"… С Володиным никаких резких изменений не произошло. Невидимый резец словно бы стесал все острые углы и неровности его материальной оболочки, оставив только мягкие и плавные переходящие друг в друга линии. Его лицо стало немного бледнее, а в стеклах очков отражалось чуть больше искр, чем летело от костра. Его движения тоже приобрели закругленную плавность и точность — словом, по многим признакам было видно, что человек ест грибы далеко не в первый раз.
— Уй, круто, — нарушил тишину Шурик, — ну круто! Коль, ты как?
— Никак, — сказал Колян, не открывая спекшихся глаз. — Огоньки какие-то.
Шурик повернулся к Володину и, после того, как вызванные его резким движением колебания эфира утихли, сказал:
— Слышь, Володин, а ты сам-то знаешь, как в этот вечный кайф попасть?
Володин промолчал.
— Не, я все понял, — сказал Шурик. — Типа я понял, почему не знает никто и почему базарить про это нельзя. Но мне-то скажи, а? Я же не лох. Буду себе тихо переться на даче, и все.
— Брось ты, — сказал Володин.
— Нет, ты мне что, в натуре не веришь? Думаешь, проблемы будут?
— Да нет, — сказал Володин, — не думаю. Только ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ну давай, — сказал Шурик, — не мурыжь.
Володин снял очки, аккуратно протер их краем рубашки и опять надел.
— Тут самое главное понять надо, — сказал он, — а как объяснить, не знаю… Ну вот помнишь, мы про внутреннего прокурора говорили?
— Помню. Это который за беспредел повязать может. Как Раскольникова, который бабку завалил. Думал, что его внутренний адвокат отмажет, а не вышло.
— Точно. А как ты думаешь, кто этот внутренний прокурор?
Шурик задумался.
— Не знаю… Наверно, я сам и есть. Какая-то моя часть. Кто ж еще.
— А внутренний адвокат, который тебя от него отмазывает?
— Наверно, тоже я сам. Хотя странно как-то выходит, что я сам на себя дело завожу и сам себя отмазываю.
— Ничего странного. Так всегда и бывает. Теперь представь, что этот твой внутренний
Читать дальше →
