Однажды зашел разговор о том, какие бывают кушанья. Каждый говорил о тех, которые любил больше всего. Молла, сидевший в стороне, тоже вмешался в разговор:
— Лучшее в мире — халва. Но такие уж настали тяжкие времена, что сколько я не бьюсь, не могу ее приготовить.
Один из присутствовавших, услышав эти слова Моллы, сказал:
— Ай, Молла, что трудного в халве: немного масла, немного меда и немного муки. Приготовь и покушай.
— Легко сказать,- ответил Молла, — но трудно найти их вместе: масло, мед, муку. Когда бывает мука, нет меда и масла.
— Неужели до сих пор, — спросили Моллу, — их всех трех не было вместе: масла, меда и муки?
Молла, вздохнув, ответил:
— Что сказать о моей судьбе? Все дело в том, что когда масло, мед и мука бывают вместе, тогда не бывает меня.

Однажды в летний день ребятишки сидели у реки, спустив ноги в воду. Вдруг один из них, поглядев на босые ноги товарищей, сказал:
— Я же предупреждал вас: не опускайте ноги в воду. Как же теперь мы разберем, где ваши ноги и где мои?
Услышав это, ребятишки загалдели:
— Где мои ноги? — спрашивает один.
— А где мои? — кричит другой.
В это время мимом проходил Молла. Услышав этот гвалт, он подошел к ребятишкам и спросил:
— Что, ног своих не можете найти?
— Нет, они так перепутались, что никак не разберешься, — ответили ребятишки.
— Я сейчас разберусь. — сказал Молла.
Он взял палку и начала бить ребят по ногам. Те пустились врассыпную. Молла засмеялся им вслед:
— Вот как я нашел ваши ноги!

Мастер дзэн Хосин много лет прожил в Китае. Вернувшись потом, он поселился на северо-востоке Японии, где наставлял учеников. Уже совсем состарившись, он рассказал им историю, слышанную им в Китае. Вот она:
— Как-то двадцать пятого декабря совсем уже состарившийся Тофуку сказал своим ученикам: «Я не собираюсь жить в следующем году, так что вы, ребята, ведите себя со мной хорошо в этом».
Ученики решили, что он шутит, но поскольку он был великодушным учителем, то в оставшиеся дни уходящего года каждый по очереди приглашал его на праздничный обед. В канун Нового Года Тофуку заявил: «Вы были ко мне добры. Я покину вас завтра днём, когда кончится снегопад».
Ученики засмеялись, полагая, что он говорит старческую чепуху, так как ночь была ясная и бесснежная. Но в полночь снег повалил, и на следующий день они нигде не могли найти своего учителя. Когда они пришли в зал для медитаций, они увидели, что он умер там.
Рассказав эту историю, Хосин сказал ученикам:
— Мастеру дзэн нет нужды предсказывать свой уход, но он может это сделать, если захочет.
— А вы сможете? — спросил кто-то.
— Да, — ответил Хосин, — через семь дней я покажу вам, что могу. Никто из учеников ему не поверил. Большинство даже забыли эту беседу, когда Хосин созвал всех снова.
— Семь дней назад, — сказал он, — я объявил, что собираюсь оставить вас. На прощанье принято писать стихотворение, но я ни поэт, ни мастер каллиграфии. Пусть один из вас запишет мои последние слова.
Ученики решили, что он шутит, но один из них стал писать.
— Готов? — спросил Хосин.
— Да, господин, — ответил ученик.
Хосин продиктовал:
Из сиянья пришёл я —
Возвращаюсь в сиянье.
Что ж это?
До положенных каноном четырех строк в стихотворении недоставало ещё одной, и ученик сказал: «Учитель, у нас не хватает строки».
Победным львиным рыком ответил ему Хосин: «Ха-а!..» и
Читать дальше →

Дайдзю навестил учителя Басё в Китае. Басё спросил: — Чего ты ищешь?
— Пробуждения, — ответил Дайдзю.
— У тебя есть собственная сокровищница. Почему ты ищешь на стороне? — спросил Басё.
Дайдзю спросил: — Где же моя сокровищница?
Басё ответил: — То, что ты спрашиваешь, и есть твоя сокровищница.
При этих словах Дайдзю пробудился… Позже всегда твердил своим друзьям: «Открой свою собственную сокровищницу и черпай сокровища оттуда»…

