Тому кто хочет жить в аду
К чему прохлада нежных весен
Он свой чертог как сон в бреду
В багровом пламени возносит.
Он пьет своей тоски исток
Аж зубы сводит лед текучий
И юг и север и восток
И запад закрывают тучи.
Пускай он боль, пускай он страх,
Пусть безнадежность, мрак, унынье,
И ужаса крылатый взмах
Его спасение отныне.
Да он в аду но крепок ад
Сверкает он щитом Коцита
И мука лучшей из наград
Крестом любви на грудь прибита.
Да он в аду, но нерушим,
И в вечной муке своеволья
Он создал ад как господин
И сам себя назначил болью.

Но тот кто мал, тот значит и велик
Пока есть мера, есть кого измерить
И в боли к Богу подымая крик
Мы не прозрели в Господа поверить.
Пока хочу я с Миром быть одно
Я вырываюсь как лучи из солнца
Себя вплетая в Жизни полотно
Опустошаю эту жизнь до донца.
Уже отбросив мысль и тишину
И истощив сомнения и споры
Перед собой не чувствую вину
Не посылаю Господу укоры.
Но не пройти пока есть да и нет
И виден тот кто знает и не знает,
Не отделим от Солнца малый свет
И никогда любовь не убывает.

Три вида омраченного слушания или — Слушать и Услышать

ПЕРВЫЙ
Я слышу то, что будоражит мои переживания, из всех слов и мыслей выбираю те, которые подтверждают мою боль, моё бессилие, моё страдание.
Я не слышу, что есть любовь, радость, блаженство.

ВТОРОЙ
Я не слышу ничего, что может причинить мне боль, открыть моё бессилие, усилить моё страдание.
Но слышу все, что говорит о моём бессмертии, изначальной ясности и блаженстве.

ТРЕТИЙ
Я знаю, что есть боль, бессилие и страдание, но не прикладываю это к себе.
Также знаю о любви, радости, блаженстве, но воспринимаю их как абстракции.
Это так называемая равностность, продиктованная страхом перед страданием.
Ее отличительная особенность – это глухота к чужой боли. Человек не сострадает живущим в омрачениях, считая их иллюзорными.

УСЛЫШАТЬ — ЭТО РАСКРЫТЬ НЕ ТОЛЬКО УМ, НО И СЕРДЦЕ, ЭТО СБРОСИТЬ ВСЕ ЗАЩИТЫ ПЕРЕД СТРАДАНИЕМ, НЕ РАЗДЕЛЯЯ ЕГО НА СВОЕ И ЧУЖОЕ.

Безжалостная милость мастера продиктована болью и страданием, не имеющим разделения с радостью и блаженством.

Вот белый лист в нем звук и тишина,
Играю клавишами строчек,
Играет почками весна,
Ее нам воробьи пророчат.

Как происходит этот переход,
Когда из ничего восходит чудо,
И дна небес не достигает лот,
И нет не до, ни после, ни покуда?

Когда разбив на сердце стылый лед,
Взрывает нежность и любовь строкою,
И ты как слеповатый крот,
Раскроешь веки пред судьбою.

Она сжигает, долго не гляди,
Лист — белый взор, его закрой строкою,
Не надо знать что будет впереди,
Не надо помнить, то что за тобою.

Я утонул, давно лежу на дне,
Огромного небесного заката,
И белый лист напомнит обо мне,
Как за меня перед судьбой расплата.

Будда говорил о 84 тысячах видов ума и для исцеления каждого существуют свои мастерские средства. Мои наблюдения за людьми приходившими на сайт привели меня к выводу о существовании нескольких типов учеников.
Ученик с наиболее сильным умом, при этом под умом я предполагаю все три его проявления. Образно-чувственый, конкретно-логический и абстратно-интуитивный. Ум этого ученика настолько силен, ясен и сбалансирован, что понимает свою полную беспомощность в познании истины. Небольшой толчок мастера вводит его в естественное состояние и ликвидирует чувство авторства.
Ученик с более слабым типом ума должен пройти не мало путей и не мало пострадать, прежде чем осознает свою беспомощность. После этого происходит настоящая сдача и пробуждение.
Еще более слабый тип ума преисполнен гордыни от своего могущества, он легко объясняет и оправдывает все свои неудачи и как правило зависает на каком то аспекте. Чаще всего на логическом или абстрактном. Шансов услышать у него очень мало, даже тяжелая жизненная ситуация не разобьет его веру в себя.
Надо понимать, что под силой ума я вообще не имею ввиду, ни ай кью интеллекта, ни память, ни уровень образованности. Скорее это близость к естественному балансу.

