Великий путь в отсутствии имен,
Великий спор в отсутствии речи,
В великой любви отсутствуют предпочтения,
В великом смирении отсутствует принижение,
В великой храбрости отсутствует устрашение.

К сожалению, не помню автора)

Откуда мне знать, что любовь к жизни — не заблуждение? Откуда мне знать, что тот, кто боится смерти, не похож на человека, который ушел из дому, когда был молод, и поэтому не желает возвращаться?.. Откуда мне знать, что умершие не сожалеют о своей прошлой привязанности к жизни? Ведь те, кому ночью
снился карнавал, могут утром рыдать и причитать. Те же, кому снилось, что они рыдали и причитали, могут утром отправиться на охоту. Когда они видят сон, они не ведают, что это сон.
В своем сне они могут даже заниматься толкованием снов! И лишь когда они просыпаются, они понимают, что это был всего лишь сон. Мало-помалу приближается великое пробуждение, и когда оно наступит, мы узнаем, что вся наша жизнь — не что иное, как великий сон. Однако все это время глупцы думают, что на самом деле они не спят и вполне дают себе отчет в том, что с ними происходит. В своей жизни они находят множество способов разделения людей на принцев и конюхов. Как это глупо! И Конфуций и вы — все вы пребываете во сне. Когда я говорю, что вы спите, я тоже сплю!

Однажды жил Бу Лян И, который обладал талантом мудреца, но не имел Дао. Я же имею Дао, но не обладаю никакими талантами. [Так может выразиться только женщина!] У меня возникло желание наставить его, чтобы он стал подлинным мудрецом.
Преподать Дао мудрости тому, у кого есть талант, казалось бы, дело совсем не сложное. Но не тут-то было. Мне пришлось неоднократно повторять свои слова, и только па третий день он смог презреть мирские вещи [то есть беспокойство по поводу своего положения в мире, из-за приобретения и потери].
После того как он презрел мирские вещи, я продолжала наставлять его, и на седьмой день он смог отвернуться от внешних объектов [как от независимых сущностей].
После того как он отверг все внешние объекты, я продолжала поучать его, и только па девятый день оп преуспел, отринув собственное существование [в качестве отдельного эго]. Когда он отринул собственное существование, он достиг просветления. Когда он достиг просветления, он смог пережить видение Единства. Когда он пережил видение Единства, он оказался в состоянии преодолеть разграничение между прошлым и настоящим. Когда оп преодолел разграничение между прошлым и настоящим, он вошел в сферу, где не было ни жизни, ни смерти. Тогда для него прекращение жизни больше не означало смерти, а продолжение жизни ничего не прибавляло к его существованию.
Он мог следовать чему угодно, он мог получать что угодно. Для него все пребывало в состоянии распада, все пребывало в состоянии становления. Эту стадию называют безмятежность среди беспокойства. Безмятежность среди беспокойства означает совершенство

    Дао, о котором можно сказать, не есть Абсолютное
    Дао.
    Путь, о котором можно сказать, не есть
    Неизменный Путь.
    Дао, являющееся предметом обсуждения, не есть подлинное Дао.
    Путь, который можно по праву считать Путем,
    отличается от постоянного пути.
    Течение, которому можно следовать, не есть вечное Течение.
    Насильственная Сила — не подлинная Сила.
    Дао, которое проявляет себя как Дао, не есть неизменное Дао.

Что есть Дао? — спросил Чжао-чжоу.
   - Твое обычное сознание и есть Дао, — ответил
мастер [Нан-Люань].
   - Как можно вернуться к гармонии с ним?
   - Намереваясь вернуть себе гармонию, ты сразу же теряешь ее.
   - Но разве без намерения можно познать Дао?
   - Дао, — молвил мастер, — не является ни познаваемым, ни непознаваемым. Знание — это только ложное понимание; незнание — это всего лишь слепое неведение. Когда ты воистину познаешь Дао вне всяких сомнений, оно подобно безоблачному небу. При чем тут истинное и ложное?

В поисках даосов владеющих кирилецей наткнулся на это приятное местечко. И наслаждаюсь тишиной.

Многие знатные люди хотели учиться у Лао-цзы, но это было невозможно. Люди были слишком определёнными, а Лао-цзы — это естественность,
Читать дальше →

Император Китая встретился с Лао-цзы и был настолько очарован им, что назначил его верховным судьёй.

Лао-цзы пытался отказываться от назначения, но тщетно. Тогда он согласился и сказал:
Читать дальше →