В Токио, в эру Мейдзи, жили два известных учителя, различных по характеру. Один из них, Унто, учитель из школы Сингон, тщательно соблюдал все заповеди Будды. Он никогда не пил возбуждающих напитков и не ел после 11 часов утра. Другой учитель, Тодзан, профессор философии императорского университета, никогда не соблюдал заповедей. Он ел, когда хотел, спал, когда хотел, даже днём. Однажды Унто навестил Тодзана, который в это время пил вино, даже к капле которого не должен был прикасаться язык буддистов. — Приветствую тебя, брат,— сказал ему Тодзан. — Не хочешь ли выпить? — Я никогда не пью, — важно сказал Унто. — Кто не пьёт, тот даже не человек, — сказал Тодзан. — Неужели ты считаешь меня не человеком только потому, что я не пью отравы? — воскликнул Унто в гневе. — Если я не человек, то кто же я? — Будда, — ответил Тодзан…

Стоит устам захотеть рассказать — и речь погибает. Стоит разуму захотеть понять свой исток — и мысль умирает…

Зеленый листок,
Черный камушек,
Песок…

Гуду был в своё время наставником императора. Несмотря на это, он имел обыкновение путешествовать в одиночку, как простой бродячий монах. Направляясь однажды в Эдо, культурный и политический центр сёгуната, он пришёл в небольшое селение, называвшееся Такэнака. Был вечер, лил сильный дождь, Гуду насквозь промок. Его соломенные сандалии развалились. В окне дома, стоявшего у края селения, он заметил висевшие четыре или пять пар сандалий и решил купить себе сухие. Сандалии продала ему женщина, которая, увидев, как он вымок, пригласила его переночевать. Гуду с благодарностью согласился. Войдя, он прочитал перед домашним алтарём сутру. Его познакомили с матерью и детьми хозяйки. Заметив, что вся семья чем-то расстроена, Гуду спросил, что случилось. — Мой муж игрок и пьяница, — сказала женщина. — Когда он выигрывает, то напивается и становится невыносимым. Когда проигрывает, то занимает повсюду деньги. А когда же порой упьётся совсем, то и вовсе домой не приходит. Что мне делать? — Я помогу ему, — сказал Гуду. — Вот деньги. Купите мне галлон хорошего вина и чего-нибудь вкусного из еды. И можете ложиться спать. Я буду медитировать перед алтарём. В полночь домой вернулся хозяин, сильно пьяный, он закричал: — Эй, жена! Я уже пришёл домой. Ты дашь мне поесть? — Возьми у меня, — сказал Гуду. — Меня застиг дождь, и твоя жена великодушно пригласила меня остаться ночевать. За это я купил вина и рыбы, так что бери. Тот пришёл в восторг. Он сразу выпил всё вино и улёгся на полу спать. Гуду
Читать дальше →

Мой путь лежит за краем голубых небес, — там, где белые облака плывут неостановимо…

Почувствовав, что пришло время уходить, Бокудзю — один самых известных Мастеров дзэн — собрал своих учеников и объявил им о своём намерении. А после этого сказал: — Вы все хорошо знаете меня. И вам известно, что всю свою жизнь я ничего ни за кем не повторял. Сейчас мне нужен ваш совет. Знаете ли вы какой-нибудь необычный способ ухода из жизни? Один ученик предложил: — Мастер, может быть, вы умрёте в позе лотоса? Но тут другие ученики заворчали: — Многие мудрецы умирали в позе лотоса, это совсем не ново и совсем не оригинально. Другой ученик сказал:
— Ну, вы можете умереть стоя. Они обсуждали это так, словно это была игра. И кто-то вновь возразил: — Нет, были и такие, которые умирали стоя. Это тоже будет повторением. Тогда кто-то предложил: — Тогда остаётся только одно — умереть, стоя на голове. Думаю, что такого ещё никто не делал. Тут Бокудзю улыбнулся и сказал: — Вот это мне подходит. Прощайте, друзья мои! После этого он встал на голову и умер. Ученики оторопели. Всё произошло так неожиданно, так быстро. Они думали: «И что делать с телом, которое стоит на голове? Наш Мастер такой чудак… Мог бы сказать нам, что теперь следует делать». Так они сидели в растерянности, пока кто-то не нашёл выход. — Послушайте, его старшая сестра монахиня живёт в женском монастыре неподалёку. Давайте лучше позовём её, а то мы можем сделать что-нибудь не так. А будет очень нехорошо, если мы сделаем что-то не так с нашим Мастером. Двое учеников стремглав кинулись за сестрой Бокудзю. Это была его
Читать дальше →

Встречаюсь с ним, но не знаю, кто он. Говорю с ним, но не знаю его имени…

Лин-чи сидел на берегу реки, когда к нему подошёл философ, поклонился и задал вопрос: «Какова суть вашего учения?» Лин-чи посмотрел на него и не произнёс ни единого слова. Философ подумал про себя: «Он очень стар, наверное, к тому же и глухой», — и крикнул: — Похоже, вы не слышите меня! Я спрашиваю, какова суть вашего послания? Лин-чи засмеялся. Философ подумал: «Что-то странное. Сначала он не ответил, теперь смеётся! Может быть, он притворяется, что услышал меня? Но поскольку он не ответил на мой вопрос, значит, он ничего не услышал». И тогда учёный закричал ещё громче: — Я спрашиваю, какова суть вашего учения? Лин-чи спокойно сказал: — Сначала я ответил — безмолвие. Но вы не смогли этого понять, и мне пришлось спуститься немного ниже. Я сказал — смех, радость. Но вы не смогли понять даже этого. Поэтому мне приходится спуститься ещё ниже. И он написал пальцем на песке: «Медитация», сказав: «Это моё учение». Учёный попросил: — Не могли бы вы уточнить свою мысль, сделать её более чёткой?
Тогда Лин-чи написал на песке более крупными буквами: «Медитация». Философ становился всё более раздражённым и спросил: — Вы что, шутите? Я прошу уточнить, детализировать свою мысль, а вы пишете то же самое, только более крупными буквами. Я профессор философии! Лин-чи воскликнул: — Почему же вы сразу об этом не сказали! И он написал: «Не ум». Профессор стукнул себя по голове и ушёл, даже не попрощавшись.