Весьма порой мешает мне заснуть
Волнующая, как не поверни,
Открывшаяся мне внезапно суть
Какой-нибудь немыслимой херни…

картина мира вновь разбита.
мне снова крупно повезло.
в который раз уж карта бита,
лишь трещины глядят в окно.

ещё не все осколки пали
и поздно что то изменять.
и сны о чудесах пропали,
что есть, того не миновать.

настал период обновления,
смотрю на всё из пустоты.
и больше нет сопротивления,
трепещет бабочка внутри…

Стать свободным — что это значит?
С рельсов сойти,
Как обезумевший локомотив
И с собой утащить два десятка вагонов?

Или это, как лошадь, домашнюю, смирную
Тихую, грустную…
Страстным, да честным и вместе нелепым порывом
Гнать в бескрайние прерии?

А может свобода — это
Как дать художнику кисти и краски,
Немного хлеба даже и множество жизней,
А глаза завязать платком цвета сажи?

А может свобода — это
Когда в руках у тебя пучок света,
А вокруг кромешная тьма,
И ты где-то слышал, что должен быть путь?

Или свобода — это,
Когда тебе выдали изящный кусок водянистой глины,
Немного огня и немного металла,
И тихо сказали:
«Через миллион лет
Непременно должен быть человек.
Ступай»?

Но только свобода не знает свободы,
Не знает ни выхода из себя, ни входа.
И она никогда не болит.

11.11.2010 — 22.04.2012

* * *

Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере,
используй, чтоб холод почувствовать, щели
в полу, чтоб почувствовать голод — посуду,
а что до пустыни, пустыня повсюду.

Представь, чиркнув спичкой, ту полночь в пещере,
огонь, очертанья животных, вещей ли,
и — складкам смешать дав лицо с полотенцем —
Марию, Иосифа, сверток с Младенцем.

Представь трех царей, караванов движенье
к пещере; верней, трех лучей приближенье
к звезде, скрип поклажи, бренчание ботал
(Младенец покамест не заработал

на колокол с эхом в сгустившейся сини).
Представь, что Господь в Человеческом Сыне
впервые Себя узнает на огромном
впотьмах расстояньи: бездомный в бездомном.

1989

Канатоходец

Сказанные слова
Мысль истощили,
Но неугомонная голова
Требует харакири.
Пьяный канатоходец с обезьяной вместо шеи,
То влево, то вправо — Переминается с ноги на ногу
Как-то коряво
И было бы забавно,
Если б не замерло в мурашках сердце
В предвкушении скорой, неизбежной и, возможно, мучительной его смерти
И чего ты полез туда, лунатик?
Да хрен его знает — ничего не помню нафик.
Нажрался как суслик, очнулся на канате
Остановите ветер! хватит! хватит!
О нет, я раскачиваюь
Господи! Спаси и помилуй Мя, мне очень надо
Во всём раскаиваюсь!
Только бы слезть с этого чёртового каната!
Отвечает Господь как-то устало
Не фони, вас таких немало
Было, есть и будет
И всегда тоже самое,
Одним словом — люди!
Сами понавскакиваете на канаты,
Господи, Господи, подстрахуй!
И каждому первому, ну очень надо.
Не был бы Богом, послал бы вас нахуй
Я уже посещал подобные мысли, признаюсь
Вам повело, что Я — Бог, хоть вас мыслями и парю, сам Я ими — не парюсь
Если б ты хоть одним глазком подглядел МОИ проблемы, человек,
То над своими ты бы ржал, не останавливаясь, целый век!
Ну припадёте немного, примрёте,
Тут мало того, чего было бы жаль
А Мне гораздо интереснее те,
Кто путешествует по лезвию ножа.

во сне, спонтанно нереальном,
в том, что создал пытливый ум,
одна, под деревом миндальном,
распознавала внешний шум.

прикрыв глаза воздушной лентой,
внимала шорохам из вне
и словно, плавной эвольвентой,
раскручивала сон во сне.

исчезло дерево с плодами,
сменившись на пустынный зал
и звуки, хлёсткими плетями,
обрушились, как ветра шквал.

всё закружилось, завертелось,
на атомы разбив меня.
и сна картина разлетелась,
на миг закончилась игра…

Жизнь дразнит нас своей интригой
агонией рождений и смертей…
Вновь шепчет в ушки:-Посмотри!, игриво
Обещанным свершением страстей.
Играем с жизнью в догонялки.
Карабкаемся-падая и пробуем опять.
Усилия, потери и надежды
всё проживаем и надеямся обьять
Достигнув цели, чувства тают льдинкой.
та свежесть нового, её уже познав.
И вновь в пути, возможных обещаний
мы мчимся не осознанно стремясь.
Веками… а Душа, не ишет содержания
и отвергает все надежды не боясь.
Распахнута к любому проявлению сознания
в ней нет агонии и нету божества.
И в бесконечной вечности…
— Возможность!
свободна от свободы естества

У океана не бывает берегов,
Не будет шанса выбраться на берег.
У куклы соляной ее улов,
Одни лишь свежие потери.
Не наберешь в ладони солнца луч,
Не остановишь ветер взмахом крыльев,
И если даже как гора могуч,
Со временем развеешься ты пылью.
Лишь потеряв себя, придешь к себе,
И не найдешь там ничего другого,
Весь океан как капелька в воде,
И кукла соляная ждет улова.

Пришел измученный исканием, путник, к невыразимой пустоте, сказав себе:
— Усилия мои напрасны, «я» это — будни, и «я» то вовсе не в себе.
Тонка та грань у восприятья мира, всё, что увидиться идет через меня:
-мой ум, мой запах, эго — далее из списка, всё, что я вижу, чувствую всё «я»
И нет его у «я» одновременно. Иллюзия? — Сказал себе отступник.
в спокойствии пропало «я» в пространстве, он просто не находит в нем себя
— и в мире нет желания, кумиров, любовь и страх, переживания…
Суп ест, простой водой заправив. Не спит, не любит ни кого.
Прозрачным стал, но все-же дышит кто-то! Так что же стать амебою, как он?
Не выбираем мы, рождаясь в этом мире. Предназначение такое нам данно,
как стул-сидеть, а ухом слышать… так человек сознанием рожден.
Тонка невинность и волшебна юность, в своем явлении себя на свет.
Ты человек! и ничего не чуждо.Ни в теле «я» а тело лишь во мне…
а «я» вкушает этот винегрет… ты… счастлив? прочитав весь этот бред?

Я так хочу понять тебя:
Нет ни начала ни конца,
Нет ни рождения ни смерти,
И все вокруг всего лишь сон
И мы играем лишь, как дети
В игру, которой нет на свете!
Так все задуманно Творцом!!!

А ты кричишь что что- то знаешь,
И смыл ты грязь с лица судьбы
И что познал ты там кого-то,
И видишь как мы все грешны…

Понять тебя уж не пытаюсь,
Летая, падая, вставая,
Не видя смысла в этом всем.
Я только тихо наслаждаюсь
Всем тем, что создано Творцом!!!