Когда Зун-н-Нун Мисри был еще искателем, возвращался он из длительного путешествия через пустыню — голодный, жаждущий, усталый и ищущий ночлега. Подходя к небольшой деревушке, он увидел на крыше дома женщину. Должно быть, она работала там, так как приближался сезон дождей, а ей нужно было привести крышу в порядок. Он подходил все ближе и ближе. И когда он подошел совсем близко к дому, на крыше которого стояла женщина, она начала смеяться.
Зун-н-Нун был весьма озадачен:
-Почему ты смеешься? Что случилось?
И женщина ответила:
-Я приметила тебя еще издали, входящим в деревню, и подумала, что очень уж ты смахиваешь на суфийского мистика, так как я еще не видела тебя вблизи, а видела только твою рясу. Когда ты подошел ближе, и я смогла увидеть твое лицо, я поняла, что ты еще не Суфий, не Мастер, а только ученик. Но ты был еще достаточно далеко, чтобы взглянуть в твои глаза. Когда ты подошел еще ближе, и я наконец смогла увидеть и глаза твои, я поняла, что ты не только не ученик, но ты даже не на Пути еще. Ну а теперь, когда я вижу тебя целиком, я понимаю, что ты не только не на Пути, но ты даже и не слыхивал о нем вообще. Вот почему я смеюсь: внешне ты выглядишь совсем как мистик, но лицо твое не соответствует одежде твоей — рясе
Читать дальше →

Один дервиш под видом ученика регулярно посещал еженедельные собрания некоего лжесуфия, который воображал, что учит истинному Пути. Каждый раз, когда дервиш появлялся в собрании, он задавал мнимому суфию нелепый вопрос.
После того как дервиш поддел его несколько сот раз, лжеучитель закричал на дервиша:
-Ты приходишь сюда в течении двенадцати лет, и все твои абсурдные вопросы — только варианты того, который ты только что задал!
-Да, я знаю, — сказал дервиш, — но удовольствие, которое я получаю, видя вас столь раздраженным, — единственный мой недостаток.

Сын Искандера из Балха спросил своего отца, лежащего на смертном одре: «В чем источник вашей силы, вашего благосостояния и чудес?»
Отец прошептал: «Если бы я назвал его, мои слова отрезали бы тебя от контакта с этим источником, поэтому, я не скажу, где он, а лишь — чем он является».
И продолжил: «Суфийский Путь — наша спасительная дорога жизни; на этой земле, мы, так сказать, чужестранцы среди дикарей, но теперь я возвращаюсь на родину».
Сын сказал: «Почему на протяжении вашей жизни вы не говорили этого всем? Ибо ваш пример, который будет жить тысячу лет, побудил бы людей вступать на суфийский Путь толпами и дал бы им благословение Избранных».
Искандер вздохнул и сказал: «Жадность к обладанию тайной сделала бы большинство из пришедших — прельщенными, и у них возникло бы желание обладать большим, чем другие. Сын мой, всю жизнь я учил людей умеренности, надеясь, что она успокоит алчность, которая разрушает человека, даже если он алчет добра».
«В таком случае, что мне делать?» — спросил сын.
«Желать Истины ради нее самой и ничего не желать для себя».
«Но как мне узнать, желаю ли я чего-то ради самой этой вещи, а не ради себя?»
«Осознай через повседневную практику, что то, чем ты себя воображаешь, состряпано из мнений, навязанных тебе другими людьми, и к тебе не имеет никакого отношения. Ищи Учителя Века, пока не найдешь его. И если ты не сможешь распознать Вождя Эпохи, то лишь потому, что отвергаешь его внутренне, а не из-за того, что он не явлен, как таковой».
Вот завет великого суфия Сулеймана Наджами, сына Искандера из Балаха. Передавая его своему сыну, он сказал: «Не могу сказать, что за долгую жизнь я научился большему, чем этой мудрости, завещанной мне отцом. Именно поэтому я предлагаю ее
Читать дальше →

