Бывают такие моменты, когда внимание полностью поглощено чем-то, и из пространства восприятия напрочь улетучивается все, что связано с «я» и «мое». Это бывает в творчестве, в работе, в сексе, просто на улице — короче говоря, это сравнительно краткие миги самозабвения, забвения себя. Я давно обращал внимание на эти счастливые моменты, казавшиеся мне загадкой, — и превозносил их как некие мистические «прорехи» в унылой ткани повседневного эго-бытия. Мое восторженное отношение к паузам самозабвения подкрепляли также высказывания уважаемых лиц, согласно которым самозабвение равно просветлению.

А потом я понял. Самозабвение — это отнюдь не пробуждение. Самозабвение — это в буквальном смысле перерождение, опыт реинкарнации, имеющий место еще при жизни тела. Когда появляется некий интенсивный раздражитель, притягивающий на себя все внимание, я буквально становлюсь этим. Привычные «я» и «мое» перестают думаться-чувствоваться-переживаться — они попросту забываются или, точнее, вытесняются из «кадра» новой живой картинкой. И я — много времени ушло на то, чтобы отследить всю процедуру — становлюсь на время чем-то другим… ну, достаточно просто посмотреть телевизор, чтобы получить этот привычный ежедневный опыт.

Т.е.: прямо здесь и прямо сейчас, в моей родной квартире и в моем родном кресле переживается отважный вратарь, которому сейчас будут бить одиннадцатиметровый и, скорее всего, таки забьют. Присутствует вратарь, болельщики и все такое. Об отсутствии «меня» как зрителя я узнаю только тогда, когда исчезает вратарь. Притом нет никакого «отсутствия вратаря» — есть именно постоянное присутствие чего-то. А именно меня — сперва как телезрителя, потом как вратаря, потом снова как телезрителя. Это и есть маленький опыт реинкарнации — притом без всякой мистики.

Пока живо тело, внимание кондиционировано большей частью на привычного «меня». Это вопрос обычной каждодневной тренировки, где огромную роль играет память. Потом тело умирает… — пауза, о которой я ничего
Читать дальше →