Однажды происходило торжественное собрание искателей Истины. Они собрались, как они полагали, чтобы услышать о высших тайнах Вселенной. Они думали, что наконец-то оказались лицом к лицу с абсолютным, с Наивысшим, и что услышат перлы мудрости, за которыми с начала времён охотились и принц, и нищий.

Представьте себе всю величественность, всю торжественность обстановки и напряжённое ожидание, наполнявшие зал в тот момент, когда в него вошёл мастер. Воцарилось молчание. Зал превратился в храм. Все глаза были устремлены на мастера, и некоторым казалось, что они видят его ауру. Были и такие, кто видел даже ангелов, парящих над ним.

Мастер сел и приготовился говорить. Все присутствующие подались вперёд и, затаив дыхание, были готовы внимать каждому слову. Наконец, спустя, как казалось, целую вечность, Мастер Праведности открыл рот и изрёк: “Сегодня на мне надето ворсистое нижнее бельё”.

Это всё, что он сказал в тот день.

Не позволяй своей жизни быть просто мертвым ритуалом. Пусть будут мгновения необъяснимого. Пусть будут некоторые вещи, которые таинственны, для которых ты не можешь привести никаких причин. Пусть будут некоторые действия, из-за которых люди подумают, что ты немного с приветом. Человек, который на сто процентов нормален, мертв. Немного безумия рядом со здравомыслием – это всегда великая радость. Продолжай делать и безумные вещи тоже. И тогда смысл возможен.

Ум – это только процесс. Фактически, ум не существует – только мысли, мысли, движущиеся так быстро, что ты думаешь о них и ощущаешь их как нечто постоянно существующее. Приходит одна мысль, за нею другая, третья, и они продолжаются… промежуток так мал, что ты не можешь увидеть интервала между одной мыслью и другой. Две мысли объединяются, они становятся продолжительностью, и из-за этой продолжительности ты думаешь, что есть такая вещь, как ум.Есть мысли – но нет ничего, подобного «уму».

Якусай написал:


Первые заморозки,

Мой путь лежит на северо-восток,

обращенный к звездам.

Таков путь каждого, кто углубляется в медитацию. Кажется, что вы углубляетесь в медитацию, но одновременно что-то в вас поднимается ввысь, к звездам. Это происходит одновременно. Корни уходят в глубину, а дерево растет ввысь. Медитируя, вы создаете корни глубоко в своих истоках. Напитавшись, ваше сознание начнет движение к звездам — колонна света уходит к запредельному.

Человек медитации, куда бы он ни шел, всегда движется к звездам, потому что он всегда движется к источнику насыщения. Когда он укрепился корнями в земле, у него нет проблем. Где бы он ни был, он движется все выше и выше, подобно ливанскому кедру. Эти древние деревья — им сотни, тысячи лет — по-прежнему растут вверх, к звездам. Красота этих деревьев просто напоминает нам, что таков же путь человеческого сознания: глубже в землю, выше в небо.

Дзэн выходит за пределы видения и за пределы видимого. Он входит в бытие — просто бытие, совершенно тихое, созвучное с существованием.

Там нет двойственности, нет также и единства — вы должны понять это — потому что если двойственности нет, вы не можете назвать это единством. “Один” немедленно предполагает “два”; потому Гаутама Будда не пользуется словом “единство”. Он использует слово адвайта — недвойственность. Оно имеет огромное значение. Когда вы говорите “один”, тут же вы вспоминаете про “два”. Как может один существовать без двух, трех, четырех, пяти, шести, семи?.. Один — это число; оно просто предшествует двум. Если существует один, тогда последуют тысячи чисел, миллионы, триллионы. Этому нет конца. Если вы начали с одного — значит, вы пустились в долгое путешествие без конца.

Чтобы избежать этого, был найден окольный путь: не говорить “единство с существованием”, а говорить “недвойственность”. Это в точности то же, что и единство, но из-за языка возникают трудности. Разве может существовать один без двух? Так что не говорите “один”, просто скажите: “не два”. Подразумевается единство, но говорить это не обязательно. Оно невыразимо, но сказав “не два”, вы указали направление. Вы намекнули на него простым жестом — не поднимая никакого шума. Это просто намек.

Жила-была чудесная корова. Во всем мире не было другой коровы, которая давала бы столь регулярно и столь много молока самого что ни на есть высокого качества.

Люди стекались со всех концов земли, чтобы посмотреть на это рогатое чудо с выменем. Отцы говорили своим отпрыскам о ее преданности избранному делу и о самоотверженном служении людям. Проповедники религии призывали свою паству с трепетом взирать на корову и стараться уподобиться ей во всем. Правительственные чиновники приводили ее в пример как образец грамотного планирования, которое при некотором усилии может быть воспроизведено в человеческом обществе. Короче, каждый находил способ извлечь для себя пользу из существования этого чудесного животного.

Была, однако, одна неприятная черта, одна маленькая досадная привычка, которую люди не замечали в своем увлечении самоочевидными достоинствами дивной коровы: как только подойник наполнялся ее действительно несравненным молоком, корова лягала его и опрокидывала.

