Однажды монах спросил у Содзана:
— Как выразить неизречённое?
— Здесь его не выражают, — ответил Содзан.
— Где же его выражают? — спросил монах.
— Прошлой ночью, около полуночи, я потерял в постели три монеты, — ответил Содзан…

Новичок, пришедший в монастырь к знаменитому Мастеру, спросил у одного из монахов:
— Почему проживание в монастыре рядом с Мастером почти ничего мне не даёт?
— Может быть, это из-за того, что ты пришёл научиться у него Дзэн.
— А зачем ты сам сюда пришёл?
— Чтобы видеть, как он завязывает свои сандалии…

Саваки-роси:
Странствовать с места на место в этом преходящем мире – значит добиваться «имени». Человек рождён нагим. Но затем ему дают имя, регистрируют, покрывают одеждами, вкладывают в рот соску и так далее. Когда он вырастает, вы говорите: «Он велик, силён, умён, богат». На самом же деле, каждый просто обнажён.

Утияма-роси:
Руссо сказал: «Даже императоры, знатные и великие люди, богачи, – все они родились нагими и бедными; и в конце своей жизни они должны умереть нагими и бедными». Это абсолютно верно. На короткое время, в промежутке между рождением и смертью, люди одеваются в разнообразные и сложные одеяния; некоторые носят красивые одежды, некоторые ходят в лохмотьях, а другие в тюремной униформе. Существуют особые одеяния для общественного положения и класса, для радости и гнева, для печали и утешения, для заблуждения и просветления. Мы невольно принимаем эти одеяния за свои истинные «я» и посвящаем себя добыванию удовлетворительного гардероба любыми способами.
Пока мы живы, нам необходимо носить какую-то униформу. Я надеюсь, что мы не забываем, что наши истинные «я» обнажены, что, вспоминая об этих своих «я», мы ещё раз взглянем на свои жизни в одеяниях и приведём их в порядок. В «Сутре Сердца» говорится: «Нет рождения, нет угасания, нет загрязнения, нет чистоты». Это – наше истинное «я», сбросившее даже одеяние рождения и смерти, просветления и заблуждения, наше обнажённое «я».

Саваки-роси:
Когда женщина умерла, безразлично, красива она или уродлива. Разве череп красавицы выше черепа уродливой женщины? Этот вопрос не имеет ничего общего с истиной.
Нет богатого, нет бедного, нет великого, нет обыкновенного. Всё это только слова, вызывающие у нас озабоченность.

Одного художника император попросил написать Гималаи на стенах его дворца. Художник был Мастером дзэн; он сказал, что ему нужно для этого три года жить в Гималаях. Император спросил:
— Это займёт у тебя три года?
Художник ответил:
— Я прошу минимум времени, потому что, пока я не стану частью Гималаев, я не смогу написать их. Мне нужно пойти туда и раствориться в них.
По прошествии трёх лет он вернулся и расписал стену в три дня. Император пришёл посмотреть. Это было чудо! Он никогда не видел такие прекрасные горы. Даже настоящие Гималаи были немного бледнее в сравнении с ними. Он долго стоял и любовался, а потом заметил:
— Здесь я вижу тропинку, куда она ведет?
Художник ответил:
— Мы можем пойти посмотреть.
Они пошли и больше не вернулись…

К дзэнскому мастеру пришёл ученик и спросил:
— Почему одни люди красивы, а другие безобразны, одни умны, а другие глупы? Почему существует такое противоречие? Почему Бог создал одних красивыми, а других безобразными? И не говорите мне о кармах, что всё это из-за прошлых жизней. Как появилась разница с самого начала, когда прошлого ещё не было?
Мастер повёл его в сад и сказал:
— Вот это дерево большое, а это — маленькое. Я часто сидел под этими деревьями и думал, почему так? Но когда я отбросил ум, то исчез сам вопрос. Сейчас я знаю, что это дерево большое, а это — маленькое. Нет никакой проблемы!

Когда монахиня Тённо училась Дзэн у Букко из Энгаку, она долгое время не могла вкусить плоды медитации.
Наконец, однажды лунной ночью она несла воду в старом ведре, обвязанном бамбуком. Бамбук разорвался, и дно ведра отвалилось, — и в этот момент Тённо стала свободной! В память об этом она написала поэму:
И так, и сяк, старалась я спасти старое ведро,
Пока бамбуковая верёвка не ослабла и не порвалась,
Пока, наконец, дно не вылетело.
Нет больше воды в ведре!
Нет больше луны в воде!

