Пристраивается в любые руки Функционер, неприхотлив к среде обитания, места не занимает, питается чувством вины и гордостью, иногда требует прогулок в ответственность, положительно реагирует на похвалу, откликается на НАДО-))))

САМО как старый чемодан без ручки, и нести тяжело и выкинуть жалко-)))

САМО легко узнать, у него бегущая строка на лбу «надо/надо/надо/надо...»

Не так страшен Я, как его САМОлютки-)))

Без труда не вытянешь САМО из пруда-)

Во всех русских сказках Иванушка-дурачок выбирал направление «СЕБЯ потеряешь»-))) или лежал на печи и ничего не практиковал или заводил зверушку, которая все делала за него — так он избавлялся от авторства-)))

Здесь часто в вспоминают слова Пападжи: «Я дам вам хороший совет — не слушать ничьих советов, в том числе и моих».
И шутка в том, что этот совет услышан и используется, чтобы сказать Мастерам о том, что их советы слушать — это противоречить совету :))

Сначала Я был богом, придя на сайт, Я вместил в СЕБЯ бога, сейчас… Я-это последняя буква русского алфавита. :)

Читать дальше →

Один приятный человек,
Пускай у нас он будет Федей,
Проснулся раз на потолке,
В объятиях прекрасной леди.

Все это было бы смешно,
Но Феде было так приятно,
Что он хотел только одно,
Не возвращаться в сон обратно.

Но тут кухарка тетя Маша
Войдя случайно в Федин сон,
Его залила простоквашей…
О боже, что за моветон.

И что бы дама с перепугу,
Вдруг не решила что ни будь,
Он оттолкнув свою подругу,
Вернулся в сон, какая жуть.

А там лежит он на кровати,
И видит просто сон о сне.
Ему приснилась дама в платье,
И простокваша на стене.

Ах, потерял я просветленье,
Один искатель мне сказал.
И это вот стихотворенье,
Я для него и написал.

Чего нам более желать
Когда есть девка и кровать
И толстый рыжий таракан
От праджня парамиты пьян
Он шевелит лицо звезды
В стакане стонет плоть воды
Из устья ног кудрявит сад
В него войти я буду рад
Вокруг летучий лик дакинь
Монах земное все отринь
Играй на косточке бедра
Пока огнем стоит гора
Пока кипит амриты пот
И Будда смотрит на восход
Там танец безголовых дев
Они карманный мир презрев
Гудят как желтые шмели
Горят как солнца корабли
Они распущены как зной
Пьяны последней чистотой
Струит в них звезд безумный сок
И рыжеусый друг замолк
Он испугался и затих
И исчерпал собой мой стих.

Раздеваюсь ночью ловко
Снял носки и снял кроссовки
Снял картину со стены
Снял балконы со спины
Снял два уха ноздри нос
Снял картуз и снял вопрос
Открутил две гайки глаз
Вывернул пупок на раз
Ноги выставил во двор
Снял пушистый разговор
Нежно вынул между ног
Развернул их на восток
Вынул сердце почки мозг
Вышел в ноль и там замерз
То что было растопил
Выпил дунул закусил
Все лежу совсем нагой
Только нет меня со мной.

«Сначала я говорил, что ятело. Затем, что я осознавание или сознание. Затем, что я и то, и другое, но в то же время не являюсь этим. Затем заметилось, что всё, что я говорил, было только мыслями. Затем заметилось, что я — это тоже мысль. Тогда я исчезло. Сейчас нечего уже говорить, кроме того, что я не существует.» Цезарь Теруэль