Вместо того, чтобы подпитывать у ищущих извечное увлечение Святым Граалем Просветления, я предпочитаю сосредоточиться на нашем совместном опыте. На том, что все мы разделяем. На том, чем все мы являемся. Учение указывает на это единство ты и «я».

Основным препятствием является то,
Читать дальше →

Жизнь – это танец. Мы танцуем..., танцуют нас..., мы вращаемся и кружимся, прыгаем и возносимся в чистой радости этого танца. Здесь нет тех, кто стоит в стороне и «подпирает стены». Танцуют все. Не имеет значения наличие партнёра, танцующего напротив нас. Мы участвуем в общем танце вместе с остальными партнёрами. Мы все вместе в этом бальном зале, связанные музыкой и вынужденные двигаться в её ритме.

Нет, это не всегда грациозно. Мы сталкиваемся друг с другом, спотыкаемся о ноги… других и наши собственные. Иногда мы падаем.

Забавная штука нашего танца… чем усерднее мы стараемся, тем неуклюжее становимся. Наше изящество в отпускании. Когда мы отдаёмся музыке, она свободно течет сквозь нас, не встречая препятствий. Наши тела и умы свободно движутся, плавно и без усилий. Это экстаз в его самой простой, чистой и обыденной форме.

Мы счастливы услышать божественные песнопения, даже если те, кто не слышат музыку, считают нас, танцующих, безумцами!

— Уэйн Ликерман. Hello my Loves!

Стюарт: … Что Вы скажете насчёт беспокойства? Вы говорите, что Вы присутствуете в моменте, а есть ли у Вас беспокойство? Вы злитесь на себя?

Уэйн: Я не беспокоюсь в плане того, что со мной будет. Но у меня могут быть хлопоты такого рода: «Если этот самолёт опять задержат, то я не успею на стыковку, люди придут на беседу, а меня не будет». Такие хлопоты у меня бывают.

Стюарт: Понятно. Значит, у вас нет беспокойства по поводу будущего, у вас есть только хлопоты, связанные с ним. Как же вы тогда себя чувствуете в окружении людей, которые непрерывно беспокоятся? Наше общество насквозь пропитано беспокойством. Как Вы не сходите с ума? У Вас нет желания встряхнуть всех этих людей?

Уэйн: Нет, потому что у меня есть понимание, что они не делают это как авторы. Они – инструменты, через которые происходит беспокойство. Именно вселенная, вся вселенная беспокоится через них. Эти люди идеально созданы для того, чтобы делать то, что они делают.

Стюарт: Но где тогда начинается беспокойство? Я имею в виду, что раз вселенная совершенна, в ней всё правильно с самого начала, не так ли?

Уэйн: В ней всё правильно с самого начала.

Стюарт: Откуда тогда берётся беспокойство?

Уэйн: Беспокойство – это часть совершенства. У вас есть представление о совершенстве, отличное от того, что есть. Вы говорите: «Если бы только изменить всё так, как я себе представляю идеальный порядок вещей, вот тогда всё будет совершенно». А я говорю, что всё уже совершенно.

Стюарт: И даже беспокойство, боль…

Уэйн: Даже беспокойство, боль, страдание, несчастья, уродство, ужас – всё это часть совершенства того, что есть.

— Уэйн. Фрагмент беседы в Торонто, май
Читать дальше →

Я указываю за пределы слов на богатство, что лежит там.
Тишина полная и глубокая,
откуда приходят все слова
и куда всё вновь возвращается.
Не отрицайте слов…. Не отрицайте ничего!

Жизнь не враг вам!
Нет никакого возвращения к Источнику,
потому что Источник нельзя покинуть.
Послушайте и, возможно, услышите.
Посмотрите и, возможно, увидите.
Откройте своё сердце, и, может быть, вы почувствуете.
Всё, что есть — это Милость.

Дышите, живите, умирайте…
так как будто бы у вас есть выбор,
но знайте в самой своей глубине-
каждый ваш выбор даётся,
и вы не в силах отказаться.

— УЭЙН

«Если сохраню зелёную веточку в своём сердце, певчая птица однажды прилетит...» — китайская пословица

Учение требует смерти эго, ни больше, ни меньше. Но эго не убьёт себя. Оно бесконечно будет пустословить на тему того, что полное забвение — это именно то, чего оно хочет, но как только окажется на краю, оно не сможет сделать последний шаг.
Это похоже на историю человека, который упал с обрыва и на полпути вниз схватился за ветку. Он висит там, над бездной и кричит вверх:

— Помогите! Кто-нибудь, помогите!
Сверху звучит голос:
— Я помогу тебе!
— О господи, как хорошо, что наверху кто-то есть. Вы поможете мне?
— Да, я Бог. Я здесь и я помогу тебе.
— Ух ты! Какое же облегчение! Спасибо, Господи, скажи, что мне делать?
Бог говорит:
— Отпусти ветку
Человек кричит:
— Может там ещё кто-то есть?

Эго не способно ничего сделать, и собственное убийство — не исключение.

Ты копаешься
В своих прошлых жизнях.
Когда-то ты была королевой,
Когда-то — убийцей, когда-то — ведьмой.
Ты никогда не была обычной,
Никогда — тупой
Или скучной
(По крайней мере, до сих пор).

РАМ ЦЗЫ СПРАШИВАЕТ ТЕБЯ…

Что рождается заново каждый раз?
Из чего оно сделано?
Откуда взялось?
Почему ты так это любишь?

Когда узнаешь — Сообщи Рам Цзы.

И тогда он задаст тебе
Еще один вопрос.

Мы можем бесконечно спорить о реальности или нереальности того, что переживается. Один скажет, что это реально, другой — что нереально. Меня интересует лишь то, о чём нельзя поспорить: есть что-то, что либо реально, либо нет. Это учение указывает именно на это присутствие, которое принимает множество форм. То, что оно существует — неоспоримо. О формах можно спорить: это красное или синее; мужское или женское; истинное или ложное. Обо всём этом можно спорить бесконечно, но о том, что это ЕСТЬ, нельзя поспорить. Ведь то, что затевает спор — ЕСТЬ. То, что утверждает собственное отсутсвие — ЕСТЬ. Есть ЕСТЬ-ность. Мы можем дискутировать о том, есть ли я или ты, как отдельные сущности, но не можем — о том, что нечто ЕСТЬ. Основной указатель этого учения в том, что это нечто — это всё, что есть.

Читать дальше →