Все мои действия в социуме на протяжении всей сознательной жизни были для того, чтобы кто-то сказал «Вау, какой он ахурменный!» Понимать это не очень приятно, но я сразу перестал что-либо делать, так как эта мысль сразу словно бьет по рукам. Теперь мне недостаточно описаний меня, и сам я их уже не создаю такими бешеными как раньше темпами. И таю как снеговик, и из глубин поднимается рычание, что надо что-то сделать, о чем потом можно сказать что «Это я сделал», но делать что-то и одновременно осознавать глупость всех этих пырханий просто невозможно.