Однажды вечером, когда все уже расходились после собрания, Тетёрка казалась печальной, и Ворон окликнул ее:
— Тетерка, как дела?
— Ах, — ответила Тетерка, — даже не знаю. Я подчас теряю всякий оптимизм. Почему мне требуется так много времени, чтобы понять хоть что-то?
— У каждого на это уходит одно и то же время, — сказал Ворон.
— Некоторые пришли после меня, — сказала Тетёрка, качая головой. — Они задают умные во-просы и в познании, кажется, движутся вперед, а я сижу, сижу и только думаю, что тут происходит.
— Говорят, Будда Шакьямуни до сих пор сидит где-то, пройдя только половину пути, — сказал Ворон.
— Это не внушает оптимизма, — заметила тетёрка.
— Если подумать, пожалуй, нет, — сказал Ворон

В другой раз Дятел спросил: — Что вы можете сказать об иллюзии?
— Кусты можжевельника, — ответил Ворон.
— Каким образом кусты можжевельника являются иллюзией? — продолжил Дятел.
— Он дает мне тень в жаркий полдень, — ответил Ворон. Дятел задумался на мгновение, а потом спросил:
— Значит, называть вещи — это иллюзия?
— Просто знайте, что дело это рискованное, — ответил Ворон.

Во время одного из первых собраний у Высокой Ели Барсук спросил Ворона:
— Как мне избавиться от моего эго?
— Оно не так уж сильно, — ответил Ворон.
— Но я жаден, — настаивал Барсук. — Я эгоцентричен и склонен манипулировать окружающими.
— А я что говорю, — сказал Ворон.



(из книги Роберта Эйткена «Ворон — Мастер Дзен»)

На этом сайте довольно много людей, которые лучше своих оппонентов знают, что данные оппоненты имеют в виду.
Вот для этих знаек и привожу данную дзенскую историю. :)))

Любой странствующий монах мог остановиться в дзенском храме при условии, что он будет победителем тех, кто живет в этом храме. Если же он будет побежден, ему придется уйти.
В одном храме на севере Японии жили два брата монаха. Старший брат учился, а младший был дурачком, да и к тому же еще и одноглазый. Однажды к ним зашел странствующий монах и попросился переночевать, предложив, в соответствии с обычаем, побеседовать о возвышенном учении.
Старший брат, уставший от занятий за день, велел младшему выступить вместо себя.
«Пойди и потребуй разговора в молчании»,- научил он его.
И так, младший брат и странник пошли к святыне и сели.
Вскоре странник поднялся, подошел к старшему брату и сказал:«Твой младший брат удивительный парень. Он победил меня.»
«Перескажи мне диалог,»- попросил старший брат.
«Сначала,- сказал странник,- я поднял один палец, символизируя просветленного Будду. Тогда твой брат поднял два пальца, символизируя Будду и его учение. Я поднял три пальца, символизируя Будду, его учение и его последователей, живущих гармонической жизнью. Тогда твой брат потряс сжатым кулаком у меня перед лицом, указывая, что все три произошли из одной реализации.
Таким образом он победил, и я не имею права оставаться здесь.»
С этими словами странник ушел.
«Где этот парень?»- спросил младший брат, вбегая к старшему.
-Я понял от него, что ты победил в споре.
-Ничего я не победил. Я хочу поколотить его.
-Расскажи мне, о чем вы спорили,- попросил старший брат.
-Ну, минуту он смотрел на меня, потом поднял один палец, оскорбляя меня намеком на то, что у меня один глаз. Так как он странник, то я подумал, что мне надо быть повежливее с ним. Поэтому я поднял два пальца, поздравляя его с тем, что у него два глаза. Тогда этот грубиян и негодяй поднял три пальца, намекая на то, что на нас двоих у нас только три глаза. Тогда я взбесился и стал колотить его, а он убежал. На этом все кончилось.

С этой историей перекликается анекдот про Василия Ивановича и Чинганчгука:
Встречает Василий Иванович с Чинганчгуком.
Чинганчгук поднимает руку вверх.
Василий Иванович указывает рукой вниз.
Чинганчгук сцепляет руки в кольцо перед собой.
Василий Иванович вытягивает согнутую левую руку вперед, а правую кладет на сгиб локтя левой.
После этого они расходятся.
Чинганчгук-Зоркому Соколу:
— Встретил сегодня бледнолицего.
Я ему показываю — мы дети Неба.
А он мне показывает — мы дети Земли.
Я ему показываю — у нас озера большие.
А он мне показывает — у нас рыба по локоть.
Василий Мванович-Петьке:
— Встретил сегодня краснокожего.
Он мне показывает — полезу на дерево.
Я ему показываю — упадешь!
Он мне показывает — ты меня поймаешь.
Я ему показываю — хрен тебе!

Когда-то жил отшельник, повсюду носивший за собой горшок, в котором умещалось огромное количество риса. Ночью он спал в этом горшке. Иногда горшок превращался во вселенную с солнцем и луной. Отшельник называл свой горшок «горшком–небом», а сам был известен как господин Горшок.

Это нельзя ни проглотить, ни выплюнуть.

