Когда ночь наступает,
Ночь, как черные ягоды тута,-
Там, на отмели чистой,
Близ деревьев хисаки,
Часто плачут тидори…

Украдкой в окно…
Переглянулись…
Лунный свет…

Я в весеннее поле пошел за цветами,
Мне хотелось собрать там фиалок душистых,
И оно показалось
Так дорого сердцу,
Что всю ночь там провел средь цветов, до рассвета!..

Когда бы вишни дивные цветы
Средь распростертых гор всегда благоухали
День изо дня,
Такой большой любви,
Такой тоски, наверно, мы б не знали!..

Осень ласковая, нежная,
Осень тихая моя…
Расставанье неизбежное,
Здесь граница бытия.

Осень ясная, прозрачная,
Все насквозь и на просвет.
Нет в лесу местечка мрачного,
У деревьев плоти нет.

Или есть… совсем готовая
Страх ухода побороть,
Эта призрачная, новая.
Эта ангельская плоть…

Деревья, тяжелые ветки склоня,
Зовут и уводят неспешно меня
Высоко-высоко, куда-то туда,
Где робко зажглась на мгновенье звезда.
Глубоко-глубоко, к вселенскому дну,
В мою неподвижность, в мою глубину…

Люблю слова, как отраженье Слова
Их нежный лязг, корявость невпопад…
Но в каждом слове, Слова есть основа,
В ее тиши открыто небо в сад.
В начале Слово, слово было Богом…
Но нет начала у забытых слов,
И слов волна вздымается полого,
Не находя за Словом берегов.

И проходит мимо суета сует…
Ветер продувает-
Настежь-окон нет…

В поднебесье-пустошь, в облаках незрим
Считывает душу
Странник-пилигрим…

Рвется на кусочки мыльное кино…
Пузыри пускает
То, что есть — одно…

Солнечное утро и морозный вздох!
Жизнь проходит мимо
Чередой эпох…

Делай то, что тебе легко…
По росе поутру босиком!
Пульсом бьется жилка виска,
Рассыпаются груды песка!

Делай то, что тебе легко…
Пей парное слезой молоко!
И нежнейшей веткой сирени
Укрывайся в сумрачной тени!

Делай то, что тебе легко…
Вот ныряет дельфин глубоко!
И у самого синего моря
Волны бьются о берег не споря!

Делай то, что тебе легко…
Шепчет тихо в ночи озерко!
За луной следом солнце встает-
На заре новый день настает!

Из ничего, что названо ничем,
В единый миг, священная неправда,
Рождает тени иллюзорных стен,
И вслед за ложью, горло сушит жажда.
Ты жаждешь правды, как воды во сне,
Вокруг лишь зной и черная пустыня,
Мираж сгорает в солнечном огне,
А сердце, как в аду Коцита стынет.
И в каждом вдохе, жесте, только ложь,
Ее отбросив, снова ищешь правду,
Уже готов подставить грудь под нож,
Но нет ножа, не выпить жажде, жажду…

И в этой безнадежности святой,
Уже не различая ложь и правду,
Не ищешь ты надежду и покой,
Не пьешь, но и не знаешь жажду.