Пусть желание появляется в уме, только не разрешай уму быть связанным своим желанием. Подлинная Свобода — это и есть Свобода от собственных желаний…

К одному учителю в монастыре подошёл молодой человек, сел рядом и начал внимательно наблюдать за ним. Когда тот открыл глаза, человек спросил: — Скажите, учитель, когда вы сидите в состоянии медитации, вы видите или не видите? Учитель ударил его три раза бамбуковой палкой и спросил: — Когда я ударял тебя, было больно или нет? Молодой человек ответил: — Было больно и в тоже время — нет. Тогда учитель сказал: — Я вижу, и в то же время нет. Моё видение заключается в том, что я вижу свои ошибки. Моё невидение заключается в том, что я не вижу зла в других людях. Вот, что я называю видеть и не видеть. А что значит твоё больно и не больно? Человек ответил: — Если было не больно, это значит, что я был такой же, как неодушевлённые деревья и камни. Если было больно, значит, я был таким же, как все люди, и негодование поднялось во мне. Учитель сказал: — Это видение и не видение, о котором я говорю, и есть двойственность: больно и не больно — это рождение и разрушение. Ты ещё не узрел своей собственной природы, как же ты отважился прийти и спрашивать меня? Молодой человек поклонился и не сказал ни слова. Тогда учитель произнёс: — Твой дух заблуждается, и ты не можешь увидеть, потому ты и просишь указать тебе путь. Ты должен пробудиться в своём собственном духе, узреть самого себя и действовать сообразно своей природе. Но ты спрашиваешь меня: вижу ли я. Даже если вижу самого себя, это не имеет отношения к твоим заблуждениям. Если же ты узришь самого себя, это не может иметь отношения к
Читать дальше →

Один важный господин попросил Мастера Такуана посоветовать ему, как лучше проводить своё время. Он чувствовал, что дни его поглощены его учреждением и он постоянно старается сидеть неподвижно, чтобы завоевать почтение других, в то время как жизнь его становится всё более и более безрадостной. Такуан молча написал 8 китайских символов и дал их этому человеку:
«Этот день не повторится дважды.
Мгновение дороже сокровищ.
Этот день больше не придёт.
Каждая минута — бесценное сокровище».

Лин-чи говорил перед собравшимися о том, что каждый человек должен проявить свою внутреннюю природу. Из зала послышался вопрос: — Но как это сделать, если я не знаю, кто я? Лин-чи перестал говорить. Все насторожились. Какой он даст ответ? Но он не дал ответа. Он спустился со своего кресла и стал пробираться к тому человеку, который задал вопрос. Все внимательно наблюдали. Что он собирается делать? Ведь он мог бы ответить из своего кресла! В его действиях не было необходимости. Лин-чи подошёл ближе, сверля человека взглядом, положил ему руку на плечо и сказал: — Закрой глаза и вспомни того, кто задал вопрос. Человек закрыл глаза и отправился внутрь, на поиски того, кто задал вопрос. Люди ждали, наблюдая за ним. Его лицо стало спокойным, умиротворённым, тихим. Тогда Лин-чи вынужден был встряхнуть его: — Теперь выходи и скажи всем, кто ты? Человек начал смеяться. Потом сказал: — Какой чудесный способ отвечать на вопросы. Лин-чи повторил свой вопрос: — Так кто ты есть? Человек ответил: — Я знаю, но не могу ответить…

Ученик спросил Нагсена:
— Что есть Путь?
— Путь — это повседневная жизнь, — ответил Нагсен.
— А можно ли этому научиться? — спросил ученик.
— Если ты попробуешь учиться, — ответил Нагсен, — то будешь далеко от Пути.
— Но если я не буду учиться, то как я смогу узнать, что это Путь? — спросил ученик.
— Путь не принадлежит воспринимаемому миру. Также он не принадлежит и миру невоспринимаемому. Познавание — иллюзия, непознавание — бессмыслица. Если ты хочешь достичь истинного Пути, отдайся свободе, которая есть у Неба…

Однажды дзэнский наставник Сэцугэн сказал своему ученику Дзидзё:— Если в течение семи дней и семи ночей ты будешь полностью отдавать себя медитации, но не обретёшь пробуждения, то можешь отрубить мне голову и сделать из моего черепа черпак, которым выгребают нечистоты. Вскоре после этого Дзидзё заболел дизентерией. Взяв с собой ведро, он удалился туда, где его никто не мог видеть, сел на ведро и полностью сконцентрировал своё внимание. По прошествии семи дней весь мир внезапно показался ему заснеженной равниной, переливающейся в лунном свете, и он почувствовал, что Вселенная стала слишком мала, чтобы вместить его. Долгое время он пребывал в таком состоянии, пока какой-то звук не привёл его в чувство. Он обнаружил, что по всему его телу струится пот, а его болезнь прошла. После этого Дзидзё написал такое стихотворение:
«Ослепительное, духовное — что это?
Моргнёшь, и уже потерял его.
Черпак для нечистот искрится светом;
И всё это время был только я»...

Как-то к монаху Дзёсю, о котором рассказывают, что он начал изучать дзэн в шестьдесят лет, озарение получил в восемьдесят, а затем учил до ста двадцати лет, пришёл ученик с вопросом: — Если я добьюсь пустоты в своём уме, что делать потом? — Выброси её, — посоветовал Дзёсю. — Как я могу выбросить то, чего нет? — настаивал ученик. — Если не можешь, неси с собой, — ответил Учитель…

Ученик спросил Мастера: — Могу ли я сделать что-нибудь для того, чтобы стать просветлённым? — Так же мало, как ты можешь сделать что-нибудь для того, чтобы утром вставало солнце. — Зачем тогда все эти духовные практики? — Затем, чтобы ты не проспал восход солнца…

Вдыхая, он не пребывает в мире теней. Выдыхая, он не касается мира вещей…

Император Лян У-ди, который был учеником Бодхидхармы и усердно помогал распространению дзэн-буддизма в Китае, как-то спросил у патриарха, что он заслужил своими делами в будущих жизнях? — Ровно ничего, — ответил тот. — Каков же, в таком случае, основной принцип святого Учения? — Да оно пусто, в нём нет ничего святого! — Кто же тогда ты, что стоишь перед нами? — Я не знаю, — сказал Бодхидхарма…