сильно резала себя. Я помню, как это было, но теперь совсем другое дело.

Волки появлялись повсюду — в классе, где училась Арнхильд, на улице, в больнице. Они сбивались в стаю и нападали на нее. Она слышала их рычание и зловонное дыхание и бежала от них что было сил. Еще были крысы и крокодилы. И загадочные хищные птицы «вильвет», которые норовили разорвать ее в клочья. Но настоящие травмы она наносила себе сама — резала себя в кровь, билась головой о стену так, что ее приходилось связывать.

Шизофрения — тяжелое заболевание, связанное с распадом процессов мышления и эмоциональных реакций. Слуховые и зрительные галлюцинации, параноидный, фантастический бред, дезорганизованность речи и
Читать дальше →