Я уже подходил к двери дома, как увидел, что со стороны автостоянки к нашему подъезду спешит женщина. Уже не молодая, но миловидная женщина лет сорока. Она была одета в шубу с капюшоном, а руки были заняты пожитками. Я прислонил магнитик ключа к домофону, открыл массивную металлическую дверь и пропустил женщину вперед. «Мерси», — сказала мадам и прошмыгнула в проем. Я последовал за ней. У лифта я нажал кнопку вызова и опять услышал — «Мерси». В одной руке женщина держала маленькую собачку – йорк терьера, завернутого в одеяльце и прижатого к груди, и букет роз, опущенный бутонами вниз и завернутый в целлофан. Другая рука была занята большим пакетом с продуктами, тоже прижатым к груди. Я уже давно приметил эту одинокую женщину. Она жила на третьем этаже и всегда держала свою собачку в руках. Когда мы зашли в лифт, она попыталась нажать кнопку своего этажа и выронила ключ. Я поднял ключ, положил ей в руку и, услышав очередное «Мерси», сказал: «Ничего страшного». Когда девушка вышла на своем этаже, я подумал: «А она ничего». «Сударыня, а не испить ли нам по чашечке чая холодным февральским вечером?» — подумал я следующей мыслью в нетрадиционном для себя стиле. «Сударыня, а может нам переспать?» — подумал я еще более нетрадиционно словами Григория Измайлова – главного героя из сериала «Полицейский с Рублёвки».

— Нет, чувак. Ты сейчас сядешь за ноутбук, накатаешь постик на пол странички и угомонишься.

— Кто
Читать дальше →

http://www.instagram.com/p/Bt6BW_3A31X/
Страдание – это одна из четырёх базовых иллюзий. Если оно возведено в культ и вызывает у вас почтение, то вам никогда от него не избавиться.
⠀
Само качество нашей жизни зависит от того, как мы относимся к страданию. Если мы считаем его «достойным делом», если мы полагаем, что в нём есть какой-то смысл, то страдание нам обеспечено.
⠀
Но если мы понимаем, что страдание — это иллюзия и не более того, ситуация меняется кардинальным образом. Иными словами, если мы хотим прекратить страдать, нам нужно переменить собственное отношение к страданию.
⠀
Мы должны перестать верить собственному страданию, мы должны перестать относиться к нему серьёзно и ждать, что кто-то придёт на помощь нашему страданию.
⠀
Страдание невозможно без жалости, адресованной самому себе. Только в том случае, если мы себя жалеем, страдание имеет шанс мучить нас всеми имеющимися у него средствами. Посмотрите за собой «в минуту отчаяния», какое ваше собственное действие делает эту «минуту»?
⠀
Несомненно, это жалость к себе, в более изощрённых формах и случаях — жалость к себе по случаю, что нас никому не жалко. Избавься мы от жалости к самим себе, прекрати мы себя жалеть, и наше страдание рассеется как дым.
⠀
Но до тех пор, пока мы испытываем к себе жалость — мы пестуем собственное страдание. До тех пор, пока мы пестуем собственное страдание, нам плохо.
⠀
Собственно, правило здесь очень простое: «Никогда себя не жалейте и не позволяйте никому этого делать». Конечно, подобная инструкция звучит чуть ли не жестоко. Но на самом деле жестокостью по отношению к себе и окружающим является не эта, а обратная ей тактика.
⠀
Что бы там ни говорили, жалость нам приятна, она нам «душу греет». Мы хотим, чтобы нас пожалели и обласкали, чтобы нас поняли и поддержали. Все это вполне естественно, ведь хоть мы и выросли, но детьми быть не перестали.
⠀
За подобные сомнительные удовольствия мы вынуждены расплачиваться. И если вы готовы заплатить за жалость к себе
Читать дальше →

Здесь разговор возможен, при условии, если идет оперирование вырванными текстами, афоризмами, цитатами различных авторитетов, учителей.
Далее идет обсуждение, накладывая одно утверждение авторитета на другое.
Каждый воспринимает по своему, и пытается свои умозаключения отстоять перед оппонентом, хотя оба пытаются прийти к одному и тому же (в процессе это ускользает).
Если вдруг происходит так, что оппоненты пришли к общему пониманию, то есть согласились с тем, о чем кто-то из авторитетов говорил, всё, оппоненты удовлетворены, пришли (туда от куда начинали). Но между всем произошло самоудовлетворение, я понял (кто понял ускользает), но есть единомышленник который со мной согласен (самоутверждение ума). Краткая эйфория ума. Эйфория проходит и все по новому.
Авторитет его мысли, поиск того кто с этим согласен, возможно оба начнут переворачивать местами меняя сказанное авторитетом, для более красочного общения, и опять по кругу.
Нету диалога, базар, на котором обсуждается вчерашний день, и как здорово раскупались различные умозаключения. Продавец умозаключений это ум, а валюта для ума это самоутверждение.
Ум, из всего делает культ и авторитет, дабы опереться на него в дальнейшем, потому, что ему ничего не известно. Он по определению не может достичь того, из чего проявляется, потому как сам все определяет, пытаясь определить
Читать дальше →

