Настоящий прогресс пути постижения может быть охарактеризован отсутствием переживания по поводу его прогресса. Ты просто расслабляешься и растворяешься в понимании.
И абсолютно не важно, деревенский ли ты пастух, у которого понимание пришло в результате осознания своей природы посредством вспоминания каких-то самых обыкновенных вещей, или же ты супер практик, у которого в уме крутятся кучи достигнутых сущностей и состояний, которые он пытается склеить в единую супер теорию целого, ища недостающий кусочек мозаики чтоб наконец постичь истинную природу, которую он с успехом этим поиском и избегает.
Пока ум питается до отвала сложняком, жаждет всевозможных практик, самые простые вещи будут оставаться незамеченными. Пока ты есть страх, который загоняет тебя в поиск, приятие не случится. Оно случается только когда страх поиска трансформируется в любовь приятия и эта трансформация — ЧУДО, которое нам не подвластно.
Все поиски всегда ходят вокруг этого простого чуда и прекращаются в моменте прикосновения к нему.

Отсутствие надежды – сущность безумной мудрости. Она лишена надежды, совершенно лишена надежды. Она уже по ту сторону безнадёжности.
Суть процесса состоит в непрестанном движении вглубь, без идеи
духовности, без идеи о спасителе, без ориентиров добра и зла – вообще без каких бы то ни было точек отсчёта! В конце концов, мы можем достигнуть фундаментального уровня отсутствия надежды, выйти за пределы надежды. Это не означает, что мы превратимся в зомби. Мы по прежнему будем обладать всеми энергиями; мы полностью поглощены исследованием, наблюдением за тем, как этот процесс продолжается, разворачивается, разворачивается и разворачивается. Процесс исследования питает сам себя, и мы продолжаем продвигаться всё глубже, глубже и глубже. Этот процесс постоянного углубления и есть процесс безумной мудрости: характерная особенность святых буддийской традиции.

Восемь воплощений Падмасамбхавы, о которых пойдёт речь, связаны с этим процессом психологического проникновения, прорыва сквозь поверхность психологического измерения, а затем – сквозь следующую оболочку и все остальные бесконечные поверхности, движения к всё более глубинным слоям. Мы вовлекаемся в этот процесс, говоря о жизни Падмасамбхавы, о его восьми воплощениях и о безумной мудрости.

В данном контексте мы видим, что буддийский подход к духовности – это безжалостное отсечение любой появляющейся у нас возможности закрепиться на определённой стадии духовного пути. Если мы обнаруживаем, что достигли прогресса на духовном пути, само открытие этого прогресса рассматривается как препятствие для дальнейшего продвижения вперёд. Так у нас не остаётся ни единого шанса отдохнуть, расслабиться и поздравить самих себя. Это уникальное, безжалостное, непрерывное духовное путешествие. Это сущность духовности Падмасамбхавы.

Чогьям Трунгпа
Читать дальше →

Сегодня духовных откровений не будет, а будет такой себе дурнячок))

Если кому интересно, в Германии вегетарианство и веганство — абсолютно IN. Притом особенно среди молодежи. Особенно среди тех, кто хочет казаться модным и продвинутым. Почетно любить и защищать окружающую среду, сочувствовать угнетенным, презирать общество потребления… Например, последний писк моды — часы в деревянном корпусе и очки в деревянной оправе. А еще очень круто носить густую нечесаную бороду.
А я так иногда совсем по-пролетарски думаю: во зажрались! Настолько зажрались, что мяса уже не хотят.
Вот их дедушки и бабушки, например, которым довелось отстраивать из сплошых руин послевоенную страну, по-настоящему вкалывать и по-настоящему считать копейку, — им бы такое и в голову не пришло! Для них утка рождественская была — праздник. И голодали они не по Брэггу или этой Джа-бля-мухиной, а по нужде. Потому что жрать было нечего! Крестьянин свинью год растил, кормил, плясал вокруг нее, а потом закалывал и продавал все, что можно было продать. Семье оставались уши, хвосты и копыта — если на них покупателей не находилось. Были вегетарианцами — а что оставалось делать?
И какое счастье было для людей, когда стали разводить этих дешевых анаболических бройлеров, и люди — иной раз впервые в жизни! — смогли каждый день кушать досыта. И едва ли не первое поколение с самого начала века выросло с младых ногтей сытым! Это были «шестидесятники» — те самые, которые жгли в 68-м машины, выгоняли из университетов пинками профессоров и в итоге более-менее дружно пополнили ряды РАФ и «Красных бригад», став террористами.
Они не знали, что такое голод. Зато они хотели спасти от голода «третий мир». Похоже, эти вещи как-то взаимосвязаны: сытость и благие порывы.
Голодный человек хочет просто накормить свое тело. Сытый переходит на кормежку эго. И доходит в этом творческом процессе до того, что начинает голодать по Брэггу и Джа-бля-мухиной. Отказываться от мяса во имя великих идей. Прекрасно зная при этом, где
Читать дальше →

У всех есть комплексы неполноценности, так как «я» всегда чего-то не хватает, только у великих людей видимо они настолько сильны, что этот порог стараха смерти гораздо выше. У Эминема жуткие комплексы неполноценности, но благодаря им он стал величайшим артистом в своем жанре. Мысль создает конфликт, который движет человечество вперед и тут две стороны медали, чем выше взлеты, тем ниже падения и это совершенно, потому что это происходит и не может не происходить. Мысль ничего не создает, она разрушительна, революционна, но в тоже время благодаря ей, происходит качественный скачок в понимании реальности. Эминем говорит в одной из песен, что никогда бы не согласился стать тем, кем он стал, зная какую цену нужно заплатить за это, цену собственной свободы (даже в таком не совсем глобальном понимании). Но все таки он тот, кто он есть и иначе быть не могло…

So be careful what you wish for
'Cause you just might get it
And if you get it then you just might not know
What to do wit' it, 'cause it might just
Come back on you ten-fold