Как-то чаньский наставник Ю-юань пришёл к чаньскому мастеру Хуэйхаю за наставлениями о сути Чань и спросил:
— Есть ли в пестовании Пути какие-то тайные наставления?
— Есть! — ответил Хуэйхай.
— А каковы эти тайные наставления?
— Проголодался — поешь, устал — поспи!
— А разве обычные люди не так поступают в своей жизни? Чем же тогда они отличаются от чаньских наставников? — не понял Ю-юань.
— Обычные люди, когда едят, всё время думают о чём-то другом. Когда они спят, мысли их в хаосе, и они всё время о чём-то беспокоятся, — ответил Хуэйхай…

Вопрос: В последнее время широко распространена тенденция объединять верования и ритуалы из различных духовных источников. Но суфии, как мне кажется, утверждают, что хотя истина едина, формы ее различны и их нельзя смешивать. Если все формы — части единой истины, то почему же их нельзя смешивать?
Ответ: Потому что формы меняются в зависимости от эпохи и конкретных потребностей и никак не сочетаются: колесо от телеги не подходит к гоночному автомобилю.
Вам не приходилось слышать, как Мулла Насреддин пытался построить дом?
Его друзья, кто каменщик, кто плотник, кто еще кто-то, уже построившие себе дома, обступили его. Он был рад получить их совет.
Один за другим, а то и все разом, они говорили ему, что нужно делать. Мулла в точности следовал инструкциям каждого.
Когда строительство завершилось, результат был похож на что угодно, но только не на дом.
— Забавно, — сказал Насреддин, — ведь я сделал все в точности, как посоветовал мне каждый их них!

Дзэнские студенты учатся у мастеров Дзэн по меньшей мере лет 10, прежде чем им будет позволено учить других.
Тённо, который, закончив своё ученичество, стал учителем, пришёл навестить Нан-Ина. День выдался дождливый, и Тённо надел деревянные башмаки и взял зонтик.
После приветствия Нан-Ин заметил:
— Думаю, что ты оставил башмаки в прихожей. Хотел бы я знать, справа или слева от башмаков стоит твой зонт?
Смущённый Тённо не смог дать достойного ответа. Он понял, что не может реализовать в себе Дзэн каждую минуту. Он стал учеником Нан-Ина и учился ещё 6 лет, чтобы усовершенствовать свой ежеминутный Дзэн…

Однажды чайный мастер шел по улице с большим подносом, уставленным чашками и баночками с чаем. Вдруг из небольшого бакалейного магазинчика на улицу вывалился разъяренный самурай. Чайный мастер старался уступить дорогу, но самурай, не замечавший ничего вокруг себя, все-таки налетел на него. Поднос упал, чашки разбились, а порошок чайного листа просыпался на рукав самурая.

— Смотри, куда идёшь, — зарычал самурай.
— Мне очень жаль, господин, — вежливо произнес чайный мастер, пытаясь счистить зеленый порошок с рукава самурая.
— Убери руки, — проревел самурай.
Чайный мастер отдернул руки, но нечаянно задел рукоятку меча, висевшего у самурая на поясе.
— Ты коснулся моего меча! — возмутился самурай.
Его глаза сверкали гневом.
— Прошу прощения, господин. — Чайный мастер поклонился.
—Ты трогал мой меч! Хочешь меня оскорбить — лучше ударь по лицу. Это будет меньшим оскорблением, чем трогать мой меч.
— Но послушайте, господин, — пробовал успокоить его чайный мастер. — Я не нарочно дотронулся до вашего меча. Это получилось случайно. Простите меня, пожалуйста.
— Поздно просить прощения. — Самурай был настроен очень решительно. — Я — Гэндзи. Вызываю тебя на поединок. Завтра вечером приходи к моему дому. Меч взять не забудь.Самурай гордо удалился. Чайный мастер дрожащими руками собрал то, что осталось от чашек. У него не было меча, и он совершенно не умел обращаться с оружием.
Чайный мастер вернулся домой, взял новые чашки и чай и поспешил к дому своего ученика по чайной церемонии. Он опоздал, и ученик — богатый и влиятельный человек — спросил, где мастер задержался. Чайный мастер рассказал о столкновении с самураем.
— Говоришь, его имя Гэндзи?
— Да, — ответил чайный мастер.
— И ты будешь драться с ним?
— Придется.
— Значит, можно считать тебя покойником, — объявил богач. — Гэндзи — сильный боец и не прощает оскорблений. Если ты вступишь в поединок, он тебя убьет.
— Тогда перейдем к уроку, — предложил чайный мастер. — Похоже, это последний урок,
Читать дальше →