Строчки как пар-- это выдох, а за выдохом следует вдох
Обжигает морозом и сердце замирает снежинкой во тьме
Краткий миг она белым узором продолжает свой плавный полет
В промежутке сердечного стука. С каждым выдохом новая жизнь
С каждом вдохом ее прекращенье. В этой жизни отец есть и мать
Есть дитя что играет и плачет. Есть любовь и потеря любви
Есть унылая старость и смерть и рождения новых живущих…
Только пар, сигареткой звезда светит сквозь покрывало тумана
И за выдохом следует вдох, что за радость дышать полной грудью.

Что о женщинах рассказать?
Каждая женщина это планета
Там океаны, пустыни гладь
Перепады тьмы и света.
Одна одинока, космический сон
Ее заставляет искать встречи
И расставаться потом
Сгибая горами плечи.
Другая, множит себя в других
Спутником выходит на их орбиты…
Много вокруг живых
Но немало есть и убитых.
Под ледяною корой земля
Замерзшие океаны
И живет она не моля
Зная что все обманы
Дети муж кутерьма забот
Внешняя оболочка
Тайна жизни, что в ней живет
Это и смерти почка.
В ней смешались рожденье, смерть
Сотворяя миров круженье,
Что не скажешь, пустая медь
Перед золотом постиженья
Что есть женщина, скуден слог
Не опишешь ее стихами
Это с нами играет Бог
Обнимая ее руками
Не из глины не из костей
Из дыхания тьмы и света
Она дух всех мужских путей
От старьевщика до поэта.
Она почва, она река
Неизвестная нам планета
Если рядом ее щека
Все равно не найти ответа
Если держишь ее за грудь
Ее губы в себя вбирая
И осталось совсем чуть чуть
До ответа и неба рая
Через миг ее рядом нет
Уплыла она как планета
Лишь остался на небе след
Мене текел не жди ответа.

Настойчивое стремление человека узнать, что его ожидает за чертой смерти продиктовано слепой верой в силу знания. Старая народная мудрость: «знал бы где упал соломки подстелил» в этом случае не работает. Есть посмертие или его нет, благое оно или страдальческое, совершено не зависит от наших желаний и страхов. Существует индивидуальная душа, или есть только единое сознание. Все решится на страшном суде, или развернется в цепочку перерождений, ответы на эти вопросы совершено ничего нам не дадут. Мы никоим образом не можем подготовиться к этому. Поэтому Будда и не отвечал на вопросы о существовании после смерти, предлагая все внимание сосредоточить на жизни. Развитие всех просветленных качеств, преобразование эмоциональных ядов, раскрытие естественной природы ума, избавление от чувства авторства, служат раскрытию этой жизни, и в этой жизни мы пожинаем все что посеяли. А если эти качества нам послужат и после распада физического тела, то это только вишенка на тортик. Основа всех страхов, это страх живущего потерять то, что ему никогда не принадлежало, жизнь. Но страх потери, облекаясь в чувство недостаточности, в мысли о другом варианте, в переживание недопустимости происходящего, препятствует естественному проживанию того что есть. Но и этот страх и все вызванные им последствия не могут помешать быть тем, кем не можешь не быть. И переход черты смерти этого не изменит.

Я вижу то что вижу только Я
Миг как змея что яд в себя вонзила
Трепещет становая жила
и глаз косит
Хочу закрыть глаза. Мне нестерпимо видеть свет во мраке
Ловлю я тень и ловит тень меня
Стремлю удар, вонзаю клин атаки
Ломаю панцирь из реберных дуг
Себя царапая из теплой норки сердца
И вспахивая мир как пашню плуг
Я верю, я себя добуду
как драгоценность в глубине земли…
За летом осень торопит простуду
Иссякли силы больше не моли
Ответа не услышишь, яд коварен
Безмолвно небо, холодна земля…
Тогда я отрекаюсь от себя и сбрасываю веру словно кожу
Уже свои надежды не итожу и не считаю пройденных дорог
Я сделал все на что себя обрек.
Всему на свете разлинован срок
И жизнь моя свершая свой виток
Уже заботит словно погремушка
Отброшенная выросшим мальцом.