«Вселенная и реальна, и нереальна. Реальна, потому что реальность Сознания есть ее собственная реальность, и нереальна, потому что не существует сама по себе, вне Сознания. Единственная реальность – это бесконечное Сознание. Так как оно реально, все, что на нем основано, также приобретает реальность, но реальность не саму по себе, а основанную на реальности бесконечного Сознания. Объекты в состоянии бодрствования или в состоянии сна одинаково нереальны сами по себе, реально только бесконечное Сознание, на которое они наложены».
«Йога Васиштха», глава 3

Уже у Гаудапады в «Мандукья-карике» говорится об этих уровнях: относительной реальности объектов сновидений и бодрствования и абсолютной реальности Брахмана.

Шанкарачарья подробно рассматривает этот вопрос в «Брахмасутра-бхашье», разделяя на реальность деятельности сознания и его объектов во сне, реальность деятельности сознания и его объектов наяву и реальность опыта единства Атмана и Брахмана.

В «Чхандогьопанишад-бхашье» Шанкарой признаются безусловная реальность Брахмана, относительная реальность объектов бодрствования и сновидений и безусловная нереальность идей, произошедших от некорректного словоупотребления (к примеру, квадратный круг).

Шанкарачарья поясняет, что деятельность сознания во сне и его объекты обладают минимальной реальностью, они отличны от ничто, но для того, чтобы стать чем-то, им не хватает пространственной, временной и причинной адекватности.

Средним уровнем реальности обладает опыт сознания в бодрственном состоянии, в котором объекты являются адекватными в пространственном, временном и причинном аспектах.

Максимальный же уровень реальность – это реальность Брахмана.

Критерием, который определяет статус уровня реальности, является фактор устранимости каждого предыдущего уровня последующим, и третий уровень опыта – реальность Брахмана – является высшим по причине его окончательной неустранимости. Сны иллюзорны, потому что устраняются последующим восприятием относительной
Читать дальше →

«Кто я?», — это не вопрос, на который можно дать ответ и как-то этот ответ выразить. Нет, это способ вначале памятовать о себе, о наблюдателе… а затем погрузить внимание вовнутрь и найти Источник — Атман, слившись с Ним.

В этом видео я рассказываю о такой практике, как Атма-вичара (самоисследование, вопрошание «Кто я?»), о том, как правильно делать эту технику, какие этапы есть в ней и к чему она приводит. То, о чём я здесь говорю, основано на моём личном опыте.



Три этапа на Пути к Себе (краткая аннотация к видео об Атма-вичаре):

• Разотождествление субъекта/наблюдателя с объектами/мыслями и памятование о наблюдателе в течении жизни. Внимание находится в физическом теле. Наблюдатель – фиксированная точка (обычно в голове).
• Наблюдатель перестаёт быть фиксированной точкой, а становится просто ощущением «я есть». Внимание на тонком (астрально-ментальном) теле. Наблюдатель — бесформенное и неосязаемое присутствие.
• Осознать Источник самого этого чувства «я есть», слиться с Ним. В этот момент «я»-наблюдатель заменяется Сознаванием «Я-Я». Это Самореализация. Соотнести своё Истинное Я, что сияет внутри (Атман) и Высшее Я (Брахман). Это разрушает оболочку неведения (провал глубокого сна). Существо пребывает в «состоянии» Ахам Брахмасми, Высшем Бытии Будды.

