Помню из детства. Как жизнь гудит. Жара. Проселочная дорога, земляная, без камешков. Земля стерта в пыль, скорей даже это пудра. Она светло серая. От колес машин пудра сбита в плавные линии вдоль всей дороги, которая проходит в тени размашистых деревьев. Я иду босиком и резко наступаю на эти возвышенности. Они пыхают и поднимаются облачком. В первый момент, когда нога резко входит в мякоть пудры, она обволакивает ногу своей прохладой. На солнце дорога горячая, а земляная пудра в тени деревьев чуть прохладная. И это ощущение ни с чем не сравнимо. На дорогу свисают полевые травы, они пахнут густым, многослойным, немного горьковатым запахом. Все это буйство стрекочет кузнецами и жужжит шмелями. Тело потное и щиплется, оно натёрто прикосновениями колючих колосков, острых кромок длинных листиков и колючих стеблей. Пот затекает в глаза. Хочется пить. До реки совсем чуть-чуть. Вдалеке уже видна большая ива, на толстой ветке которой привязана веревка с палкой. Ребята постарше сигают в заводь реки. От ожидания скорого погружения в воду начинается мандраж. Это- нирвана.

После разговора с Бодхом, захотелось написать о том как возникает деятель и его мир.
Читать дальше →

Время и расстояние –
Сиамские близнецы.
Мысли и состояния.
Дочери и отцы.
Если где-то есть тряпка,
Непременно найдётся пыль,
Расскажу свою лучшую сказку,
А рядом рассмеется быль.
Быль, что была,
Все равно, что пыль и зола.
Бытие гуляло, себя расплескало
На мелкие кусочки мыслей и слов.
Только кто-то ненастоящий
Мог наделать из пыли
С десяток стальных оков.
А потом задыхаться
От собственной несвободы
И с надеждой глядеть
В нарисованное окошко входа.
Не замечать ни тепла, ни холода,
А только бесконечно умирать от голода,
Который никак нельзя утолить,
Даже если выдумано полюбить
Или натурально так пострадать,
Даже если в самопожертвование…
Или как бы всего себя отдать.
Все равно что-нибудь да останется,
И будет вечно просить «есть»,
Даже если его невидимого,
Окунуть в бездонную лесть,
Даже если на ушко шепотом,
Рассказать, что его нет,
Даже если наобещать ему
Совсем не лишнюю сотню лет.
Все равно будет мучиться
Тоской экзистенциальной,
Просто, как подозрением
Про то, что он нереальный.
А потом, когда уверится,
И отчается окончательно,
Тогда-то пыль и развеется
Как вот эта тихая сказочка
Про того, кто…