Это есть Это.
То есть То.
Все либо то, либо не то.
Что не то и не это, то не это и не то.
Что то и это, то и себе Само.
Что себе Само, то может быть то,
да не это, либо это, да не то.

Это ушло в то, а то ушло в это.
Мы говорим: Бог дунул.
Это ушло в это, а то ушло в то,
и нам неоткуда выйти и некуда прийти.
Это ушло в это. Мы спросили: где?
Нам пропели: тут.
Это вышло из Тут. Что это? Это То.
Это есть то.
То есть это.
Тут есть это и то.
Тут ушло в это, это ушло в то,
а то ушло в тут.
Мы смотрели, но не видели.
А там стояли это и то.

Там не тут.
Там то.
Тут это.
Но теперь там и это и то.
Но теперь и тут это и то.
Мы тоскуем и думаем и томимся.

Где же теперь?
Теперь тут, а теперь там, а теперь тут,
а теперь тут и там.
Это быть то.
Тут быть там.
Это то тут там быть. Я. Мы. Бог.

***
Мне опостылели слова, слова, слова,
Я больше не могу превозносить права
На речь разумную, когда всю ночь о крышу
В отрепьях как вдова колотится листва.
Оказывается, я просто плохо слышу
И неразборчива ночная речь вдовства.
Меж нами есть родство. Меж нами нет родства.
И если я твержу деревьям сумасшедшим,
Что у меня в росе по локоть рукава,
То, кроме стона, им уже ответить нечем.

Читать дальше →

Светло, спокойно и тепло
И невесомо ощущенье, —
С небес лучей прикосновенье,
Текущих к сердцу. Отлегло.
По телу, как святой бальзам,
Плывут благословенья волны,
Мой мир добром и светом полный,
Лишь верит радостным слезам.
И исчезает мой недуг,
И музыка овладевает телом.
И боль, меняя цвет на белый,
Сейчас исчезнет — сразу, вдруг.
Уходит тяжесть от меня,
Я чувствую -она уходит.
И время снова хороводит
Вокруг пречистого огня.

Я долго смотрел на зеленые деревья.
Покой наполнял мою душу.
Еще по-прежнему нет больших и единых мыслей.
Такие же клочья, обрывки и хвостики.
То вспыхнет земное желание.
То протянется рука к занимательной книге,
То вдруг хватаю листок бумаги,
Но тут же в голову сладкий сон стучится.
Сажусь к окну в глубокое кресло.
Смотрю на часы, закуриваю трубку,
Но тут же вскакиваю и перехожу к столу,
Сажусь на твердый стул и скручиваю себе папироску.
Я вижу — бежит по стене паучок,
Я слежу за ним, не могу оторваться.
Он мешает взять в руку перо.
Убить паука!
Лень подняться.
Теперь я гляжу внутрь себя,
Но пусто во мне, однообразно и скучно,
Нигде не бьется интенсивная жизнь,
Все вяло и сонно, как сырая солома.
Вот я побывал в самом себе
и теперь стою перед вами.
Вы ждете, что я расскажу о своем путешествии.
Но я молчу, потому что я ничего не видел.
Оставьте меня и дайте спокойно смотреть — на зеленые деревья.
Тогда, быть может, покой наполнит мою душу.
Тогда, быть может, проснется моя душа,
И я проснусь, и во мне забьется интенсивная жизнь.

Но я иной. И я, и ты, и он -
Все я. Я сам в себе не заключен.

Я отдал все. Моих владений нет,
Но я — весь этот целокупный свет.

Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.

Внутри груди, внутри меня живет
Вся глубина и весь небесный свод.

Я буду, есмь, я был еще тогда,
Когда звездою не была звезда...

Давно поняв, что цель и смысл пути
В самом себе безмерное найти.


Читать дальше →

Леону Тоому

Я подвержена идее
Побывать на Зейдер-Зее,
На заливе, столь воспетом
Мореплавцем и поэтом
В древней саге и позднее,
В тех столетиях и в этом.
Да! Мечты моей предметом
Стал далекий Зейдер-Зее.

Читать дальше →

Встань у реки, смотри, как течет река;
Ее не поймать ни в сеть, ни рукой.
Она безымянна, ведь имя есть лишь у ее берегов;
Забудь свое имя и стань рекой.

Встань у травы, смотри, как растет трава,
Она не знает слова «любовь».
Однако любовь травы не меньше твоей любви;
Забудь о словах и стань травой.

Итак, он поет, но это не нужно им.
А что им не нужно, не знает никто;
Но он окно, в котором прекрасен мир,
И кто здесь мир, и кто здесь окно?

Так встань у реки, смотри как течет река;
Ее не поймать ни в сеть, ни рукой.
Она безымянна, ведь имя есть лишь у ее берегов;
Прими свое имя и стань рекой.

© БГ — Встань у реки

В душе затмение:
Слабею волею,
И, тем не менее,
Тянусь тем более,
Тянусь к устойчивым,
Несокрушаемым,
Всегда настойчивым,
Неподражаемым.
Бреду, со вздохами,
К небесной радости,
Питаясь крохами
Их вечной святости!

Мы любим умерших давно поэтов…
Учителей мы обожаем, что лишь в книгах…
Они готовы подтверждать все наши темы…
Что в мозг нам впились словно пиявки…

Мы с гордостью цитируем их перлы…
Как будто сами с ними были рядом…
С Христом несли тот крест тяжелый…
С Сократом словно чипсов, съели яда…

Мы превзошли всех мудрецов премного…
В безудержном ментальном пьяном драйве…
Готовы древних Будд мы называть друзьями…
Пусть терпят, ничего, от них уж не убудет!..

Но стоит нам услышать грозное рычанье…
Живого Мастера, что со враньем не дружит…
Мы убегаем, будто серенькие мышки…
И огрызаемся, забившись в пятый угол!..

Я зритель, актер и автор,
Я женщина, ее муж и ребенок,
Первая любовь, последняя любовь,
Случайный прохожий, и снова любовь без ума.

И снова я женщина, платье ее и кровать,
Ее разделенные руки, и работа мужчины,
И его пронзившее наслажденье, и женская зыбь
морская.
Моя плоть, простая, двойная, никогда не бывает
чужой.

Ибо где начинается тело, я дух обретаю и форму.
И даже в тот миг последний, когда умирает тело,
Я с ним вместе страдаю, в себя его муку вбираю,
И безобразие смерти о жизни мне говорит.