Лестер Левинсон
Собственная история Просветления американского мастера

На меня свалилось то, что ищут все. Я представления не имел, что оно — здесь. Все мои мечты сбылись; все мои страдания ушли одно за другим; все мои болезни исчезли.
Я вошел в возвышенное состояние экзальтированного счастья, такого потрясающего, что его сложно описать.

Это счастье, радость – то, чего ищут все в этом мире.
Но находят лишь очень немногие люди.

Однако то, каким образом это произошло со мной, может быть передано другим, так что и на их долю может выпасть такое же счастье, какое выпало на мою.
Я говорю о том, чего практически никто еще не испытал. Как это можно описать?
Никаких ограничений в любом направлении. Способность делать что угодно, просто подумав об этом. Но это еще не все.

Представьте себе величайшее возможное счастье, умножьте его на сто и скажите мне, как такое возможно?

Вы сможете почувствовать это состояние только до той степени, до которой вы были способны его чувствовать и переживать. Нельзя понять это интеллектуально, с помощью ума.

Представьте, что вы безумно любите и обнимаете любимого человека, и у вас нет ни одной мысли, есть только радость объятия. Теперь удвойте это чувство – на двух человек, умножьте на четыре для четверых, а затем сделайте его в четыре миллиарда раз больше в расчете на четыре миллиарда живущих на земле людей.
Вот это чувство.

Лестер
Читать дальше →

Так получается что я во всём всегда быстро разочаровываюсь и эта автобиография прежде всего помогла мне вспомнить, кто же этот я-персонаж… писать я красиво не умею, поэтому прошу простить меня за рубанный мой стиль изложения…

Детство я свое плохо помню, смутно, но это очень яркие переживания, как будто весь мир состоит из света и я не отделён от него. Потом я пошел в школу — где все мои одноклассники постарались показать что мир это вовсе не свет, а зависть, злость, гордость, трусость и неуверенность в себе… В школе я был слабаком, тюфяком и кличку мне дали «Лопух», точнее дал учитель физкультуры когда после урока меня назвал «лопух», потому что я был слабым мальчиком, некоторые девочки были гораздо сильнее меня. Моя неуверенность в себе росла как грибы после дождя и кликуха стала моим вторым именем. Бабушка меня определила в церковь к попу, там я служил «пономарем». Поджигать кадило, подносить, читать священные книги, петь каноны и псалмы… всё было отлично, наконец-то вот она отдушина но через некоторое время моя вера в бога начала рушиться, особенно глядя на то как поп ведет себя за «кулисами» Школу закончил троечником. Потом выучился на оператора ЭВМ, получил диплом, нашел работу. Но неуверенность, забитость, зажатость не давали покоя. Очень помогла коллега по работе, она постепенно возвращала мне уверенность в себе, появилась влюбленность и первая настоящая любовь со стихами, букетами, страстью…
Лет 10 назад, внутри меня что-то начало царапать, кусать и
Читать дальше →

Я искал врата просветления, сколько себя помню — с самого раннего детства. Должно быть, эта мечта осталась у меня от прошлых жизней, потому что не было ни дня, когда бы я не занимался этими поисками. Конечно, все вокруг считали меня чудаковатым. Я никогда не играл с другими детьми. Я даже не заговаривал со своими ровесниками. Мне они казались туповатыми. Они и в самом деле занимались поразительными глупостями. Я никогда не хотел играть в футбол, волейбол или хоккей. Естественно, все считали меня странным. Что до меня, то я тоже пришел к такому выводу. Повзрослев, я понял, что на самом деле странный не я, а весь наш мир.
Последний год жизни дома, когда мне исполнился двадцать один год, стал периодом душевных срывов и духовных прорывов. Разумеется, все те, кто меня любил —родители, друзья и преподаватели, — отчасти понимали, что со мной происходит. Но почему я так отличался от остальных детей? Почему часами сидел с закрытыми глазами? Зачем усаживался на берегу реки по ночам и смотрел в звездное небо? Естественно, те, кто не понимает подобных вещей — а мне и не очень-то нужно, чтобы их понимали, — считали меня сумасшедшим.
Меня почти не замечали даже дома. Меня постепенно перестали о чем-то спрашивать. Все вели себя так, будто меня здесь нет. И это мне нравилось —так я превращался в ничто, в пустоту, в полное отсутствие чего-либо.
Тот год выдался примечательным. Я окутал себя пустотой. Я утратил какую-либо связь с внешним миром. Если мне напоминали, что пора искупаться, я шел купаться и сидел в воде часами. Им приходилось стучать в двери и кричать: «Эй, выходи! Ты там уже столько сидишь, что на месяц хватит!» Я ел, когда мне говорили, что пора поесть. Если никто об этом не напоминал, я мог не есть несколько дней кряду. Нет, я не постился, я и не думал соблюдать посты и говения. Мне хотелось одного: как можно глубже уйти в себя. Врата тянули меня магнитом, эта сила была непреодолимой. Меня всасывало, как в «черную дыру».

Читать дальше →