Хорошо быть просветленным. Ты тогда ничего не обязан никому. Ты можешь, например, прийти в гости и насрать там в сахарницу.
А когда хозяева начнут возмущаться, ты можешь им сказать, что лишь их восприятие мешает воспринимать гармонию происходящего, что они рабы правил и условностей, и напрасно поддаются влиянию разрушающих эмоций, т.к ты просветленный, осознаешь свою пустотную природу, по сути ты ничто, и сахарница ничто, и то, что ты наклал в сахарницу — тоже ничто.

Существует только момент «здесь и сейчас». И ты уже не тот, кто насрал в сахарницу. И сахарница уже не та, что минуту назад. И что хозяевам нужно просто «отпустить» сахарницу.

Хозяева напрасно навешивают тебе роль нарушителя каких-то человеческих правил, потому что они сами придумывают свои правила и назначают нарушителей.

Ты не руководишь собой. Тобой руководит Вселенная, Бог, Сущее. И сам по себе акт насера в сахарницу был лишь актом Любви, тотального доверия Богу и Миру, тотальным отпусканием и недеянием. Наделать в сахарницу было не твоей личной волей, но волей Мироздания.

Кроме того, дуальность мышления хозяев все им портит. На самом деле нет разделения на Ты и Я, Объект и Субъект. Все едино. Поэтому Ты — это Хозяева. А Хозяева – это Ты. И еще ты — сахарница. И хозяева — сахарница. Так что, возможно, это Хозяева сами насрали в сахарницу. И вообще непонятно, кто в кого насрал.

Хозяевам лишь надо очистить своё восприятие от этого яда, принять противоядие в виде прощения и раскаянья в слепоте.
Хорошо быть просветленным. Ты можешь отменять правила, по которым действует мир, и вместе с этим отменить и сам мир, в котором они действуют. Это очень крутая магия. И это настоящая
Читать дальше →

Рамеш Балсекар
(25 мая, 1917 – 27 сентября, 2009)
Что для меня значит смерть
Что для меня значит смерть — это просто: свобода от рабства жизни.
Это свобода, которая не в наших руках. У нас нет свободы, жить или умереть. Реальная свобода — не свобода от боли. Свобода от боли – это одно, а свобода от жизни означает свободу и от боли, и от удовольствия. Сменяющая друг друга двойственность боли и наслаждения сама по себе становится бременем, и смерть — свобода от этой двойственности. Под свободой я не имею в виду свободу от физической боли подобной раку, от которого кто-то страдает. Эта свобода не от рака, а от дуальности боли и удовольствия.
Человек, который вполне счастлив, но устал от жизни, хочет освобождения и от боли, и от удовольствия. И это истинная свобода, свобода от дуальности жизни. Вот почему очень немногие хотят смерти. Люди хотят свободы от боли, но не свободы от удовольствия.
— Рамеш Балсекар, КОНЕЦ ДУАЛЬНОСТИ