Так рёк могучий, ввысь влекущий Глас,
И Савитри вняла; склонив главу,
Она отдалась самосозерцанью,
В себя направив свой глубинный взгляд,
В немой Ночи — в заветный мир души.
И, отстранясь, свидетелем бесстрастным,
Следя за драмой собственного «я»,
Вникая в тайны внутреннего мира,
Она взирала на кипенье жизни
И вслушивалась в бурное движенье
На оживлённых улицах ума — В немолчные шаги несметных мыслей.
Всему она позволила восстать,
Что пожелало в ней прийти в движенье;
Ничто не принуждая, не зовя
Но и ничто в себе не пресекая,
Освободив процесс времярождённый
И волю дав игре природной воли…
Всё ей открылось, что таится в смертных:
Звериные инстинкты в дебрях жизни,
Наитья, что нашептевают сердцу,
И бури страсти, что терзают нервы,
И Силы, что взирают вверх из Бездны,
И тихий Свет, что избавляет душу.
Но взгляд её искал рожденье мысли.
Покончив с властью внешнего ума,
Она решила разобрать дела,
Подшивки мыслеформ в конторе мозга — Завода мыслезвуков, слов беззвучных
И голосов, что в нас звучат неслышно, — И счесть его монет блестящих груды.
Но были то лишь игровые фишки
В забаве символической ума,
Лишь грампластинки или киноплёнка,
Лишь знакопись, иль шифр, иль тайный код.
Ведь мысль берёт рожденье в тонком теле
Иль входит из вселенских сфер в него.
И часто из души её взмывала
С волшебным взором и загадкой уст
Нагая мысль, прекрасна и светла;
Иль восставал из сердца пылкий образ
Для жизни, для любви, для страстных истин:
Объемля мир иль небесам стремясь,
Он увлекал мечты луной-беглянкой
В унылом небе серых дней людских;
Средь жалких аксиом земного знанья
Он веру облекал красою горней — Так, украшеньем в комнате убогой,
Смеётся над обойными цветками
В златом кувшине трепетная роза.
Жил чародей в её сердечной глуби
И звал идти вперёд, стремится ввысь,
Пока в груди не воссияло чудо
И жизнь не облеклась надеждой дивной.
В межбровье вскрылась видящая воля;
За мозгом — мысли, ангелами света,
В блистанье лат, сложив в
Читать дальше →