Учитель Теннен Танка однажды посетил храм и остановился там на ночь. Настоятель храма был счастлив, поскольку Теннен Танка был очень знаменитым учителем, и большим благословением храму явилось то, что он пришёл сюда. Но ночью Теннен сделал нечто такое, что поразило настоятеля храма. Ночь была холодная, и Теннен сжёг деревянного Будду, чтобы согреться. Настоятель храма был шокирован. Когда он увидел огонь в храме, он ворвался туда и обнаружил, что одна из великих статуй Будды отсутствует, а голова её обгорела наполовину. Он закричал:
— Что вы сделали? Вы сумасшедший! Вы сожгли моего Будду!
Теннен засмеялся и помешал пепел своим посохом. Настоятель спросил:
— Что вы теперь делаете? Вы, сумасшедший?
Теннен сказал:
— Я пытаюсь найти останки Будды.
Настала очередь настоятеля смеяться. Он сказал:
— Вы определённо сумасшедший. Деревянный Будда не имеет останков.
Теннен спросил:
— Вы уверены?
Настоятель ответил:
— Да, уверен. Как может деревянный Будда иметь останки?
Тогда Теннен сказал:
— «Принесите других Будд тоже. В вашем храме их много, так много вам не нужно. Ночь холодная, и я дрожу. Посмотрите, живой Будда дрожит, а деревянные Будды сидят на своих пьедесталах. Принесите их.

Когда видишь небо, оно просто синее. Когда вы видите дерево, оно просто зеленое. Когда вы видите стену, она только белая.
«Не пририсовывайте змее ноги». Это очень важные слова. Поверьте, что змея вполне достаточна такая, как есть.
Почему мы должны применять наши представления о змее? «Змея, у тебя нет ног, так что я приделал тебе ноги и теперь тебе нужно ходить. Теперь, раз у тебя есть ноги, нужны еще носки и ботинки.” Если вы не можете поверить в то, что змея уже достаточна, значит вы не можете верить в себя. Вы не можете доверять своим глазам, ушам, носу, языку, телу, уму, значит вы не можете доверять ничему. Ваши намерения хорошие, вы хотите помочь этой змее, вы хотите дать ей ноги, носки и обувь и придать ей стиль. Но наши добрые намерения только мешают всему вокруг нас. Бросьте.

Дзен Мастер Су

Каменный Будда Нан-чжуаня
Однажды упасака Лю-кен сказал Нан-чжуаню: «У меня дома есть камень, который сидит и лежит. Я собираюсь высечь из него Будду, Могу ли я это сделать?» Нан-чжуань ответил: «Да, можешь». «А могу я не делать этого?» — продолжал упасака Лю-кен. «Нет, ты не можешь сделать это», — ответил Нан-чжуань.
НЕГЭН: Этот мирянин хотел знать, может ли он стать Буддой. Если он не может, то он подобен камню. Он надеялся, что его учитель Нан-чжуань будет хвалить его за благие намерения, но тот только сказал: «Да, можешь». Когда Лю-кен сказал: «А могу я не делать этого?» — он хотел лишний раз удостовериться, ожидая, что Нан-чжуань придаст ему еще уверенности.
Дзэн Нан-чжуаня использует идеализм как введение. Тот, кто хочет высечь из камня изображение Будды, должен делать это сам, одобряют ли это другие или нет. Если он хоть немного сомневается, ему никогда не сделать этого. То, чем он является сейчас — это результат того, о чем он думал в прошлом, а от того, о чем он думает сейчас, зависит то, каким он будет в будущем. Ни мастер, ни не-мастер не может вмешаться в этот закон причинности. У Лю-кена был хороший камень, но его решимость не была прочной, если он был отметен Нан-чжуанем. Это напоминает древнюю историю о жаворонках и крестьянине. Они совсем не испугались, когда услышали, что крестьянин собирается косить пшеницу с помощью соседа; но когда они узнали, что крестьянин решил косить ее сам, без посторонней помощи, они оставили свое гнездо и улетели. Позже Лю-кен стал очень хорошим учеником.
ГЭНРО: Я видел камень, который мирянин принес в монастырь. Я видел также и другой камень, который Нан-чжуань хранил в зале для медитации. Всеми молотами Китая не удалось бы разрушить эти два камня.

Читать дальше →

В нынешние времена говорится много чепухи о мастерах и учениках, о наследовании учения мастера любимыми учениками, которое давало им право передавать истину последователям.
Конечно, учение Дзен должно было передаваться таким путем, от сердца к сердцу, и в прошлом такое совершалось часто. Господствовали не формулировки и утверждения, а молчание и скромность. Тот, кто получал учение, скрывал это даже через 20 лет, пока кто-то другой не обнаруживал, что настоящий мастер стремится передать свое учение, но даже и тогда естественно возникали случайности, и учение развивалось по своим законам.
Ни при каких обстоятельствах учитель не мог сказать: «Я последователь Такого-то и Того-то.» Подобное заявление доказывало совсем обратное.
У дзенского мастера Му-нана был только один последователь. Звали его Сею. После того, как Сею закончил изучение Дзен, Му-нан позвал его к себе.
" Я стар,- сказал он,- и насколько мне известно, ты. Сею, единственный, кто может продолжить учение. Вот книга. Она передавалась от мастера к мастеру в течение семи поколений. Я тоже многое добавил к учению согласно своему пониманию.Это очень ценная книга, и я даю ее тебе, чтобы и у тебя были продолжатели."
«Если эта книга такая важная, пусть она лучше будет у тебя,- ответил Сею.- Я получил Дзен от тебя безо всяких книг и доволен тем, какой он есть.»
«Я знаю это,- сказал Му-нан.- Даже если это так, эта работа передавалась от мастера к мастеру в течение семи поколений. Поэтому сбереги ее как символ передачи учения. Вот.» По случайности они разговаривали перед жаровней. Как только Сею ощутил книгу в своих реках, он швырнул ее в пылающие угли.
Он не желал быть профессионалом. Му-нан, который до сих пор не знал, что такое гнев, взревел: «Что ты делаешь!» Сею крикнул в ответ:" Что ты говоришь?"