Свидетель — глубочайшая ваша сердцевина; свидетель — это вы. То, во что можно проникнуть, то, что можно увидеть, — это не вы. Но когда вы подходите к тому, во что нельзя проникнуть, к тому, во что не можете войти, что не можете наблюдать, тогда вы подходите к подлинному “Я”.

Запомните: невозможно свидетельствовать источник свидетельства; это абсурдно.

Если кто-то утверждает: “Я свидетельствовал моего свидетеля”, это утверждение абсурдно. Почему? Да потому, что если вы свидетельствовали свое свидетельствующее “я”, значит, оно не является свидетельствующим “я”. Свидетелем является тот, кто сам свидетельствует. То, что вы можете видеть, — это не вы; то, что можете наблюдать, — это не вы; то, что можете осознавать, — это не вы.

Человеку следовало бы понимать себя просто как ребенка, играющего на берегу моря, собирающего ракушки, цветные камешки и безмерно наслаждающегося, словно он нашел великое сокровище. Если человек может наслаждаться мелочами жизни, жить в свободе и позволить жить в свободе другим, весь его мир может стать совершенно другого рода миром. Тогда в нем будет качество красоты, грации; в нем будет великое сияние, и каждое сердце будет гореть огнем. И как только ты узнаешь этот огонь, пламя продолжает расти. Пламя любви растет точно как деревья; пламя любви приносит цветы и плоды, точно как деревья.

Я слышал одну историю о старом дзэнском монахе. Он умирал. Перед самой смертью он сказал, что вечером его не станет. К нему поспешили последователи, ученики, друзья. Его любили многие. К нему стали стекаться люди со всех концов света.

Услышав о том, что мастер умирает, один из его старых учеников поспешил на базар. Кто-то спросил его: «В хижине умирает хозяин, зачем ты спешишь на базар?» На это ученик ответил: «Я знаю, что мастер очень любит пирог, и я хочу купить пирог для него».

Такой пирог уже больше не пекли, и найти его было трудно, но к вечеру ему все же удалось каким-то образом достать его. И вот он прибежал с пирогом.

Все волновались: казалось, что мастер кого-то ждал. Он открывал глаза, осматривался и вновь закрывал их. И, когда этот ученик пришел, мастер произнес: «Отлично, что ты пришел. Где пирог?» Ученик дал ему пирог и был очень рад, что мастер спросил о пироге.

Умирая, мастер взял пирог в руку. И его рука не дрожала. Он был очень стар, но рука его не дрожала. Кто-то не выдержал: «Ты так стар, мастер, и находишься при смерти. Вскоре ты перестанешь дышать, но почему твоя рука не дрожит?»

«Я никогда не дрожу, потому что у меня нет страха. Мое тело стало старым, но я все еще молод и останусь молодым, даже если тело умрет».

Затем он откусил немного пирога и стал жевать. Кто-то поинтересовался: «Какое твое последнее желание, мастер? Ты скоро нас покинешь. Какие будут твои последние наставления?»

Мастер улыбнулся и сказал: «Ах, до чего же вкусный пирог!»

Любящий человек — это тот, кто не боится будущего, не боится причины и следствия; тот, кто живет здесь и сейчас.

ОШО

Один старик пришел в поликлинику и сказал врачу, «Вы должны что-то

сделать, чтобы понизить мою тягу к сексу». Врач взглянул на немощного старика

и сказал, «Полно сэр, мне кажется, что вся ваша тяга к сексу у вас в голове».

«Вот и я о том же, сынок», ответил старик. «Мне надо ее немножко понизить».

Если ты оглянешься по сторонам, если ты достаточно наблюдателен, тогда ты обязательно споткнёшься о что-то такое красивое и такое забавное.Сама идея создать мир, создать тебя- такая космическая шутка! Наверное, у Бога было чувство юмора!

Старый раввин умирал, и кто-то спросил его… потому что люди боялись за старого раввина.Он не был слишком религиозным, не слишком добродетельным; фактически, он был прямой противоположностью.Они были обеспокоены.Они спросили его:
-Готов ли ты встретить Бога?
Он открыл глаза и сказал:
-Да, именно это я и делаю-просто пытаюсь вспомнить несколько хороших анекдотов, чтобы ему рассказать.Наверное, он так устаёт о всех этих вытянутых лиц, всех этих печальных святых.И несколько анекдотов, несколько сплетен о земле принесут ему настоящее наслаждение.

Стен и его жена Рита играли в гольф.Он подал, и Рита отправила мяч в лес.Стен пошёл в лес, чтобы помочь Рите найти его.Внезапно они натолкнулись на маленького человечка около четырёх футов роста, в остроконечной шляпе и зелёном костюме.
-Привет,-сказал Стен,-ты гномик?
-Конечно, я гном,-ответил тот.
-Хорошо; а можешь ли ты исполнить моё желание-чтобы я лучше всех играл в гольф?
-Ладно, но тебе придётся отдать кое-что.Если ты позволишь мне часок побыть с твоей женой в лесу, я исполню твоё желание.
-Договорились!-сказал муж.
Малыш увёл Риту в лес и через час удовольствия спросил:
-Сколько лет твоему мужу?
-Сорок.
-И он всё ещё верит в гномов?