«Люди всегда возражают примерно так:
— Как я могу без учителя стать суфием? В конце концов, многие знаменитые суфии стали…

Здесь следует дать им запоминающуюся иллюстрацию положения, что обстоятельства меняют дело. Поможет следующая шутка, и не потому, что точно соответствует ситуации, будучи притчей или аналогией, а потому, что порождаемое удовольствие помогает действовать на уровне ожиданий этих людей» (И.Шах)

УТКИ
Один путешественник подошел к крестьянину, сидевшему на берегу речки, и спросил, можно ли перейти ее вброд. Тот заверил его, что можно. Однако, не дойдя и до середины, путешественник понял, что его голова вот-вот окажется под водой, и ему пришлось выбираться обратно на берег, где все еще сидел крестьянин.

— Ты же сказал, что здесь достаточно мелко, дурень! — закричал он.

— Знаешь, сам разобрать не могу, — отвечал простак, — уткам-то вода даже до половины не доходит…

«В следующей истории повествуется о „суфии“-академисте. В ней мистический мастер о том, что действительно происходит, осведомлен меньше, чем человек, пришедший к нему учиться.

Здесь на Западе видны и множество учтивых, стандартизованных людей, интересующихся духовной учебой, и готовность, с которой их принимают духовные мастера. Это полностью противоположно положению вещей во многих школах на Востоке. Там обычно быть принятым в ученики — честь и редкость. На самом же деле об этом есть хорошо известная история, которая на Западе не столь распространена...» (И.Шах)

Трудность
Был учитель, каждые три года принимавший только одного ученика. Рассказывают, что когда он дал понять, что желает провести беседу с соискателями, пришел только один соискатель.

— Прекрасно, — глянув на него, сказал учитель, — я испытаю тебя. Но тебе не следует слишком усердствовать в аскетизме. Я не требую, чтобы мои ученики были столь вымазаны грязью и пеплом, в такой разодранной одежде и с такими израненными лицами…

— Тогда, — сказал удачливый соискатель, — вам не подошел бы никто из трехсот других соискателей, с которыми мне пришлось драться, чтобы победить — у всех у них вид
Читать дальше →

«Но если ученик и может учиться видеть себя, по существу, простаком в стране суфиев, то как же ему узнать, находится он в этой стране или нет? Какой учитель — истинный, какой — обманщик, а какой — сам обманывается?

Людям, намеревающимся стать учениками, суфии всегда сами предоставляют множество историй. В основу большинства таких историй положен следующий принцип: ученик должен изучать мастера, чтобы видеть по его словам и действиям: работает ли тот на более высоком уровне или просто является социальным феноменом. Возражение, что ученик не может различить, поскольку мастер работает в невидимой области, верно только отчасти. Если предполагаемый суфийский учитель проявляет обычные недостатки или слабости как часть своего образа жизни, и если ученик проделал также достаточную внутреннюю работу, что дало ему способность точного суждения, истина будет очевидна. Вот почему суфии одновременно снабжают материалами и о том, как отбросить предрассудки, и о том, чему подобно поведение недостойных учителей. Вот хороший пример...» (И.Шах)

Золото каждому

Жил когда-то некий мистический мастер-учитель, или, во всяком случае, этот человек думал, что является таковым. И все бы хорошо, да не было у него учеников. Он говорил речи и вел себя таинственно, но ничего не происходило.
Однажды он пожаловался человеку, похожему на странствующего монаха, что дал бы серебряную монету за каждого ученика, которого бы к нему привели.

— Нет проблем, — сказал монах, — я весьма опытен в подобных вещах. Дайте мне время до завтрашнего утра.

На рассвете мистик проснулся от шума тысяч людей, собравшихся на городской площади и выкрикивающих его имя. Но как только он вышел из дома, торопясь на встречу со своей нетерпеливой аудиторией, к нему подошел монах.

— Ну как вам это?

— Чудесно, но мне надо идти и говорить с ними, или они придут сюда и заставят меня обратиться к ним.

— Вы должны мне три тысячи серебряных монет, — сказал монах и не отпускал его, пока не получил деньги.

Когда
Читать дальше →