Басё написал следующее письмо одному из своих учеников, который был близок к смерти:

«Сущность твоего разума не была рождена и поэтому никогда не умрёт. То, что тленно — не жизнь. Пустота — это не вакуум. У неё нет цвета, нет формы. Она не получает наслаждения от удовольствий и не страдает от боли.

Я знаю, ты очень болен. Как хороший дзэнский ученик, ты мужественно встречаешь эту болезнь. Ты не можешь точно знать, кто страдает, но спроси себя: «Что является сущностью этого разума?» Думай только над этим. Больше тебе ничего не надо. Не делай ничего. Твой конец, который не имеет конца, похож на хлопья снега, тающего в чистом воздухе».

Один важный господин попросил Мастера Такуана посоветовать ему, как лучше проводить своё время. Он чувствовал, что дни его поглощены его учреждением и он постоянно старается сидеть неподвижно, чтобы завоевать почтение других, в то время как жизнь его становится всё более и более безрадостной.
Такуан молча написал 8 китайских символов и дал их этому человеку:
«Этот день не повторится дважды.
Мгновение дороже сокровищ.
Этот день больше не придёт.
Каждая минута — бесценное сокровище».

Однажды утром Бокудзю проснулся и сразу же позвал старшего ученика:
— Послушай, мне приснился странный сон. Не мог бы ты растолковать его значение?
— Подождите! Сначала я принесу вам воды, чтобы вы могли умыть своё лицо, — ответил ученик.
Он принёс полный горшок воды и помог Бокудзю умыться. В это время мимо проходил другой ученик. Бокудзю подозвал его и сказал:
— Послушай, мне приснился сон. Не можешь ли ты дать его толкование?
— Лучше я принесу вам чашечку чая! — сказал ученик, и ушёл.
Ещё один ученик, как раз проходивший мимо и слышавший разговор, подошёл к Бокудзю и спросил:
— А что за сон вам приснился?
И получил в ответ бамбуковой палкой по голове. Два первых ученика и Бокудзю разразились громким смехом…

Токусян, учитель дзен, славился своей ученостью. Он прочел и мог рассказать на память сотни сутр. Никакие хитрые премудрости его не смущали. Во время мондо — быстрых диалогов, ритуальных диспутов между монахами, — он не знал себе равных. Но увы, он не познал пока сатори, совершенной радости Пробуждения.
Как то раз он услышал об одном учителе дзен, по имени Рютан, который славился необыкновенной праведностью и которого ученики прозвали «Озерным драконом». Он решил познакомиться с ним и померяться силами. Для этого он пустился в долгое путешествие на другой конец Японии. Учитель принял его равнодушно и поручил выполнять черную работу. Токусян, известный ученый, должен был подметать двор храма, мыть полы, носить воду, рубить дрова. Так дни шли за днями. Токусян страдал от нетерпения. Как же так, говорил он, я, учитель дзен, пользующийся всеобщим уважением, выполняю обязанности послушника! Я думал, что встречу здесь «Озерного Дракона»! Озеро-то я вижу, а где дракон? Рютан, которому один ретивый послушник доложил об этих словах, наконец сообщил Токусяну, что согласен провести с ними спор мондо.

В назначенный день в присутствии самых сведущих членов общины мондо начался.

Многие часы длился ослепительный обмен вопросами и ответами. Один предлагал афоризм, другой тут же его опровергал. Оба выказывали недюжинную ловкость ума, пользовались изобретательными аргументами, цитаты сыпались градом…

— Что такое мириады миров, составляющие Вселенную? — спрашивал Токусян.

— В глазах Будды это не более чем фруктовые косточки, — отвечал учитель Рютан.

— А Великое Индийское озеро? — настаивал ученый Токусян.

— Всего лишь пятно растительного масла! А не скажешь ли ты, каков священный путь Просветленного? — в свою очередь спрашивал Рютан.

— Отражение цветов в глазу того, кто смотрит на них! — победоносно отвечал Токусян.

Вопросы и ответы чередовались, и никто не мог рассудить спорящих — кто из них сильнее? Настала ночь, и все решили прервать мондо до завтра.
Читать дальше →