Молчаливый созерцатель заброшенных водоемов,
На невнятном наречии пел свою песню,
Его плот, из обветренных временем бревен,
Устремился к началу по утренней глади,
В илистых заводях грустные ивы,
Склонили свои благородные лица,
Их слезы, как дождь, после радужной ночи,
Стремились вернуть улетевшее счастье.
Здесь не было света, здесь тишь и унынье,
В молчании ветер скрипел меж деревьев,
Шуршащие губы глухие заклятья
Шептали без признака жизни в глазницах.
От вдумчивых истин садилося солнце,
В далеких горах остужая желанье,
От признаков смерти оно перестало
Сиянием ласковым радовать глаз.

Темный бархат на столе и нет зеркал,
За окном стучится дождь, да дорога без конца,
Ветер скрежетал всю ночь, утром перестал,
Покатилось утро прочь, не догнал.
Помнишь все, но ни к чему не лежит душа,
Очень холодно и вновь хочется тепла.
Первый лед и первый снег, осени уж нет,
Она быстро так ушла и растаял след.
Как потухшая свеча догорает день,
Снова вечер, как всегда, а за ним метель.
В темном городе дома, в окнах горит свет,
Под ногами тишина, впереди рассвет.
Без начала и конца протекает жизнь.
Утекает как вода в трубах дождевых.