Первые два этапа человек может пройти сам, а третий возможен лишь с помощью действия Силы Атмана
Читать дальше →

С детства я с трепетом отношусь к самолетам. Я про них читал, я их рисовал, я делал авиамодели, и я мечтал стать авиаконструктором. Я летал на Ан-2, Ан-26, Ил-18, Ту-104, Ту-154, Як-40. Каждый полет был праздником. У меня всегда было некое возвышенное чувство, когда мы семьей ехали в аэропорт. Я в диком восторге бродил по залу ожидания, и все мне в нем казалось необычным и лучшим, чем там, за бортом, в обычной жизни. Мы любили с отцом стоять на смотровой площадке и наблюдать посадку авиалайнеров, когда встречали кого-нибудь. А когда сами летали в столицы, уже в самолете, стюардесс я считал помощниками бога, а летчиков – инопланетянами. В самолете кормили космической едой! Это был поднос, где еда маленькими порциями была разложена по ячейкам. Джем, икра, масло – все было вкуснее.

Последний раз я летал еще на Ту-154, в начале двухтысячных, впереди меня сидел толстый американец в бейсболке, примостив свою огромную задницу на два кресла. А когда он после посадки захлопал в ладоши, я понял, что мир изменился. Ну да. Много стало всякой информации, что самолеты, оказывается, падают, что пилоты, оказывается, могут ошибаться, что на самолет могут при ремонте поставить сомнительные запчасти, да и бомбу могут взорвать. И что вообще — лучше на паровозе. Но на паровозе, блин, долго… А на самолете – страшно.

И вот в этот раз, после долгого перерыва, в силу неких обстоятельств, мы опять в полете. Это свеженький, российский Сухой Суперджет-100. Чуть больше ста мест. В ряду пять мест. Слева –два, справа – три. По проходу шастают худые- прихудые стюардессы. Я уж думал, их специально таких подбирают, чтобы больше места для багажа было. Но нет. Обратно летели — девушка была обычной комплекции. Да и парень — бортпроводник – не худой. Мы с дочкой стебёмся надо всем, чем только можно, то ли чтобы подбодрить себя, то ли потому что все же это действительно клево – подняться в небо на 10 000 метров и посмотреть на море из облаков. На каждый звук, например, треск под корпусом
Читать дальше →

Вчера был праздник-день влюблённых и я про него забыла, но с утра отметила какое то особенно радостное, лёгкое, светлое состояние и пелась одна старая песня, я ехала в машине радовалась и пела и только к вечеру зафиксировала что второго не было, тоесть я просто проживала любовь этой песней не думая о ком то и кроме радости ничего небыло даже если появлялся кто-то с кем я общалась.

Если бы существовал Рай,
нашлись бы и желающие взять его штурмом

"… С Володиным никаких резких изменений не произошло. Невидимый резец словно бы стесал все острые углы и неровности его материальной оболочки, оставив только мягкие и плавные переходящие друг в друга линии. Его лицо стало немного бледнее, а в стеклах очков отражалось чуть больше искр, чем летело от костра. Его движения тоже приобрели закругленную плавность и точность — словом, по многим признакам было видно, что человек ест грибы далеко не в первый раз.

— Уй, круто, — нарушил тишину Шурик, — ну круто! Коль, ты как?

— Никак, — сказал Колян, не открывая спекшихся глаз. — Огоньки какие-то.

Шурик повернулся к Володину и, после того, как вызванные его резким движением колебания эфира утихли, сказал:

— Слышь, Володин, а ты сам-то знаешь, как в этот вечный кайф попасть?

Володин промолчал.

— Не, я все понял, — сказал Шурик. — Типа я понял, почему не знает никто и почему базарить про это нельзя. Но мне-то скажи, а? Я же не лох. Буду себе тихо переться на даче, и все.

— Брось ты, — сказал Володин.

— Нет, ты мне что, в натуре не веришь? Думаешь, проблемы будут?

— Да нет, — сказал Володин, — не думаю. Только ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ну давай, — сказал Шурик, — не мурыжь.

Володин снял очки, аккуратно протер их краем рубашки и опять надел.

— Тут самое главное понять надо, — сказал он, — а как объяснить, не знаю… Ну вот помнишь, мы про внутреннего прокурора говорили?

— Помню. Это который за беспредел повязать может. Как Раскольникова, который бабку завалил. Думал, что его внутренний адвокат отмажет, а не вышло.

— Точно. А как ты думаешь, кто этот внутренний прокурор?

Шурик задумался.

— Не знаю… Наверно, я сам и есть. Какая-то моя часть. Кто ж еще.

— А внутренний адвокат, который тебя от него отмазывает?

— Наверно, тоже я сам. Хотя странно как-то выходит, что я сам на себя дело завожу и сам себя отмазываю.

— Ничего странного. Так всегда и бывает. Теперь представь, что этот твой внутренний
Читать дальше →

ЖИВОЙ. БЛАГОДАРЮ. ЛЮБЛЮ.