Когда происходящее в уме имеет вес/плотность/реальность, выглядит это примерно так:
Ибо серьезность и отдача с которой мы играем — это смешно. )))

«Будда описывал три вида лени.

Первый — та лень, о которой мы все знаем. Когда у нас нет желания что-либо делать, когда мы позволяем себе оставаться в постели подольше, вместо того, чтобы вставать и заниматься практикой.

Вторая — это лень неправильного ощущения самого себя — лень мышления. «Я не могу ничего сделать. Другие люди медитируют, другие занимаются практикой, могут быть осознанными и добрыми, щедрыми, но не я, потому что я слишком глуп. Или наоборот: «Я — очень сердитый человек», «Я — никогда ничего не сделаю в жизни», «У меня ничего не получается, не стоит и пробовать». Это — лень.

Третий вид лени — постоянная занятость мирскими делами. У нас всегда есть возможность заполнить вакуум нашего времени, поддерживая свою занятость. Причем все эти занятия могут вообще считаться добродетелью. Но, обычно, это просто способ избежать встречи с самим собой. Когда я вышла из пещеры, некоторые люди спрашивали меня:»А не было ли это избеганием?». Я отвечала:»Избеганием чего?» Там, где я была, не было ни газет, ни радио, ни телевидения. Не с кем было поговорить. Если бы что-то случилось, у меня не было даже телефона друга. Я осталась лицом к лицу с той, которой я была и с той, которой не была никогда. Бежать было не куда. От себя не убежишь.

Наша жизнь обычно настолько наполнена, а мы настолько заняты, что с трудом можем в ней найти хотя бы минутку для того, чтобы побыть теми, кто мы есть. Вот это и есть — избегание. У одной из моих теток постоянно включено радио или телевизор. Она не может находиться в тишине. Тишина ее тревожит. Фоновый шум сопровождает нас всю жизнь. Многие из нас точно такие. Мы боимся тишины — внешней тишины, внутренней тишины. Когда ничего не приходит в нас извне, мы начинаем создавать свой собственный внутренний шум — мнения и суждения, перепросмотр того, что произошло вчера или в детстве. Фантазируем, мечтаем, строим планы, грустим или боимся. Тишины нет. Наш шумный внешний мир является простым отражением шума внутреннего: нашей
Читать дальше →

Честность и открытость это, конечно, хорошо, но когда во имя этих качеств человек превращает себя в эдакую полную корзину из которой постоянно вываливается бельё, пусть даже чистое, выстиранное и накрахмаленное, то выглядит это несколько неэстетично :)))

Неумолимость — нет второй силы и никогда не было.
Безжалостность — неумолимость безлична, как природа без человека.
Неизвестность — в наступлении следующего мгновения.
Безнадежность — в кажимости сопротивления самому себе.
Прозрачность — ясность, которая равно светит через все формы.
Легкость — изменчивость форм.
Любовь — достаточность и завершенность явленного.

Спасибо товарищу Дракону, за пост Дракон: Колесо неприятия
Так оно и происходит со мной. Если вспомнить — с самого раннего детства всё было «не так», кроме отдельных очень редких моментов. И эти редкие моменты быстро проходили и оставались в памяти. Почему так было — не могу понять.
НО и смириться с тем что есть — невозможно.
То есть есть тотальное неприятие всего что есть, всего что происходит. И бывают, хоть и часто, жалкие попытки смириться, принять хоть часть происходящего.
Когда становится очень хреново и не можешь никак изменить ситуацию или повлиять на неё — остается сложить лапки и медленно погружаться на дно. Тут в сердце пощимит, уныние возьмёт свою дань — и отпустит. Приятие или не приятие тут уже не играет никакой роли, потому что уже попал под самосвал, уже пинает «то что есть» ногами по больным местам. Трудно предположить даже, что вот мои (этого организма) или чьи либо ещё мучения нужны кому — то. Существованию, Богу, Чёрту? Бред!
Хорошо товарищам по «фри эвэй» — находят номинальных субъектов, «ловушки», моделирование. В этом организьме нет столько ума, не повезло.
С другой стороны, представить, что некий персонаж мог бы в подобных ситуациях вообще ни о чём не печалиться, не конвульсировать — абсурдно. Когда больно — больно. Когда хорошо — хорошо. Остается надеяться, что функционирование мышления как -то «перепрыгнет» из «авторского» в «неавторское». Возможно простым
Читать дальше →

Вопрос: То, что называют просветлением, это другое состояние ума?

Карл: Оно должно быть умом, потому что оно отличается. Всё, что отличается, является умом, просветление отличается от не-просветления. Непросветленный-просветленный: это ум.

В: Любовь и покой это другие состояния ума?

К: Каждое состояние является состоянием ума. К чему бы ты ни пришел, состояние осознания, состояние чего угодно, это все состояние ума. Это Соединённые Штаты Ума (United States of Mind). [смех]

Читать дальше →

Он: Чего ты от меня хочешь? Не понимаешь? Я же — не автор!
Она: Да мне пофиг автор ты или нет, нужно чтобы — в субботу!

Когда я что-то говорю, то скорее всего я заблуждаюсь.

У меня 4 старших сестры:
— воцерквленная христианка
— трансерфер
— иогиня
— неопределившаяся
— и я адвайтистка
все заточены на поиск, все страдают.
как им помочь?
то что это тема автора — мне понятно, поэтому это не вопрос, а попытка самоутверждения, как и все мои мысли и действия.
И что?)))))
Порадуйтесь просто, что у меня большая семья!

Джон Херриот был очень чопорным английским джентльменом.

Благодаря своим точнейшим часам вставал он ровно в 10:00 по Гринвичу, ложился спать ровно в 22:45 и пил чай со своей супругой ровно в 17:00. Ни минутой раньше. Ни минутой позже. У него было заранее запланировано, какой костюм он наденет через 113 дней,
да и вообще в любой день, как и с кем он отпразднует свой 70-летний юбилей, в свои то 67, даже когда он заболеет ангиной или в какое воскресенье не удастся прогуляться с супругой по саду из-за непогоды.

Его супруга и его слуги давно привыкли к такой жизни и уже позабыли, как когда-то возмущались – слуги за спиной, а жена в открытую. Супруга его не любила, да и как влюбится в такого человека – просто родители посватали ее с ним, а точнее с его высоким социальным положением – но смирилась и со своей судьбой, и с его причудами. Так они жили. Так они будут жить. Возможно, вечно.

***

23-го августа, через 8 дней после своего 73-летия, ровно в 17-43, сразу после вечернего чая, Джон Хэрриот планировал умереть. Он был доволен: возраст уже преклонный, прожил он дольше среднего человека (он специально узнавал с точностью до суток, сколько живет среднестатистический человек), чего тут печалиться.

В 17-35 он лежал в своей постели в лучшем вечернем костюме. Рядом стояли немного недоумевающий доктор – ведь признаков болезни, кроме старости, не было – и жена, державшая, как и подобает, умирающего за руку, однако лишенная всяких эмоций по отношению к этому человеку.

Джон еще раз обговорил все детали завещания, вспомнил свою жизнь, убедился, что биография записана и издана, и в 17:42 закрыл глаза, попросив доктора зафиксировать время смерти через минуту. Он успел еще раз подумать, как хороша, гармонична и симметрична была его жизнь и как несчастны люди, умирающие внезапно…

Часы показали 17:43 по Гринвичу. Доктор нащупал пульс и громко огласил, что ему, вообще-то, надо ехать людей лечить, а вот Джону нужен немного другой врач, по делам более тонким и
Читать дальше →