Один последователь только-только пришёл в школу Чань. На следующий день прямо во время завтрака он сразу же, не переведя дух, начал засыпать наставника вопросами:
— Нетленны ли наши души? Обязательно ли наше тело должно обратиться в Ничто? Действительно ли наши души могут переселяться постоянно? Если наши души постоянно переселяются, то остаются ли воспоминания о предыдущих перерождениях? Может ли чаньское созерцание избавить нас от бесконечной череды жизней и смертей?
Этот человек задал старому монаху сразу десяток вопросов и после хотел спросить ещё, но наставник остановил его всего лишь одной фразой:
— Твой завтрак уже остыл…

Сын китайского крестьянина достиг совершеннолетия и отец, пожелав, чтобы тот обучился ремеслу, отдал его в ученики местному торговцу янтарём.
В первый день торговец дал мальчику осколок янтаря и сказал:
— Возьми его и иди подметать двор.
В конце дня мальчик вернул янтарь учителю и отправился спать. На второй день указания были теми же, и так же продолжалось весь месяц.
На второй месяц по утрам торговец отдавал мальчику янтарь и посылал его мыть посуду, требуя вернуть камень вечером. В течение всего года он посылал мальчика за покупками, приказывал ему стричь газон, красить забор и отправлял с разными поручениями в город.
Прошёл год, и мальчику надоело. Он пришёл к своему учителю и сказал:
— Мне надоело это ученичество. Я ничему не научился, я работал как вол, и ничего не получил взамен. Я ухожу!
— Хорошо, — сказал учитель. — Ты свободен.
— Знаете что, — сказал ученик, — я хочу, чтобы вы заплатили мне за год тяжёлой работы!
— Конечно же, — ответил учитель. — Возьми этот янтарь, продай его на рынке и оставь деньги себе.
Мальчик посмотрел на янтарь и сказал:
— Да это же подделка!

«Один чаньский наставник очень любил орхидеи. И однажды, перед тем как отправиться в странствия, он повелел своим ученикам как следует ухаживать за монастырскими орхидеями.
Ученики всё делали в соответствии с наказом наставника, но как-то раз задели подставку с цветами — и горшки с орхидеями полетели на пол, разбившись вдребезги. Ученики страшно перепугались, в их головах уже рисовались картины того, как разгневается наставник и сколь суровое наказание их ждет.
Наставник же, узнав обо всем по возвращении, созвал всех учеников и сказал: «Я посадил эти орхидеи лишь для того, чтобы поднести их в дар Будде, а еще — для того, чтобы воспитать в себе трудолюбие. И уж, конечно, я посадил орхидеи не для того, чтобы на кого-то гневаться!»»

Отрывок из книги: Е. Логинова «Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необы чайных.»

Некогда человеку для какого-то дела нужны были огонь и холодная вода. Он развёл огонь и поставил на него таз для умывания, через край наполненный водой.
Какое-то время спустя он хотел воспользоваться огнём, но огонь погас, хотел взять холодной воды, но вода уже нагрелась. И так он лишился обеих вещей — и огня, и холодной воды.
Случается такое и с людьми в мире. Они вступают в Закон Будды, уходят от мира, ищут истинный Путь. Но не успеют они покинуть мир, как мысли их снова возвращаются к их жёнам, детям, родственникам, мирским делам, к удовольствиям от пяти желаний: желание пищи, питья, сна, чувственных наслаждений, богатства. Из-за этого они теряют огонь — благость заслуг и воду — соблюдение обетов.
Люди, мечтающие об удовольствиях от пяти желаний, уподобляются тому, кто лишился огня и холодной воды…

Хогэн из Сэйрё вошёл в зал, чтобы обратиться к монахам перед полуденной трапезой. Он указал на бамбуковые шторы (их нужно было поднять). В тот же момент два монаха подошли и подняли их.
— Один имеет, другой нет, — сказал Хогэн.
Штору подняли,
И небо стало широким и ясным,
Но великое небо не похоже на дзэн;
Лучше всего
Не иметь ничего общего с небом
И не позволять ветру дуть…

Вот что рассказал Фариси суфию Калабадхи:
«Мой путь лежал через пустыню, и жажда так измучила меня, что я был не в состоянии двигаться дальше. Я сел на песок и, вспомнив, что перед тем, как наступает смерть от жажды, у человека, как я слышал, начинают слезиться глаза, стал ждать, когда это произойдет.
Вдруг мое внимание привлек какой-то шорох, и я увидел серебристую белую змею, скользившую по песку прямо ко мне. Я так испугался, что вскочил и, несмотря на свое бессилие, побежал прочь, слыша за спиной ее шипение.
В конце концов я добежал до источника воды. Змеиного шипения больше не было слышно. Оглянувшись, я не увидел змеи, ее след и простыл. Я напился и был спасен».
Фариси, когда он опустился на землю, не был беспомощен, хотя так ему казалось, пока не появилась змея. Змея, его второе бедствие, послужила средством его спасения.