Не стоит пытаться силой удерживать ясность и осознанность. Так мы лишаем себя удовольствия самозабвения в Игре, которое есть ее главный смысл и цель. Парадокс, на мой взгляд, именно в том, что самозабвение в «персонаже» — это Божий дар самому себе… и Его воля, которой нет и не может быть преград, поскольку нет «второго». Интересно исследовать тот факт, что и ясность, создающая дистанцию, и омраченность, эту дистанцию снимающая, самопроизвольны и неподвластны контролю: оп — мы вспомнили, что мы смотрим фильм, оп — мы забыли об этом. Красиво здесь, что и то, и другое происходит все равно в «фильме», и создаваемая осознанностью дистанция есть ни что иное, как дистанция между собой и собою же. Если говорить о прозрении, то оно происходит не столько в структуру и механику происходящего (это все еще интеллект), сколько в его бесконечно парадоксальную сущность. Этот эффект и называется «сатори» — мгновенное и непосредственное проникновение в суть. Дзенские диалоги блестяще иллюстрируют это, но любая попытка понять, о чем идет речь, обречена на провал. Возвращаясь к теме: тема становится прозрачнее, когда начинаешь видеть, что бегство от «персонажа» невозможно без создания следующего персонажа и выстраивания иллюзорной дистанции между двумя фантомами. Можно спорить о том, как далеко находятся друг от друга два дуэлирующих ковбоя на экране: 5-6 метров, как кажется, или максимум полметра чистого экранного холста. Собственно, именно об этом жарко дебатирует большинство адвайтистов; на самом же деле ковбоев просто нет. Но это еще не сатори; сатори — это прозрение в то, что нет и не может быть никакого «самого дела». Тогда открывается возможность существования многочисленных версий реальности одновременно. Ни одна из них не является ни единственной, ни окончательной, но каждая все равно абсолютно истинна. Я полагаю, что пробуждение и есть видение этой трижды парадоксальной истинности, из которой с неизбежностью результирует полное приятие любого проявления ее во всем, что мы
Читать дальше →